Хозяин порталов (Спираль миров-2).
Шрифт:
– Преувеличил старик. Какая там кровь, ни одной капли не упало. Просто с некоторыми гражданами, их сейчас называют двурушниками и предателями, мы с женой, не нашли общего языка. Товарищ нарком НКВД посчитал нужным тему закрыть и больше к ней не возвращаться.
Помолчали. Самохин прихлёбывал чай маленькими глотками вприкуску с колотым сахаром. Усталые морщинки бороздили молодое лицо, бледное от недосыпа. Короткая щетина покрывала щёки и подбородок - не успел побриться или некогда. Он тоже разглядывал меня, иногда двигая бровями, уголками губ, словно составлял общий портрет, соглашаясь и споря с самим собой.
– Поделитесь окончательными выводами?
– О чём?
– пальцы, обхватившие стакан, слегка дрогнули.
– Вы пытаетесь по внешним признакам угадать мой характер, род деятельности, возможно возраст. Составляете словесное описание. Я правильно понял?
– Верно. Тренируюсь в определении психотипа различных людей. Собираюсь после войны поступать на курсы следователей.
– И как успехи?
– Меня сбивает с толку ваше лицо. Вы вообще эмоции испытываете? Человек может быть сдержан до определённого момента, ну а потом обязательно что-нибудь да прорвётся - подрагивания век, игра мускулов, изменение размера зрачков и так далее. Вы же ведёте себя как...как...
– Сфинкс.
– В точку. Каменное лицо, немигающий взгляд. Не хватает одного - ощущения мудрости прожитых веков.
– Есть такой недостаток. Предлагаю встретиться лет через пятьсот.
– Обязательно, если врачи изобретут пилюли для продления жизни.
Телефон на столе коротко звякнул три раза:
– Важный звонок, - куратор поднял палец, призывая соблюдать тишину.
– Самохин...Москва? Давай, соединяй...Старший лейтенант госбезопасности Самохин...Так точно. Лейтенант Сидоров доставил полчаса назад...Здесь, в моём кабинете...Есть, - куратор подал мне трубку, беззвучно произнеся, - Нарком Берия.
– Сфинкс у аппарата, - я подмигнул опешившему старлею.
– Добрый день...хотя какой он к чёрту добрый. Вы срочно нужны здесь.
– Что-то серьёзное?
– Не по телефону. Прибудете в N-скую часть к месту дислокации техники. В штабе найдёте капитана Кайгородова. Через сколько времени вас ждать?
– Пять-десять минут, максимум пятнадцать. Я буду с супругой.
– Амазонка?
– Она самая.
– До встречи, товарищ Сфинкс.
– И почему я не удивлён?
– Самохин аккуратно вернул трубку на место.
– Лаврентий Павлович только подтвердил моё мнение. Я позвоню, вашу жену сейчас найдут.
– Не стоит, она уже идёт сюда.
Провожатый от наркома ждал нас на втором этаже штаба. Представился, сухо произнёс, глядя недовольно на Нарейсу:
– Товарищ Берия всё объяснит.
Само собой объяснит. Не будет же он рассказывать направо и налево о возникших проблемах. Дорога к апартаментам Лаврентия Павловича прошла под мерный шум покрышек да урчание движка, резво толкающего автомобиль по московским улицам. Хозяин кабинета, без излишних политесов, указал на два стула у массивного стола:
– Я так себе и представлял воинственных женщин. Вы не против принять позывной Амазонка? Истории незачем знать истинные имена, тем более что вы в ней не существуете. Теперь о деле..., - он снял очки, протёр стёкла носовым платком.
– Командир батареи, старший лейтенант Яков Джугашвили, не вышел из окружения. Понимаете о ком я говорю? Товарищ Сталин проинформирован о случившемся. Моё предложение выяснить всё у генерала Арташева встретило жёсткое 'Нет'. 'Человек должен знать свою судьбу в двух случаях - при божественном откровении и в последние мгновения жизни. Товарищ Арташев не является посланником Всевышнего, а умирать мы не собираемся' - это его слова. У меня просьба, вы можете поделиться хотя бы частью своей Истории? Обещаю, всё останется между нами.
– Лично мне ничего не известно. В моей профессии исторические факты практически не пригодны, - Нарейса отрицательно покачала головой.
– А вам, товарищ Сфинкс? Много свободного времени, доступ в...Ин-тер-нет, - он прочитал незнакомый термин в открытом блокноте.
– Лаврентий Павлович, вы наших случаем не пытали?
– Зачем? Просто спросил - кем работаете.
– Читал я про Якова, фильм документальный смотрел. Не знаю, насколько велики будут совпадения. Гитлеровская пропаганда всю войну твердила о предательстве сына Сталина...
– Яша предатель?!
– вскинулся Берия.
– Да какая сволочь могла до такого додуматься?!
– Там столько понакручено. Немцы везде разбрасывали листовки с фотографиями сына Вождя, предлагали поступать так же, не сопротивляться солдатам вермахта. Специалисты проводили экспертизу снимков и утверждали, что на них не Яков - грубая подделка. И самое главное - нет ни одного кадра киносъёмки или записи голоса. Как такое возможно?
– Действительно странно. По всей логике они были просто обязаны это сделать. Я бы лично такого точно не упустил.
– Ну и конечно записка, которую якобы 'дипломатическим путём' передали отцу. Яков пишет, что он в плену и с ним обращаются хорошо. Графологический анализ установил несоответствие написания ряда букв, присущих Джугашвили, то есть опять фальшивка.
– Выходит, немцы организовали масштабную игру?
– Лично у меня создалось впечатление, что кто-то из бойцов, знакомых с Яковом, выдал себя за него. Немецкие спецслужбы поначалу толком не разобрались, подняли шум, ну а потом было поздно - признание ошибки равнозначно потери лица. Со 'знаменитым' пленным долго возились, таскали из лагеря в лагерь, пока не надоело. И затем пристрелили, выдавая за попытку побега.
– Интересная версия. Осталось выяснить - кто этот человек, от страха прикрывшийся родством с товарищем Сталиным.
– Вы, предлагаете нам, пройтись по тылам врага?
– На ваше усмотрение, - он горько усмехнулся.
– Восстановление доброго имени сына многое значит не только для отца.
– Разработка операции займёт определённое время.
– Товарищ Амазонка, мы не требуем от вас немедленных результатов. Я распорядился отправить несколько поисковых групп и, судя по рассказу вашего мужа, положительного ответа не будет. Говорят, надежда умирает последней, так давайте последуем народной мудрости.