Хозяин
Шрифт:
«Слова „здесь“, „здорово“ и „здохнуть“ пишутся через „З“. Поэтому ты — ВОХР!!! ».
Уходя, он чуть не плюнул напоследок в стекло. Почему-то вспомнил об экспертизе на ДНК и сдержался.
Часа через полтора операция закончилась. Вторая порция кирпичей осела в закромах покупателя, после чего «камазы» были отогнаны обратно в гараж.
Одноклассник рассчитался с Ковалевым сразу, еще на складе. Шамотный жаростойкий кирпич — из самых дорогих (из него, вообще-то, складывают домны, однако для бытовых каминов и печей, которые заказывает нынешний крутой дачник, тоже годится). Стоимость одной штуки доходит до двадцати рублей. Поскольку кирпич «левый», сговорились на двенадцати. Ковалев с напарником украли 84 поддона. На одном поддоне
Охраннику из гаража Ковалев отдал 3 тысячи долларов — как условились. Плата за водительские услуги и за риск. Остальное оставил себе — как главному идеологу и организатору. Всё по справедливости.
Наконец у него появились деньги, похожие на настоящие…
…Следствие было в тупике. Куда подевались ценные кирпичи, так и не нашли. Искали в Клопино и окрестностях. Трясли гаишные КПП. Шерстили фирмы и склады — в Постно, в Шарах, в Павловске, в Пушкине, в Гатчине. Однако, не такой дурак был бизнесмен-одноклассник, чтобы хранить краденое. В то же утро «левый» кирпич был оформлен в легальный — и развезен по строительным объектам. Не нашли также и «камазы», хоть и стояли они под боком у искавших, — просто в голову не мог прийти столь анекдотичный вариант… В общем, полный облом.
Или — полный успех, в зависимости от того, с чьей стороны посмотреть.
По правде говоря, не очень-то милиция и старалась. Грошовая кража по заводским меркам. Была задета честь коллег из соседнего УВО — только это и двигало клопинскими операми; и еще, пожалуй, страх перед Новым Главным, не терпевшим бездельников. ИББД (Имитация Бурной Бумажной Деятельности) нынче в клопинской милиции не проходила.
Подозрение на Ковалева не пало да и не могло пасть. Репутация недалекого, но ретивого служаки, — надежный щит. Случилось кое-что иное. Ковалев, как начальник команды «А», получил по службе не просто нагоняй или, там, выговор с лишением премии. Его уволили. Вышвырнули с треском. Вызвали наверх и сказали: срочно нужен козел отпущения. Согласись, это ты. Но ежели ты вдруг не согласен, каз-зел, — упаси тебя Бог строчить жалобы… Ковалев сделал вид, что очень расстроился. Заверил, что жаловаться не в его правилах. Хотя, такой исход устроил его наилучшим образом. Все равно он собирался уходить, а тут дело решилось само собой.
Позже он выяснил, что был уволен по личной просьбе начальника соседнего Управления. Получается, Хозяин вдруг пожелал вмешаться в его судьбу?! Осознание этого факта, как ни странно, здорово поддержало Ковалева, дало ему новые силы бороться…
Заводу кража явно пошла на пользу. Система отношений со сторожами была пересмотрена и реорганизована. Давнишние разговоры — мол, не разорвать ли договор с УВО, не нанять ли, и вправду, частное охранное агентство? — переползли из курилок в кабинеты.
И последнее замечание по данному делу. Какова судьба того парня-контролера, которого Ковалев так жестоко подловил на нарушении трудовой дисциплины, в деталях не известна. Само собой, его подозревали в соучастии, таскали по допросам, но, кажется, он выкрутился… короче, какая нам разница? За глупость надо платить.
В конце концов дело закрыли.
…Авантюрный период сменился рутиной. Контакт со своим одноклассником Ковалев не потерял: тому понравился его нестандартный стиль работы. Их сотрудничество развивалось таким образом: Ковалев на вырученные деньги арендовал у одноклассника два грузовика с водителями. Две вместительные «Скании». И работа закипела.
На заводе, который он до недавнего времени охранял, наш герой знал буквально всех. И его знали (особенно женщины, что крайне важно в бумажных делах). Доверие, заработанное годами службы, помогало легко договариваться в тех ситуациях, когда другому понадобились бы долгие и сложные подходы.
Схемы теперешних краж, практикуемых Ковалевым, были гораздо обыденнее, чем первая. Например, такой вариант: в отделе сбыта тебе делают накладную на вывоз кирпича — настоящую, с тремя печатями и закорючками вместо подписей, — но без оплаты в кассе. И по этой накладной ты преспокойно получаешь в цеху свой груз — даром. В колоссальном потоке ежедневных сделок по заводу, эта неучтенная отгрузка растворяется, как капля в море. Сообщница в отделе сбыта датирует накладные другими числами, впрок, чтобы при получении товара оставаться в тени. Во избежание сюрпризов следует прикормить также и мастера в цеху. Когда машина с кирпичом выезжает с территории завода — доказать что-либо уже невозможно… Или другой вариант: погрузка в дождь. (О, Его величество Дождь! В скольких аферах он — главное действующее лицо! ) Намокший кирпич марки М150 по виду ничем не отличается от М50, зато ст?ит ощутимо дороже. В документах у тебя пятидесятка, а грузишь ты стопятидесятый. Мастер за такой трюк берет половину разницы в цене… Или более хитрые способы — скажем, брать товар по себестоимости… В общем, вариантов хватает.
С некоторого времени мастера практически во всех цехах сидели у Ковалева на дополнительном окладе. Как и пара девочек в отделе сбыта. Плюс информаторы в бухгалтерии. Так что о возможном рейде или об интересе к его конкретно фирме, он был бы предупрежден…
Одна машина ворованного кирпича приносила чистый доход в полторы-две тысячи долларов. ИЗО ДНЯ В ДЕНЬ (минус выходные). Хорошие деньги, учитывая, что на себя Ковалев практически не тратился. Две арендованные «Скании» совершали десять рейсов в день, и лишь один рейс из десяти был криминальным. Менялся и тип кирпича — то лицевой красный, то лицевой с белым торцом, то силикатный. Прибыль от обычных ездок тоже была, пусть и не та, какую бы хотелось. Через месяц, когда у него накопилось более пятидесяти тысяч долларов, он рискнул расширить объем краж до двух неоплаченных загрузок в сутки. Теперь он получал от трех до четырех тысяч ежедневно. Еще месяц работы — и восемьдесят тысяч в плюс.
Постепенно Ковалев начал покупать собственные грузовики. Подержанные (чтоб подешевле), но на ходу. Один, второй, третий… К концу четвертого месяца у него был парк из пяти машин, и он стал самым крупным частным перевозчиком, кормящимся при заводе…
А что же Хозяин? Что происходило с новым милицейским начальником города Клопино? Согласитесь, ведь это главное! Ради чего, в конце концов, весь сыр-бор… Ковалев больше не пытался с Ним встретиться, но ревниво следил за местными новостями. И вот, не прошло и трех месяцев, как начальник клопинского Управления внутренних дел пошел на повышение. Причем, не в Питер, а сразу в Москву. Минуя региональный Главк. Говорили, не куда-нибудь, а в Министерство. Говорили, на генеральскую должность… Наш герой, сжимая кулаки, убеждал сам себя: «Я все равно до тебя доберусь… Не сбежишь, не спрячешься в своей Москве… Свободу ему подавай…»
На самом-то деле Ковалев предполагал нечто подобное. Отъезд Хозяина в Москву был неизбежен, это ясно. Уж если, едва зажив собственной жизнью, Он получил звание полковника и немалый чин, чего же ждать в будущем? Умопомрачительного взлета, чего ж еще. Наш вялый мир покоряется таким — напружиненным, воспламененным, заполненным горячей кровью. Мир выталкивает их наверх, как шампанское пробку…
Так думал Ковалев, испытывая безотчетную гордость. «Мой Хозяин — Истинный! Он — это я, только лучше…»
Впрочем, на данном этапе близость к Хозяину пока не требовалась. План успешно выполнялся — и слава Богу. Становление бизнесмена Ковалева было не менее стремительным, чем карьера товарища полковника. Росло число потребителей и регионов, с которыми он сотрудничал. Драгоценный кирпич разлетался с его помощью по всему Северо-Западу. И вообще, парк из пяти грузовиков — это уже серьезно. Легальные схемы давали стабильный доход, «серые» — не менее стабильный сверхдоход. Каждый новый день приносил ему тысячи и тысячи долларов. Как только суровый начальник клопинских ментов отбыл в Москву, прежние порядки вернулись. У Ковалева появилась нормальная «крыша». «Крышей», ясен пень, стало расправившее крылья Управление внутренних дел; и это, между прочим, добавило нашему герою очков.