Хозяин Пророчества [трилогия]
Шрифт:
Вождь молча глядел в костер. Конечно, охотник мог быть и прав. Вождь собственными глазами видел, как сражались эти люди, коротышки и разномастные служители огня; однако, разорви их древние твари, они были другими. Но они были храбры — и, значит, охотник не мог быть прав, а точно был прав…
Тот, почувствовав идеальный момент, произнес:
— Конечно, никто не знает, чего от них можно ожидать. Они чужие в нашей пустыне, пусть даже они и отважны. Их надо узнать получше, я отлично понимаю тебя — и сам не хочу пускать нашу общую судьбу на ветер. Посему отныне и впредь я буду помогать
Наран-зун, подавив облегченный вздох, спокойно кивнул, принимая небывало щедрый дар. Чего он не знал, так это того, что точно такой же облегченный вздох скрыл и охотник, только что прошедший по лезвию ятагана. Ведь навяжи он вождю свою волю, это стало бы владычеством, лишив пустынного орка свободы и храбрости, уверенности в своих и ничьих более силах. Конечно, он мог бы подождать, пока вождь сам обратится к нему за помощью, но это означало бы втоптать гордость орка в грязь. Да и кроме того, охотник отлично знал, что Наран-зун тянул бы до последнего, не желая признавать свою слабость, а значит, тот момент, когда он все-таки попросил бы о помощи, настал бы слишком поздно.
«Пожалуй, все и впрямь обернулось не так уж и плохо», — подумали оба.
Мастер, судя по всему, умудрился вывернуться и на этот раз. Остальные братья полегли во множестве, особенно те, кто оказался слишком близко. Правда, были и такие, кто успел-таки в последний момент переместиться.
— Где есть цепь, будет и Мастер ее. И обратное верно, — прозвучал мелодичный голос, и первое, что увидел Радимир, когда свечение начало понемногу спадать, — это спокойный взгляд эльфийского чародея. И если глава Гильдии еще хоть что-то понимал, это был тот самый остроухий гость, который некогда помог Альтемиру и тогда еще Диомиру в подземельях под Мирбургом.
Эльф кивнул архимагу, как старому знакомому:
— Я счастлив, что наша новая встреча состоялась в минуту великой радости. — Последовала пауза, которую гость из-за морей сделал специально, давая человеку возможность подумать. А даже главе Гильдии сейчас требовалась секунда на спокойные размышления, чтобы оживить некоторые воспоминания, касающиеся умений остроухих чародеев. Нет, магу не нужно было напрягаться и освежать в памяти тексты древних легенд. Отчасти его задача была чуть сложнее: он просто вспоминал нечто, случившееся чуть ли не века назад. Ведь Радимир Оцелот жил в то время, когда эльфы впервые встретили людей, и был их первым учеником.
И они действительно были старыми знакомыми.
Именно этот эльф находился среди тех, кто учил древних магов искусству чародейства.
Архимаг кивнул гостю в ответ:
— Воистину это прекрасная минута. Если бы не твоя помощь, мы бы попросту не успели прорвать оборону и, кто знает, быть может, уже все лежали бы здесь бездыханными. Прекрасно выстроенное заклинание и своевременность…
Эльф только нетерпеливо махнул рукой, призывая чародея не тратить время на дифирамбы. Ведь превосходство заморских пришельцев над всеми остальными всегда было настолько очевидно, что совершенно необязательно упоминать об этом снова и снова. Радимир мысленно состроил гримасу, но гость уже заинтересовался новым предметом:
— Что с этой девушкой?
Оцелот опустил глаза и с некоторым удивлением отметил, что Сетэль по-прежнему в обмороке и по-прежнему лежит в воздухе рядом. Маг просто не помнил, чтобы он занимался этим сознательно, но, видимо, заклинание оказалось живучим и уцелело на самом краю разума. Так что демонесса могла смело утверждать, что лично побывала в горниле великой схватки. Правда, в бездейственном состоянии.
Остроухий чародей одним плавным движением склонился над девушкой, провел ладонью у нее над лицом, легко коснулся пальцами висков и с удовлетворенной улыбкой заметил, как дрогнули ресницы пациентки. Его мастерство и впрямь удивляло. Недуг, поразивший Сетэль, был достаточно распространен среди магической братии и лечился простой передачей силы, но в исполнении эльфа ничем не примечательный в общем-то процесс превратился в своего рода шедевр и был блистательно проведен без лишних усилий и потерь энергии.
Сетэль открыла глаза, с явным трудом сфокусировала взгляд (Радимир только сочувственно покачивал головой: девушку и впрямь приложило знатно) и уставилась на приветливо склонившегося над ней эльфа.
— Где я и что со мной?
Содрогнувшись от звука собственного голоса, что болезненных эхом отдался в голове, девушка поморщилась, рывком села и тут же насладилась красочным фейерверком разноцветных кругов и искорок перед глазами. Правда, обратно не рухнула, и в этом ей помогли Радимир и эльф, вовремя ухватив ее за плечи.
Потом демонесса, чуть вздрогнув, увидела слегка встревоженное лицо Харад-аля, как обычно украшенное клыкастой ухмылкой. При виде сидящей и даже иногда моргающей Сетэли дервиш принял вполне удовлетворенный вид.
Откуда-то издалека донесся слитный многоголосый рев, отметивший чудесное избавление сборного отряда людей, гномов, кирссов и демонов. Подобный звук настолько не вписывался в общее умиротворенное и благостное настроение, что устало поморщилась не только Сетэль, но и окружающие ее маги.
По совокупности признаков демонесса пришла к верному выводу:
— Понятно, где я. Так орать могут только мои вояки. Тогда надо трудиться дальше. — Она поглядела на столпившихся магов снизу вверх и обворожительно улыбнулась: — Вы не поможете мне встать?
Все кинулись помогать ей, даже эльф, наверняка проживший на этом свете не одну сотню лет, не устоял перед демоническими чарами. Сетэль поблагодарила его долгим взглядом, однако тут же бросилась проверять, как дела Альтемира, по своей с ним связи — все-таки ее душа целиком и полностью была связана с паладином.
Хотя подожди она пару мгновений, ей не понадобилось бы так утруждать себя. Эльф, как и всегда, торопился, а потому не стал ждать, когда объединенный отряд доберется до врат пустыни, проковыляв полверсты по накаленному солнцем песку. Обменявшись с Радимиром понимающими взорами, он на пару с ним открыл портал и тут же перебросил несколько десятков выживших в горниле схватки, измотанных, но бесконечно счастливых бойцов, которые на несколько кратких минут забыли, что они принадлежат к разным народам.