Хозяин
Шрифт:
– Не виноват, хозяин. Отступали, я от пуль Семена собой защищал, а он на мину – и в куски…
Бессвязная речь тренированного бойца подействовала на Паука, как хороший лом по лбу. Он смотрел на дрожащую руку телохранителя, в которой тот судорожно сжимал нательный золотой крест собственноручно надетый Владимиром на грудь сыну, в день его крещения… Телохранителя выволокли из комнаты бойцы Левки.
– Все… все напрасно, – пронеслось в голове владетеля. Паук тяжело опустился в кресло.
– Владимир Семенович, а этого куда? – испуганно суетясь, пролепетал Левка.
– В расход, – чисто машинально ответил Паук. А потом подумал: – Зачем, зачем мне это все? Разве смерть телохранителя вернет мне сына? – но отменять
Зачем хитроумные придумки? Смерть двух самых близких людей перечеркнула все его планы. Всю жизнь старался идти определенным маршрутом и что в итоге? Пустота, нет ни идей, ни планов. Он, не замечая, лишал жизни десятки людей и, даже осознав смерть своих детей, не подумал о тысячах загубленных судеб чужих ему людей и не понял, что это прижизненная кара для него.
В дверь сунулся Левка Ноздря:
– Командир, может, усилим охрану по периметру? – Паук махнул рукой, со всем соглашаясь. И опять впал в кому. Ранее Паук ни за что не упустил бы управления из своих рук, но смерть сыновей подкосила старика, и поэтому дни его уже были сочтены, вернее их совсем не осталось.
Глава 9
Ночной Полис был тих. Боевые действия с наступлением темноты прекратились. Луна на небе скрыта низко висящими тучами, не слышно обычных пьяных песен у кабаков и криков о помощи, собаки, похоже, не вышли на свою ночную ловитву, [20] не слышно азартного взлая погони, все вымерло, и только остовы зданий поскрипывают под поднявшимся ветром, и слышен приглушенный стук копыт нашего Ворона.
20
Ловитва – охота (старорусск.).
Мы не разговариваем, а при необходимости общаемся жестами. Дед Максим идет впереди нас метрах в двухстах, совмещая функции разведчика и проводника. Мы не торопимся, проявляя разумную предосторожность, так как в любой момент можно ожидать появления боевой группы Паука. По нашим расчетам они уже должны подтягиваться к усадьбе Марата. Прошли не менее двух верст, пока не пересекли дорогу, ведущую к крепости Паука. За дорогой начиналась узкая расщелина между пологих холмов осыпчатой щебенки и бетонных осколков. Укрывшись от возможного наблюдения с дороги за крутым поворотом расщелины, я притормозил Ворона. Так, теперь подготовимся: вымазали лица сажей, попрыгали, вроде ничто не гремит. Потом провели короткое совещание, где я напомнил план действий каждого:
– Значит, так, Сапер, ты минируешь дорогу перед постом, но так, чтоб взорвать любую из уцелевших групп на отходе. Митька садится в засаду у подземного хода, я кормлю собачек колбаской, а дед Максим проводит через ловушки Сапера, ну а дальше действуем по обстоятельствам…
С трудом поднялись на гребень холма, я вглядываюсь в открывшуюся перспективу. С гребня холма открывался вид на обширный двор, окруженный металлической оградой, на территории двора находились три массивные постройки и еще какие-то подсобные строения.
– Центральное здание – это дворец Паука, слева – казарма, а самое большое здание склад, – шепотом объяснял мне Максим. – Сейчас я тебя проведу, а ты, Митя, дожидайся меня, стой на месте, кругом ловушки. Степан, иди за мной след в след, иначе пропадешь.
Легко сказать след в след, я, в общем-то, и сам знаю, как ходить по такой местности, но когда вес груза соответствует твоему, то трудно удержаться на осыпающейся горке. Но ничего, прошли мы до удобного места для засады, правда, два раза я едва не попал в волчью яму и разок чуть растяжку ногой не подцепил. Но все, дед пошел выводить на позицию Митьку, а я занялся
В это время подрулил запыхавшийся Сапер, принесший вместе с Матвеем остаток мин, и мы опять спустились вниз, ставить мины нажимного действия у самых ворот. В усадьбе по-прежнему было тихо, лишь собачки поскуливали, но не громко, а потом и они стихли. Сапер совсем заморился и теперь сидел, прислонившись к ограде, отдыхал. Как я его через ограду перекину да еще с таким грузом? Впрочем, поступим так:
– Давай, дед, мне на плечи забирайся, – сказал я, присаживаясь. Старик, кряхтя и опираясь рукой об ограду, взгромоздился сапогами мне на плечи. Ну и запашок! Интересно, чем дед сапоги смазывает, дегтем или смальцем?
Вот такие глупые мысли лезут в голову в самый ответственный момент. На посту, расположенном невдалеке от ворот, послышалось какое-то шевеление. Часовые меняются, наверное, но вот сколько бойцов в карауле, определить было трудно, маскировались они прекрасно. Как там дела у деда? Тишина… Значит, все нормально. Удивительный старик, ему уже около семидесяти, а ловкость до сих пор не потерял, впрочем после катастрофы выживали именно такие. Перебросил я ему веревку, старик осторожно начал перетягивать мины, прикрепленные к ней, – нет, не за один раз, куда там! Общий вес взрывчатых веществ не позволял. А так, потихоньку, в три приема, практически бесшумно переправили. Я крадучись переместился на свою позицию и стал ожидать старика, вот как только Сапер будет выбираться назад? Об этом я что-то не подумал, но, может, старик спрячется на территории усадьбы? А может, и ворота изнутри на засов закрыты и Сапер выскользнет наружу. Впрочем, что сделано, то сделано, мне остается только ожидать событий.
Прошло, наверное, не меньше получаса, на востоке небо уже посветлело, когда ворота, издав слабый скрип, приоткрылись и в образовавшуюся щель проскользнул старик. Видимо, шум привлек внимание караульщиков, находящихся на внешнем посту, я заметил смутный силуэт, приподнявшийся из укрытия у поста, и тихий голос неуверенно окликнул старика. В это время раздался отдаленный взрыв и еле слышная стрельба донеслась со стороны усадьбы Марата. Из помещения, в котором отдыхал сменный наряд, выскочили трое (ага, значит, по логике, на посту всего шестеро), и они заняли позиции, тихо перекликаясь между собой. Очевидно, караульных предупредили, чтобы сразу после начала боя за усадьбу Марата они усилили охрану дороги. Из темноты вынырнула фигура Сапера, старик дышал так тяжело, что я даже испугался, что караульщики услышат. Впрочем, теперь это все равно…
На крыльцо дворца Паука вышел охранник и, посматривая в направлении усадьбы Марата, успел сделать три шага, после чего его тело разлетелось мелким фаршем по окрестностям. Дом Паука вздрогнул. С крыши посыпалась черепица. И, наконец, фасад здания просто рухнул, обнажив в разрезе расположение комнат дворца, которые через мгновение заслонило облако поднявшейся пыли. Из соседнего здания начали выскакивать полуодетые бойцы, но тут прогремел второй взрыв – и во дворе наступил полный хаос. Кто-то метался по двору, кто-то бежал к воротам, не решаясь впрочем, покидать территорию усадьбы. Бетонная пыль стояла столбом, мешая определить количество уцелевших. Наконец, раздались властные команды, но в это время караулка за воротами вдруг превратилась в груду деревянных обломков. В бой вступили бойцы Марата. В течение трех минут огненный шквал поливал позиции охраны, казалось после такого налета никого в живых на посту не останется.