Хозяйка Дома Риверсов
Шрифт:
Король выглядел смущенным.
— Я так говорил? — удивился он. — Ах, да, действительно говорил. Я обещал им, что они будут в безопасности. Э-ээ… Маргарита, вы ведь не причините этим людям вреда, правда?
Лицо Маргариты не дрогнуло, глаза ее были как лед.
— Ну что вы, — успокоила она мужа, — вам совершенно не о чем беспокоиться. — И тут же бросила страже: — Уведите их.
Не выдержав, я наклонилась к ее уху.
— Маргарет… он ведь дал им слово!
— Сразу трое дураков на мою голову, — прошипела она. И снова кивнула стражникам: — Увести.
На
— А где же Джон? — поинтересовалась я. — Остался со своими кавалеристами?
Ричард спиной ко мне, чтобы я не видела его лица, вылез из бочки, расплескивая по полу теплую воду, и буркнул:
— Нет, не остался.
— Где же он?
Однако муж молчал, и это встревожило меня.
— Ричард, он что, ранен? Ричард? Он здесь, в аббатстве?
— Нет.
Мне стало страшно.
— Где же он? Он не ранен? Я должна пойти к нему. Я должна послать весточку Элизабет, я обещала ей.
Морщась от боли, Ричард обмотал вокруг талии простыню, сел у нежаркого огня и, еще немного помолчав, признался:
— Мне очень жаль, Жакетта. Джон погиб.
— Погиб? — глупо переспросила я.
— Да.
— Наш Джон? — снова переспросила я.
Ричард кивнул.
— Но ведь это его кавалерия прорвала оборону Уорика! Это их усилиями в первую очередь и была завоевана наша победа!
— Да, и Джон был впереди всех. Он получил удар копьем в живот и скончался.
Я рухнула на стул и промолвила:
— Это разобьет Элизабет сердце. Боже мой, он ведь совсем еще мальчик! Вот тебе столько раз грозила опасность, но ты всегда возвращался с поля боя почти невредимым.
— Это просто везение, — заметил он. — Джону не повезло, вот и все. Невезучий он был, храни, Господь, его душу. А ты что, заранее это знала?
— Нет, я никогда не заглядывала в их будущее, — с горечью ответила я. — И даже если мне что-то казалось, то я ничего им об этом не говорила. Я же позволила нашей дочери обвенчаться с Джоном, хотя, как ни старалась, ничего не смогла увидеть в их будущей совместной жизни. Ничего, только пустоту. Но это была хорошая партия, и я хотела, чтобы Элизабет удачно вышла замуж и была богата. Мне следовало бы предупредить ее, мне следовало и его предупредить. У меня порой бывают прозрения, а порой будто наступает полная слепота!
Муж взял меня за руку.
— Тут все дело в самом обычном везении или невезении, — сказал он. — Фортуна — богиня жестокая. Ты напишешь Элизабет? Я могу послать к ней надежного человека.
— Нет, я сама к ней поеду, — решила я. — Мне невыносима мысль, что она узнает о таком горе от чужого человека, а не от меня. Я поеду и сама ей все сообщу.
Сент-Олбанс я покинула на рассвете и поскакала напрямик, через поля.
Через двое суток я наконец добралась до Гроуби, но, когда уже въезжала в высокие ворота усадьбы Греев, больше всего мне захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Элизабет сама открыла мне дверь и, как только увидела меня, сразу догадалась, зачем я здесь.
— Он ранен? — воскликнула она, хотя явно уже все поняла. — Ты приехала, чтобы отвезти меня к нему?
— Нет, мне очень жаль, Элизабет…
— Значит, он не ранен?
— Он погиб.
Я боялась, что она упадет в обморок, но она выдержала удар. Она стояла очень прямо и казалась мне очень высокой.
— Значит, мы опять проиграли сражение? — осведомилась она таким тоном, словно ей все равно, проиграли мы или выиграли.
Я бросила поводья подошедшему груму и распорядилась:
— Накормите и напоите мою лошадку, а потом хорошенько почистите ее скребницей. Мне уже послезавтра отправляться обратно. — Затем я снова повернулась к Элизабет: — Нет, дорогая, мы победили. Твой муж возглавил кавалерийскую атаку, которая и сломила ряды воинов Уорика. Джон вел себя очень храбро.
Она смотрела на меня, но от охватившего ее душу горя и отчаяния серые глаза ее казались слепыми.
— Храбро? И ты думаешь, ему стоило проявлять такую храбрость? Ты думаешь, что какая-то очередная победа в очередном незначительном сражении стоила его жизни?
— Нет, — честно ответила я. — Но впереди еще немало боев, и твоему отцу и Энтони придется снова в них участвовать. Судя по всему, этому не будет конца.
Элизабет кивнула и попросила:
— Ты не могла бы сама поговорить с его матерью?
Согласившись, я шагнула через порог в теплый полумрак Гроуби-Холла, понимая, что мне досталось самое худшее поручение на свете и сейчас мне придется произнести самые страшные слова, какие одна женщина может сказать другой: сообщить матери, что ее сын мертв.
Когда я вернулась в Сент-Олбанс, то обнаружила, что город почти опустел, лавки выпотрошены пожаром или бандитами, а двери жилых домов наглухо заперты. Жители городка пребывали в ужасе от армии королевы, которая с ее разрешения грабила всех подряд; ее воины унесли с собой все сколько-нибудь ценное и уничтожили запасы продовольствия не только в самом городе, но и на десять миль вокруг него.
— Слава Богу, ты благополучно вернулась! — Ричард помогал мне спешиться в переднем дворе аббатства. — Командовать такой армией — все равно что командовать собственным противником. Монахи покинули аббатство, жители бегут из города. Кстати, лорд-мэр Лондона послал за тобой.