Хозяин тайги (сборник)
Шрифт:
— Но, понимаете... Это исключительный случай... Мой муж обыкновенный научный работник.
— В нашем деле каждый случай исключительный. У нас повторений не бывает, — перебил ее начальник. — Разберемся... Вам сообщат, будьте терпеливы.
— Но я хотела узнать подробности дела!
— К сожалению, пока ничего определенного сказать не можем. Разберемся... Сообщим. До свидания...
Муся выходит из приемной.
— Следующий! — вызывает секретарь.
Приемная Верховного
— Твердохлебова! — выкрикивает секретарь.
— Да! — привстает Муся.
— На вашу жалобу еще нет ответа.
— Но я подавала ее месяц назад.
— Значит, разбирается...
— Когда же мне прийти?
— Мы вас известим.
— До свидания! — Муся уходит.
Она идет по летней Москве мимо ограды Александровского сада. На одной из скамеек сидит одинокая старушка. Муся присаживается с краю, задумалась. Над ней похрипывала и булькала воронка громкоговорителя, из которой вдруг как гаркнет во все железное горло:
Здравствуй, страна ученых,
Страна мечтателей, страна героев!..
Муся вздрогнула и быстро пошла прочь. А вослед ей громыхало:
Нам не страшны
Ни бури, ни моря.
Твердой стеной стоим...
Анна Михайловна встретила Мусю вся в слезах.
— Представляешь, он не виновен! — сказала она.
— Как? Известили? Откуда?! — с радостью спросила Муся.
— Да, да... Но какой ужас! Он умер от воспаления легких! — Анна Михайловна всхлипнула и закрылась платочком.
Муся прошла к столу. Там лежало извещение, — коротенькая бумажка со штампом:
"Обвинения, выдвинутые против Вашего мужа, Силантьева Василия Никаноровича, не подтвердились. К сожалению, он умер от крупозного воспаления легких.
Справка выдана на предмет..."
Далее слова расплылись, исчезли. Муся судорожно скомкала справку и только простонала, как выдохнула, да так и застыла, глядя в пустоту.
Подошел Володя, положил ей руку на плечо:
— Мамочка, мама... Выдержим. Мы тебе помогать будем...
Таежная река Турга. На берегу ее опытная станция: несколько бревенчатых домов, вертлюги на метеоплощадках, поля. Ранняя осень. На станции пустынно, лишь на завалинке одного из домов сидят два мальчугана, болтают босыми ногами и упоительно тоненькими голосами поют:
Накинув плащ, с гитарой под полою,
Я здесь стою в безмолвии ночной.
Не разбужу я песней удалою
Роскошный сон красавицы мо-ей!
Мария Ивановна тяжелой походкой, с небольшим саквояжем подходит к дому:
— Ребятки, где здесь контора станции?
— А вон там, в крайнем доме.
Мария Ивановна пошла к тому крайнему дому, а ребятишки
Не разбужу я песней удалою
Роскошный сон красавицы мо-ей!
Мария Ивановна поднялась на крыльцо, открыла дверь и чуть не вскрикнула от удивления — за столом сидел Макарьев.
— Миша? Ты? — Она заплакала.
— Что с тобой?
— Васю вспомнила...
Макарьев встал, скорбно склонил голову. Помолчали.
— Крепись, Маша.
Она вытерла слезы и сказала:
— Извини... Все еще не привыкну...
Макарьев подошел к ней, дотронулся до волос, она отвернулась и спросила иным тоном:
— А что ты здесь делаешь?
— Тебя встречаю. Я уже второй год как в Верхнетургинске. Главный областной агроном, прошу любить и жаловать.
— А здесь чего сидишь?
— Говорю — тебя встречаю. Директора станции перевели в совхоз. Маркович, как ты знаешь, ушел на фронт. А здесь придется тебе властвовать. И селекционером будешь, и начальником. Без сибирского хлеба не выиграем войну. Так что принимай дела.
Муся оглядела стеллажи, приборы, каталоги и сказала:
— Внушительно!
— Маркович был работник серьезный... Он начинал еще у твоего отца. Гляди. — Макарьев открыл один шкаф, другой, третий... И все завалено образцами — маленькие пакетики семян с надписями. — Более трех тысяч. Вот каталоги, — Макарьев указал на папки с каталогами. — Это элитные растения. Здесь самоопылители... Это перекрестники. У дядюшки Якова товару всякого выбирай на вкус.
— Да, скучать не придется, — сказала Муся.
— Еще бы!.. Я тут почти неделю проторчал. Богатый материал. Честно говоря, завидую твоей работе.
— Садись рядом.
— Да где мне! У меня и пальцы не гнутся. Какой я селекционер! Между прочим, я тут вычитал, — он указал на каталоги, — один сорт пшеницы, "таежную-девятнадцать", Маркович особо выделял. Обрати внимание! — Он вынул из шкафа небольшой снопик и передал Мусе. — Ведет себя не как самоопылитель, а как перекрестник. Странно?
Муся поглядела на колос, на чуть красноватое зернышко.
— Гибрид... сложный. Пока ничего примечательного незаметно.
— Ну, Маркович не станет зря откладывать на видное место.
— Поживем — увидим, — сказала Муся.
— Само собой... Да, а где твои вещи?
— Я пока налегке, — ответила Муся. — Кое-что в Верхнетургинске оставила. Вот обоснуюсь, ребят вызову, тогда и вещи привезу. А ты где живешь? Не женился еще?..
— Я, Маша, бобыль. Один как перст.
— Отчего ж не женишься?
— В экспедиции всю пору. Всю жизнь пеший. — И сказал иным тоном: Надеюсь, ты мне позволишь помочь тебе...