Хозяин Вселенной

Комарницкий Павел Сергеевич

«А вот это вряд ли, Рома, — её глаза сейчас бездонны, как сама Вселенная. — Этого быть не могло. Моя половина — ты».

Новый поцелуй. Тот самый, легкий, будто пёрышком.

«Ну что, давай спать?» — я действительно чувствую опустошённость.

Она вдруг фыркает, в глазах, только что бездонно-глубоких, протаивают так хорошо знакомые мне смешинки. Одним движением оказывается на мне, как на диване.

— Интересно получается… Все прозрения у нас с тобой отчего-то получаются в постели. М?

— Ничего странного. В этот момент Инь и Янь сливаются воедино. Что облегчает…

В любимых глазищах бесится смех.

— До чего ты стал умным, муж мой. А я-то в простоте душевной думала — это всё от того, что ты меня е… шь.

— Слушай,

вот сколько уже вместе живём, всё никак не могу привыкнуть к твоему абсолютному бесстыдству.

— О! Ты недоволен?

— Наоборот, восхищён!

Глава 35. Сбежавшие из ада

Костёр дымил, выбрасывая розовые и зелёные язычки пламени, и охваченный огнём пластик коробился, съёживаясь и шипя. Хороший пластик нашёл Ушан, не так-то легко найти горючий пластик…

Вообще-то огонь тоже можно разводить не везде. Далеко не везде. Пожарная сигнализация установлена в подавляющем большинстве кабельных тоннелей, и на сигнал тревоги явятся пожарные вместе с дежурным обходчиком. И только в давно заброшенных шахтах нет никакой сигнализации.

Возле стены стоит помятый алюминиевый бак из-под каши. Большая пластиковая бутыль с питьевой водой наполовину опорожнена.

Мои ребята сидят нахохленные. Понять их можно. Ибо я и сам такой же, как они. Живой мертвец. Истинно Разумный без микрочипа официально мёртв. И сунуться никуда невозможно — в первом же обитаемом месте, оснащённом сканерами, автомат контроля поднимет тревогу, набежит охрана, и конец…

Итак, что мы имеем. Шесть беглецов, лишённых микрочипов. Три фонарика. Пять плазменных разрядников. Шесть парализаторов, плоских коробок с клавишей спуска. Ножи и электродубинки убитых Санитаров, собственные дубинки, нарезанные тем же разрядником из толстостенной алюминиевой трубы. Пара мотков верёвки… Да, комбинезоны и башмаки тех же Санитаров. Которые можно надеть после того, как наши собственные превратятся в рванину…

Я открываю плоскую коробочку, и на маленьком экране зажигается заставка. Вот оно, главное сокровище. Личный карманный компьютер трёхзначного, да ещё главного инженера важнейшего проекта битком набит ценнейшей информацией. Да, и план-картой всех наземных и подземных сооружений и коммуникаций планеты, за исключением особо секретных. Без этого приборчика мы были бы глухи и слепы в бесконечных катакомбах.

В этой шахте давным-давно не работают системы контроля. Зачем? Тут никого нет и быть не может. Нижние горизонты затоплены солёными подземными водами, подъёмники превратились в груду ржавого металлолома…

Раз в три дня мы совершали поход, долго пробираясь через тьму подземелий. До участка Кормящего было совсем недалеко, если смотреть по карте — рядом. Однако одно дело карта, и совсем другое — топать ногами. Кое-где приходилось подниматься по крутым металлическим лестницам, а кое-где и по толстым железным скобам, вмазанным в бетон или вваренным в стенки трубы. При этом местами приходилось беречься обходчиков подземных коммуникаций, а где-то и системы контроля стоят… Кормящий наполнял алюминиевый бак с самодельными лямками невкусной биомассой, и мы отправлялись в обратный путь. На следующий день шли за водой, которую брали в одном укромном месте — ослабив гайки на задвижке водовода, набирали несколько здоровенных бутылей воды и заворачивали гайки снова. А третий день просто отдыхали, доедая кашу и отлеживаясь на импровизированных лежанках — ворохах обрезков изоляции, наструганных с кабелей, тянущихся кое-где по стенам заброшенной шахты. Вообще-то подобные кабели положено демонтировать после закрытия объекта, сдавать на лом, но мне ли не знать, как скверно выполняют подобную работу… Оно кому надо?

Шипит, скручивается горючий пластик, выбрасывая разноцветные язычки пламени, едкий дым уходит во тьму шахтного ствола. Вообще-то можно сидеть и при свете светодиодных фонариков с «вечными» атомными батарейками, но живой огонь гораздо веселее…

Что дальше?

«А ты расскажи им что-нибудь», — бесплотно звучит в моей голове голос. Я уже не удивляюсь его появлению.

«Что рассказать?»

«Да что хочешь. Они же ничего не знают, эти ребятишки».

«Я не умею».

«И всё-таки это придётся сделать, Изгой. Если не ты, то кто же? Ты в ответе за них. Ты старший».

«Я не гожусь в воспитатели. Я с детства не любил бить других, потому и стал инженером, а не воспитателем».

«Вот именно ты и годишься. А воспитатели в воспиталищах просто надзиратели и палачи».

Некоторое время я размышляю. Ну что же…

— Изгой, ты разговаривал с НИМИ? — спрашивает Малыш, блестя глазами. Наблюдательный парень, и ум необычайно живой…

— Верно, Малыш.

— А с нами ОНИ сегодня не хотят говорить? — это уже Ушан.

— Не сегодня, ребята. Им не так легко даются эти сеансы связи. Вы вот что… Смотрите-ка сюда, что я вам покажу.

Ребята грудятся вокруг, вглядываясь в экранчик моего компа.

Я улыбаюсь. Ну вот и первая работа моей жены в качестве Всевидящей.

Идея, предложенная Радугой, была проста, как гвоздь. В самом деле, в этих жутких «воспиталищах» могут вырасти только рабы. Это в лучшем случае, а в худшем — настоящие монстры. И если в элитных учебных заведениях, готовящих специалистов, крепкая личность всё-таки может как-то противостоять давлению, то обычные — натуральные концлагеря, где идёт жёсткое и целенаправленное разрушение личности. Поэтому мы начали всех перспективных воспитанников переводить в нелегалы. Вот эта группа — первый зародыш будущего общества, пока ещё крохотный. И Изгой будет первым наставником и учителем. Он может. Он должен смочь…

А вот это мнемозапись, переданная Видящей сидхэ. Слов нет, она классно работает, и её вторжение в голову практически незаметно. Поучиться нам ещё у неё… Не покажет. Пустить чужих в свою голову, открыться до донышка — держите шире все карманы разом… Гордая эльфийка — единственный член нашей «Капеллы», держащийся слегка в стороне. Так и не избавилась от немереной своей гордыни… Однако договор соблюдает честно, и задания исполняет как часы. Ну-ка, что тут?

Шаги охранных роботов гулко разносятся под высокими сводами, заглушая мои собственные, и от этого тяжкого топота вода в бассейне вздрагивает, мелкими волнами исходя от краёв к центру.

Двое Истинно Разумных при моём появлении встают с кресел и валятся ниц. И по тому, как они валятся, я понимаю — похвастать им нечем.

— Садитесь, садитесь, — говорю я, занимая третье кресло. Кресла упругие и прозрачные, и столик тоже сделан из прозрачного голубого пластика, скользкого на ощупь. В этом зале невозможно спрятать даже самый крохотный микрочип подслушки, не говоря уже о роботе-«мухе».

— Что у тебя, Сорок Пятый? Я имею в виду беглого главного инженера.