Хозяин степи
Шрифт:
– Порань ему мочку уха, – на родном языке попросил Сагдай. – Оттуда будет много крови.
Шу напрягся.
– Не бойся, – снова сказал Донир, осторожно взял Юргена за плечо, а затем Шу почувствовал прикосновение холодного металла к своему уху. Боли он почти не почувствовал, но едва не отпрянул в сторону, когда увидел кровь. Донир достал какую-то тряпицу и, испачкав её в крови Юргена, передал её Сагдаю. Затем он окровавленными пальцами провёл по шее Юргена и задел его крутку.
– Протяни руки, – попросил Донир. Шу повиновался.
– Достаточно, – проговорил Сагдай и протянул Дониру какую-то траву. Тот приложил её к уху Юргена и попросил подержать так.
– Кровь сейчас быстро остановится, – сказал Донир.
В это время Сагдай измазал кровью бубен и колотушку и встал на колени. Трижды ударив в бубен, он проговорил:
– Конь мой, конь, ты поднимаешь меня к небесному шоно и вдвоём мы бежим по небу до самого солнца!
Ещё три удара.
– Подними меня. Позови всех.
Три удара.
– Поднимитесь выше гор, смотрите на озёра и реки, смотрите на леса, на небо смотрите.
Так Сагдай повторил ещё три раза, прежде чем на поляне появился Оташ. Следом за ним спешила Эсфира и ещё какие-то сарби, которых Юрген не знал. Он опустил руку, которой прижимал траву к уху, и понял, что кровь действительно остановилась.
– Что здесь происходит? – на родном языке спросил Оташ.
– Норт нарушил закон, – встав, ответил Сагдай. – Я проводил обряд очищения.
– Твоя жена сказала мне. Юрген просто не знал. Нет его вины.
– Я должен был это сделать, великий шоно. Ты сердишься на меня?
– Да, я сержусь. Юрген, подойди, – уже на языке нортов попросил Оташ. Шу послушно подошёл. – На кого же ты похож… – тихо проговорил шоно. – Теперь тебе нужна будет новая одежда. Упади в обморок.
– Что? – не понял Юрген.
– В обморок упади. Что непонятного?
– Э… ладно, – и Шу картинно завалился прямо на Оташа. Тот подхватил его и прошептал на ухо:
– На землю надо было падать, а не на меня, дурак.
– Там грязно, – пробурчал в ответ Юрген.
– Я очень сержусь на тебя! – громко произнёс Оташ на языке сарби и направился к своему геру. Он занёс Юргена внутрь и уже там отпустил.
– Вот вы любители спектакли устраивать, – проговорил Шу.
– Это ты о чём? – словно не понимая, спросил Оташ.
– Сначала ты из мёртвых воскрес, теперь вот обряд этот кровавый.
– Надо было по-настоящему обряд провести.
– Чего?
– Тогда бы ты на самом деле в обморок свалился от потери крови и никакого спектакля не было бы.
– Вот ты злой, – сказал Юрген, усаживаясь на подстилку и снимая крутку. – Ничего себе она запачкалась!
– Я раздобуду тебе новую одежду, – ответил Оташ. – Будешь теперь нормально одеваться, как сарби.
– Что ты имеешь против одежды нортов?
– Она не практичная.
– Почему это?
– Не знаю почему. Может, потому что вы любите покрасоваться своими костюмами на балах?
– Так вы ведь тоже любите украшать свои наряды, – возразил Юрген.
– Узоры на нашей одежде имеют смысл, – ответил Оташ. – Они не просто так.
– Ты скажи, что ты собрался дальше делать с Сагдаем? – поинтересовался Шу. – Я правильно понял, ты сделал вид, что не одобряешь его поступка?
– Да, ты правильно понял, – кивнул шоно. – Сагдай объяснил тебе что-нибудь?
– Нет. Он сказал, что я должен ответить за то, что сделал, и что меня принесут в жертву.
– Так и сказал?
– Ага. И добавил, что ему нужна моя кровь.
– Ну, он был прав по сути. Тебе было страшно?
– Нет.
– Совсем?
– Совсем, – соврал Юрген.
– Я распоряжусь, чтобы тебе дали одежду, – сказал Оташ. – Пока никуда не уходи.
Когда шоно ушёл, в гер вбежал встревоженный Олаф.
– Я только что узнал! – воскликнул он. – Юрген, как ты? Ты живой?
– Да всё со мной в порядке, – отозвался Шу.
– Но ты весь в крови!
– Это ерунда.
– Как ерунда? Мне сказали, ты сознание потерял от потери крови.
– Ну… понимаешь… это не совсем правда.
– Как это? – не понял Олаф.
Юрген замялся. С одной стороны, ему не хотелось обманывать Найтли, который так сильно беспокоился за него, а с другой, он не был уверен, что имеет право рассказывать ему о том, что произошло.
– Мне сказали, что шаман провёл с тобой какой-то обряд, для которого нужна была твоя кровь, – проговорил Олаф.
– Так и было, – кивнул Юрген. – Только крови было не так много, как кажется. И в обморок я понарошку упал. Только ты это…не говори никому.
– Но для чего всё это?
– Сабира хочет поссорить Оташа и Сагдая, я помогаю им с этим разобраться.
– Сабира? Это же мать королевы Асимы?
– Да.
– Она находится под домашним арестом?
– Верно.
– А почему она хочет поссорить шамана и шоно?
– Потому что Сагдай ей не нравится. Он в своё время встал на сторону Оташа, а не его брата, сына Сабиры. Оташ доверяет Сагдаю, а Сабира, наверное, хочет, чтобы не доверял. Если шоно захочет, он может прогнать шамана или даже убить. Наверное.
– И кто тогда стал бы шаманом? Донир?
– Вроде бы да. Ты мне сейчас прям глаза открыл! – воскликнул Юрген.
– На что? – не понял Олаф.
– Донир! Что ты о нём думаешь?
– Что он очень хороший.
– Это не ответ. У тебя все хорошие.
– Неправда. Не все. А Донир действительно такой. Он добрый, отзывчивый, открытый.
– Значит, Сабира думает, что сможет повлиять на него. Она всё ещё надеется править шоносаром, я уверен. Смотри. Если Оташ прогонит Сагдая или того хуже, убьёт его, то Донир станет шаманом, но при этом он будет настроен против шоно, который так поступил с его наставником. Вот чего Сабира добивается!