Хозяйка дома на холме
Шрифт:
– В этом доме проживает хозяин винокуренного заводика, - показывал он добротный особняк, увитый диким виноградом.
– А в этом здании находиться городская типография, - мы всё ближе подъезжали к центру города, здесь почти не было жилых домов. Я постаралась запомнить расположение типографии, возможно, она мне ещё пригодится.
Мы не спеша проезжали мимо небольших магазинчиков и кафе, в центре города было полно праздно гуляющих горожан, жизнь в городке, не смотря на полуденный зной, шла своим чередом.
– Останови нам здесь, милейший! – попросил извозчика
Обернувшись ко мне, он предложил:
– Прогуляемся по парку до самой набережной, там можно пообедать в одной из прибрежных рестораций и продолжить нашу прогулку.
Я благосклонно приняла приглашение, общество Земского комиссара мне было приятно, Арчибальд оказался замечательным собеседником, с тонким чувством юмора, не позволяющий себе при даме лишнего. Чувствовалось отличное воспитание. Хотя, как я уже знала, приставка Де перед фамилией означала принадлежность к аристократии, отсюда манеры и уверенность, с которой он держался.
Парком оказалась обычная аллея, идущая через центр города до самого моря. Два ряда каштанов, на которых ещё можно было увидеть остатки пышного цветения, давали густую тень. Вокруг пышные яркие клумбы, удобные лавочки встречались на каждом шагу и почти все они были заняты.
Кого здесь только не было: гувернантки с детьми, дамы, выгуливающие крошечных собачек, стайки барышень под присмотром строгих компаньонок и конечно парочки. Особенно много было здесь морских офицеров в красивых мундирах. Их золотые и серебряные пуговицы сверкали на солнце, отбрасывая повсюду сотни солнечных зайчиков. Мундиры расшиты цветными галунами, на плечах эполеты с бахромой, на боку пристёгнуты кортики – всегда питала слабость к мужчинам в форме!
Хотя меня тоже сопровождает мужчина в форме, правда она не такая нарядная, как у встречных моряков, но Арчибальд выглядит в своём мундире очень мужественным и просто очаровательным! Ему очень идёт улыбка на по-мальчишечьи задорном лице.
Набережная была просто великолепна! Широкую мостовую из обтёсанного дикого камня от морских волн отделяла ограда из белоснежных каменных столбиков. Здесь тоже было много лавочек, рядом с которыми я заметила газовые фонари. Вечером тут должно быть очень красиво, а сейчас слишком жарко, за ещё ветер с моря усилился, вырывая из рук дам ажурные зонты от солнца. Поэтому-то все стремились укрыться в парке, из которого мы только что пришли, и на бережной было не так много народа.
Ну, у меня зонта не было, ветер лишь слегка колыхал длинную юбку моего платья, солнца я тоже не боюсь. Подойдя к самому парапету, я вглядывалась в просторы водной глади, пока глаза не заслезились от солнечных бликов на волнах.
– Тут неподалёку отличная ресторация, позвольте предложить вам обед, - Арчибальд подставил мне свой локоть, когда я, наконец, вспомнив, что здесь не одна, повернулась в его сторону.
– Здесь просто чудесно! Я никогда раньше не видела море! Вечерами тут вероятно очень красиво!
– Вечерами, бывает, играет духовой оркестр. Вы непременно должны побывать здесь в это время.
Он так намекает на следующую встречу? – пронеслось у меня в голове. Я ещё не совсем разобралась в местных светских правилах и не знала, прилично ли это незамужней девушке появляться вечером в сопровождении мужчины, поэтому просто промолчала, делая вид, что увлечённо разглядываю цветы на ближайшей клумбе. Пусть лучше думает, что я не поняла его намёков.
Рестарация представляла собой двухэтажный особняк с большой открытой террасой. Из широких окон открывался чудесный вид на море. Официантами были сплошь молодые мужчины, затянутые в длинные голубые фартуки так, что они казались узкими юбками. И конечно нам предложили рыбу. Более двух десятков вариантов различно приготовленной рыбы.
На столе лежала целая шеренга столовых приборов. Несколько вилочек разного размера, ножи, ложечки. Из знакомого была большая ложка, находящаяся здесь в единственном числе. Скосив глаза, я подсмотрела, как дама за соседним столиком уверенно расправляется с рыбиной у неё на тарелке с помощью вилки и широкого, похожего на лопатку ножа. Я так точно не смогу! Мне бы лучше котлетку – с ней я точно справлюсь!
В результате я выбрала суп Крем де Бари, решив, что это должно быть достаточно изыскано, судя по названию. На второе Тюрбо отварное с соусом. Что это понятие не имею, похоже на какие-то овощи – решила я. На десерт парфе клубничное – уж с этим проблем точно не будет!
Арчибальд добавил к этому ещё имбирный лимонад, так как про напиток я совершенно забыла.
Супчик оказался очень даже ничего! Нежный, с бархатистым вкусом белый крем, в котором угадывались кусочки цветной капусты. Украшен суп был целой ложкой настоящей красной икры! А вот со вторым я явно промахнулась – Тюрбо оказалось особой ромбовидной разновидностью камбалы, обладающая нежным вкусом и приятным ароматом – как нам поведал официант, поставивший передо мной тарелку, которую полностью занимала почти круглая рыбина.
У камбалы оказалась на редкость плотная кожица и когда я потратив уйму времени, ковыряя её ножом и вилкой, добралась до филе, того оказалось до обидного мало. Правда, рыба была вкусной, но сомневаюсь, что закажу её ещё раз.
А вот клубничное парфе было выше всяких похвал – самое то в такую-то жару! Прохладные сливки таяли на языке, чудесно сочетаясь с клубникой – лучше всякого мороженого!
Давно я так вкусно не ела, если подумать, то только в далёком детстве, когда мама сама стояла у плиты, да и в ресторане я признаться была впервые.
В чудесном настроение мы покинули гостеприимное заведение. Выходя из ресторации, Арчибальд купил для меня небольшой букетик фиалок у стоящей возле крыльца девушки с полной корзинкой цветов.
Я прижимала букетик к лицу, прикрыв глаза, наслаждаясь нежным цветочным ароматом. Цветы мне тоже не дарили, если не считать подвядшие тюльпаны, что наши мальчишки раскладывали по партам в честь восьмого марта. Если не удавалось найти посудину и поставить их в воду, к концу уроков нежные бутоны превращались в жёванную тряпочку, но я всё равно несла их домой и ещё долго хранила на своём письменном столе.