Хозяин
Шрифт:
— Вот черт, проговорился… А ты сам откуда знаешь?
— Люблю людей с чувством юмора, они так похожи на дураков.
— По-моему, тебя наняли меня найти, а не оскорблять. Ты нашел. Что дальше?
— Честно говоря, меня наняли тебя убить.
Вяземский делает несколько суетливых жестов: берется руками за щеки, вытирает пот со лба, лезет в карман накидки…
— Стоп! — шепотом рявкаю я. — Стреляю.
— Подожди, — просит он. — Там всего лишь очки. У меня близорукость. Смотри, медленно достаю. Хочу рассмотреть тебя получше… пока ты не выстрелил. Может, твоя морда — последнее, что я увижу…
Не понравились мне эти его очки. Было что-то неправильное, нелогичное в желании посмотреть на меня. Я ведь изучал мерзавца десять дней… впрочем,
Ничего особенного не случается. А чего, собственно, я опасался? Киллер-невротик…
— Почему ты не спрашиваешь, где Президент? — беспокоится Вяземский.
— Спрошу, — обещаю я, следя за его руками. — Ты рассказывай, рассказывай. Интересно же, как ваша шайка провернула всю эту комбинацию.
…Подготовительный этап грандиозного Плана завершился. Наступали главные времена, решающие этапы.
Наш герой уехал в Москву. Там теперь жил его Хозяин, и там же располагалась клиника, услугами которой он собирался воспользоваться, — вот что определило выбор места.
У Ковалева был новый паспорт с новой фамилией. Был набор и других документов, без которых нормальная жизнь невозможна (водительское удостоверение, медицинская страховка и тому подобное), оформленных на новую фамилию. Он сделал все это в Питере, в течение минувшего года. Так что найти его было непросто. Да его, впрочем, никто и не искал, ни клопинские, ни кто еще. Он ведь никого не «кинул» перед тем, как сбежать. Ну, исчез человек, кому какое до этого дело? Разве что родственникам… но их у Ковалева не осталось.
Еще будучи в Клопино, наш герой начал видеть Хозяина по телевизору. Сначала редко, потом все чаще. Хозяин появлялся на экране в непременном роскошном мундирчике и рассказывал о той или иной успешной акции, ничуть не выпячивая собственных заслуг. На какую бы должность Хозяина не назначали, везде Он наводил порядок. Бывало, Его просили что-нибудь прокомментировать, и Он комментировал — самую суть ловил, никого не щадя… такой прямой, жесткий, непримиримый к вялости и безволию… у Ковалева внутри все вставало при одном Его виде. Гордость распирала в эти моменты нашего героя. От обиды давно не осталось и следа. Любовь, только любовь… Хозяин получил генерала, стал заместителем министра и, наконец, принял под свое начало Министерство внутренних дел. Грандиозная личность. Невероятная карьера.
Указ о назначении Хозяина министром был опубликован в июне, ровно через год после печальных событий в Пятигорске. Именно этот указ и это назначение заставили Ковалева сорваться с места. Он испугался, что не поспевает за Хозяином. Так что разгадка его бегства из Клопино проста…
…В Москву Ковалев прибыл, чтобы сделать себе операцию по перемене пола.
Вот такой поворот. Такой, с позволенья сказать, загиб.
Решение его было не просто твердым или выстраданным — оно казалось единственно возможным. Другого способа сохранить рассудок (да и саму жизнь) он не видел. Возможно, так и было на самом деле.
Период накопления денег в этом смысле не прошел для Ковалева даром: он выяснил по данной теме всё, что можно было выяснить в его ситуации. Сменить пол — дело отнюдь не простое, как кто-то думает. Хожения по инстанциям, решение организационных вопросов… Но и не такое сложное, если воля твоя крепка, а считать средства ты не намерен.
Впрочем, технически сделать из мужчины женщину легко — удали все лишнее, переверни вверх ногами гормональный фон, и готово. Тем более, в нашем случае, когда и удалять-то ничего не надо.
Главный фактор, который Ковалеву приходилось учитывать — это время. Процедура смены пола занимает, увы, не месяцы. Годы. Потому он и торопился…
…Начал с того, что нашел себе «подружек». В Москве таких хватает — мужичков и мальчиков, которые жить не могут без того, чтобы не переодеваться во всё дамское. Для большей части из них это игра, маскарад, — банальный трансвестизм (сокращенно «Tv» по международной классификации перверсий). Но попадались и другие — настоящие бедолаги. Те, которые родились мужчинами, искреннее ощущая себя женщинами. Эти вторые назывались транссексуалами («Ts») или трансгендерами, что по сути одно и то же. Они глушили свою тоску (и заодно — эндокринную систему) регулярным приемом половых гормонов — эстрогенов, антиандрогенов, — превращавших их тела в чудовищную смесь мужского и женского; кто-то делал это по назначению врача, кто-то занимался опасным самолечением… Помочь таким могли только хирурги. Но дорога на операционный стол длинна и унизительна. Сначала докажи, что у тебя не блажь и не психическое расстройство, что природа ошиблась, и ты вправду не столько мужчина, сколько женщина с чужеродными половыми признаками. Кому доказывать? Психиатру или сексопатологу, который дает направление на операцию. Затем специальной врачебной комиссии. Затем представителям министерств юстиции, образования, обороны, внутренних дел… круги ада. А добившись разрешения — копи денежки. Несколько тысяч долларов — минимум…
Проще вскрыть вены, чем пройти транзишн , говорили они. И дешевле, и быстрее.
Ковалев, к счастью, был далек от подобных проблем — как психологических, так и организационных. Его случай, как вы понимаете, был исключительным. И проблемы его лежали совсем в другой плоскости: он попросту ничего не умел, — ни одеваться, как женщина, ни двигаться, ни говорить. Нужны были учителя и практика. И «подружки» с удовольствием приняли новичка под свою опеку. Собирались в летнем скверике и показывали, как девушки ходят, что носят, как разговаривают. С завистью смотрели на его ноги. Водили по магазинам, помогали выбирать одежду, белье и парики (через пару недель Ковалеву стыдно было вспоминать, в каком виде он впервые вышел на променад). Он учился пользоваться косметикой и ходить на каблуках; первый месяц он постоянно падал. Он учился кокетничать… Повезло Ковалеву с компанией. Правда — повезло. Ангелы по-прежнему хранили его…
Он выбрал себе имя Соня. Почему — сам не знал. Может, потому что оно было созвучно слову «СОН»? Так теперь его и звали все знакомые «девочки»: Сонечка, солнышко.
Он не спешил признаваться, что всерьез настроен на транзишн, то бишь операцию. Как ни странно, отнюдь не все трансвеститы, в кругу которых он вращался, испытывали к транссексуалам сестринские чувства, некоторые были настроены весьма даже агрессивно. Они полагали хирургическое вмешательство путем в никуда, были категорически против гормонов, а тех, кто мечтал сменить пол, называли «трансуками» и призывали поджигать им почтовые ящики. Таких в ответ клеймили «фашистами», «фашиствующим дерьмом» и дружно «заносили в игнор»… Ковалев обходил конфликты стороной. Его целью было научиться быть женщиной, и он, ни на что не отвлекаясь, проходил свой курс молодого бойца.
С упорством истинного офицера…
…Чуть освоившись, наш герой начал поиски врача. Годился не всякий. Нужен был не слишком принципиальный (назовем эту черту характера «широкими взглядами») и в то же время авторитетный — чтоб его рекомендация имела вес.
Осторожные расспросы позволили найти такого.
Первые беседы с ним оказались крайне утомительны. Сложнее, чем по Красной площади на шпильках пройти.
«Зачем вам становиться бабой? — резонно удивлялся психиатр. — Вы — мужик! Да, согласен, с вами случилось нечто, не имеющее пока объяснения. И таки да, вы лишились некоторой части себя… ну, хорошо, не просто части, а основного вашего инструмента. У вас депрессия, которую вы заглушаете гиперактивностью. А еще вам жутко надоело скрытно носить мочеприемник. Это все понятно. Непонятно другое: почему вас привлекает именно такое трансгендерное направление — „Из мужчины в женщину“?!»