Хозяин жизни
Шрифт:
Похоже, после моих слов у парня наступил «выдох облегчения».
Хоть я и сам ещё далеко не старый, мне очень интересно работать с начинающими. Возможно, не зря ректор Медицинской академии два года назад, едва я защитил кандидатскую, уговорил меня взять курс для преподавания.
Прошла неделя после события, происшедшего во время Ванькиного дежурства. За это время у братишки побывали практически все члены нашей дружной команды. Даже моя Даша с мальчишками вчера приезжала с дачи! Сам он уже потихоньку, чуть
Назначенный на сегодня ремонт позвоночника приезжему пациенту прошёл штатно и почти без проблем. Ноги у мужчины обрели чувствительность. План дальнейшей работы с ним ясен, только непонятно, кто его будет вместе со мной осуществлять. Пока Ванька болен, позиция моего ассистента в этих вопросах остаётся вакантной.
Захожу к нему в палату и застаю выходящим после посещения «удобств».
– Ну как ты?
– Голова пока немного кружится. Лучше скажи, как ты сегодня справился?
– У тебя были сомнения? – усмехаюсь я.
– Да не было сомнений, но всё равно интересно.
– Скажу честно: тебя мне не хватало, – и после неожиданного для самого себя вздоха, добавляю: – Как, впрочем, всегда. Ты же знаешь, я привык чувствовать тебя, твоё плечо и твою лохматую башку рядом постоянно, чем бы ни занимался.
– Устал? – сочувственно спрашивает Ванька.
Молча несколько раз киваю.
– Значит, доктору Серёгину пора вставать и идти работать, – звучит резкое заявление. – Я почти пришёл в себя и здесь уже навалялся.
Скручиваю фигу и сую ему под нос.
– Видел? Он почти пришёл в себя… Встанешь, когда я тебе разрешу.
– Сашка, ну сколько у нас с тобой таких разговоров было! – укоризненно произносит братишка. – Сколько я тебе объяснял…
– Отвали, – отмахиваюсь я. – Твоё здоровье для меня всегда важнее всего. И вообще, я не только лечащий врач, но и твой старший брат, которому виднее.
– Повторю тебе то, что неоднократно говорил: я давно вырос и могу сам принимать решения. Плюс к тому я всё-таки тоже врач и способен оценить своё состояние, а на твою осунувшуюся рожу мне больно смотреть.
– Можно подумать, ты такое видишь в первый раз, – и грустно усмехаюсь.
– Сашка, ну я же серьёзно!
– Ванюха, я тоже серьёзно. Прорвёмся! Ещё пару дней ты должен полежать. Договорились? – сажусь на край кровати и, как когда-то давно, приглаживаю непокорные Ванькины вихры. – Небось опять скажешь, что ты давно не ребёнок.
– Не скажу… – и улыбается. – Я до сих пор очень люблю твои старания уложить мою причёску. Знаешь, я тут, пока лежал, вспоминал, сколько раз и как ты меня лечил. Вспоминал твою заботу, ласку… – сказав это, братишка вздыхает с какой-то грустной задумчивостью, и мне всё становится понятно.
– Тебе
– Ты прав… Но все равно – так хочется! Вот я реально очень скучаю по всем своим, по семейству моему, но всё-таки я скучаю… и по прошлому. Помнишь, как после твоей страшной болезни мы целых полгода по два дня в неделю проводили в нашей однушке вдвоем и за книгами? А как спорили по проблемам биоэнергетики…
– До сих пор об этом вспоминаю с тоской… Потом опять всё как-то закрутилось и вернулось на круги своя. Жаль! Правда, я порой приезжаю туда для энергетических тренингов, да и не только для них. Иногда просто хочу в одиночестве послушать музыку.
– А может, возобновим совместные заезды? – Ванька делает паузу, смотрит с ожиданием, и потом продолжает: – Мне, как оказывается, это очень нужно, и тоже не только в смысле биоэнергетики. Общения с тобой не хватает! Споров наших… Твоей ругани за какие-то мои огрехи…
Я снова ловлю его бездонный взгляд и воспоминания, нахлынувшие при этом, заставляют сердце сжаться от осознания безвозвратной утраты очень важных минут, часов и даже дней. При этом начинает тревожить что-то, ещё не до конца мною осознанное, то, что станет ясным только где-то впереди. Обнимаю братишку за шею и прижимаю к себе.
– В твою лохматую башку такие умные мысли после мозготрясения пришли? – ехидно интересуюсь я ему на ухо.
– Наверно, – хмыкает он, пожимая плечами, и насмешливо добавляет: – Хотя – ты же сам говорил – откуда там мозгам завестись? И всё-таки, как смотришь на такой вариант?
– Положительно. Мне тоже всегда не хватает нашего общения. Но пока ты давай окончательно поправляйся, становись на ноги, а там уже и решим.
– Насчёт «окончательно поправляйся», Саш, ну давай я ещё денёк полежу, а потом потихоньку начну вставать и работать. Ну пожалуйста…
– Посмотрим на твоё завтрашнее состояние, – бурчу я. – У тебя ведь кости, не смотря на мои воздействия, срослись ещё не до конца.
– Но ведь это только рожа, а не ноги или руки…
– Повторяю: посмотрим!.. – и выхожу.
В своём кабинете открываю окно и… опять закуриваю. Да… Разбередил братишка, вспомнив нашу жизнь в той милой однокомнатной квартире. А поскольку я очень устал за эти несколько дней – не столько физически, сколько эмоционально, – мне вдруг захотелось туда приехать, посидеть и… набраться сил! Понимаю, что стремление набираться сил где-то в одиночку странно для человека, имеющего любящую семью и просторную уютную квартиру, в которой царит атмосфера заботы и взаимной теплоты. Казалось бы, зализывать полученные раны и готовиться к получению будущих надо среди родных людей, но с таким подходом у меня что-то не клеится, и, когда тяжело, тянет в наше с Ванькой прежнее жилище на одиннадцатом этаже.