Хозяйка Его крепости
Шрифт:
Забавно. Неужто меня всё-таки приручили?..
Пожалуй, ни с кем другим я не чувствовала себя такой маленькой, хрупкой и по-настоящему желанной. Даже когда снегом в лицо бросала, была уверена в своей безнаказанности. В конце концов, это же мой лекарь.
Улыбнувшись, я оставила перо и потёрла уставшие глаза. Давно столько не работала. Пора отдохнуть.
Хелис ждал меня у двери кабинета и молча довёл до комнаты. По его понурому виду я сразу заподозрила неладное, но пёс на провокации, вроде почёсывания за ушком, не поддавался.
И дальше порога тоже не пошёл.
— Всё,
Честное слово, он чуть не плакал!
— Хелис, что произошло? — не вытерпела я, приседая на колени: — Это Мистислав на меня обижен?
— Если бы! Болван он! Самый натуральный болван! Не слушай его, Косса! Кадо привязываются к тем, кто связанному небезразличен. Другого не дано! И не чеши меня, без того тошно!..
Выбравшись из моих рук, Хелис с опущеной головой потрусил по коридору. И как сие понимать? Кажется, я сейчас придушу одного лекаря. Определённо придушу.
Развернувшись, я решительно направилась в лекарское крыло.
Глава 19
Смелый у нас лекарь — не сбежал из Академии, а преспокойно колдовал над своими пробирками. Мне даже пришлось стучать по открытой двери, чтобы привлечь его внимание.
— Добрый вечер, княгиня. Вы ко мне? — не оборачиваясь, произнёс он.
Надо же, и голос не дрогнул. Как будто не было тех афалийских дней, что мы пережили вместе.
— Добрый, — отозвалась я с дружелюбной улыбкой. Нет, Косса, ты не вцепишься ему в горло. Мы сыграем в эту игру вдвоём. — Я хотела поговорить с вами. Ах да, ещё моё плечо… его бы осмотреть на всякий случай.
— Присаживайтесь, — всё так же ровно, — я скоро закончу и займусь вами. Пять минут.
— Хорошо, — цокая каблучками, я прошла к креслу и села, закинув ногу на ногу. Шляпку я давно сняла, дабы не отвлекала за работой, и сейчас ничего не мешало мне вытянуть шпильки из причёски. Получившая свободу грива мягко опустилась на плечи.
В народе принято считать, что восемнадцать — это пик девичьей красоты и свежести. Но в те годы я была запущенным гадким утёнком. К тому же, работа в пансионе требовала умеренности в макияже, наряде и причёске. Строгий пучок, высокий ворот платья, подчёркнутые угольным карандашом глаза — разумеется, тонкой стрелкой. Зеркал я вовсе избегала. Ну зачем мне, неказистой, зеркала?..
Сегодня я впервые заметила, как изменилась с тех лет.
Черты лица стали тоньше, а фигура более плавной, без подростковой угловатости. Волосы заобъёмились и заблестели, даже глаза, несмотря на усталость, казались ясными и выразительными без всяких стрелок. Изумили меня и лифы старых платьев, заметно натянутые на груди.
Словом, пусть я не была красавицей, как Зари или Марго, но поиграть на слабости одного лживого лекаря тоже могла.
Не отказывать же себе в удовольствии?..
— О чём вы хотели поговорить, княгиня? — осведомился Мистислав, поглядывая на меня с неодобрением. Ну ещё бы, скинула туфли, обнажив лодыжки,
— Как ни странно, о вас. Я так понимаю, вчера в лесу — это была сила обратного лекаря?
— Да. Во мне течёт дурная кровь. Особенно это прорывается, когда я… зол.
— Зол? — эхом повторила я, усмехнувшись: — Вы были в бешенстве, как мне показалось.
— Что ж, не отрицаю. Но если вы помните, у меня была серьёзная причина для гнева.
Я мысленно рассмеялась. Ох неужели это камень в мой сад?..
— Ну конечно, понимаю. Не волнуйтесь, я закрою глаза на эту вашу вспышку. Но в следующий раз прошу, предупреждайте.
Ради меня лекарь даже оторвался от колбочек. Я ответила невинным взглядом — мол, прощаю от всей души!
И если он надеялся, что я остановлюсь на этом — он очень просчитался!
— А кто проклял Александру во время беременности? Я полагаю, кто — то из окружении императрицы… или же она сама? — я подалась вперёд, понизив голос. Дверь была плотно закрыта, но искушать судьбу лишний раз не стоило.
Только отменная реакция Мистислава спасла колбочку от встречи с полом. Я проводила её заинтересованным взглядом.
— И откуда такая глупая мысль?..
— А почему глупая? Александра — бывшая фаворитка императора, с ваших же слов — любимая женщина. Наверняка у неё были конфликты с Её Величеством, и немаленькие. Мои старые няньки сплетничали об этом. А уж беременность фаворитки от императора…
— Забудь об этом, — жёстко перебил лекарь, оставляя склянки и поворачиваясь ко мне. Я тоже поднялась и на носочках подошла к мужчине.
— Думаю, и сказки о наследнике — обратном лекаре, не были пустыми бредням. Ты действительно пугал двор красными глазами, Мистислав? Или правильнее — Ваше Высочество, Великий Князь?
Кажется, в этот миг он меня ненавидел. А я ничего не понимала. Он сам подпустил к своим тайнам — и сам же закрылся от меня.
— Вины Катрин в проклятии нет, всё придумала её старая нянька-язычница. Это было предсмертное проклятие. Она умерла на глазах беременной матери, видимо желая спровоцировать выкидыш. Но Маре пришлось отступить. Как посвященная Живе, к тому же — беременная, мать следила за своей защитой. В результате проклятие так своеобразно перекинулась на ребёнка. До семи лет я действительно пугал людей, не справляясь со своими приступами, потом меня забрал Яромир. На воспитание.
— А затем под каким-то предлогом повесил титул главы тайной канцелярии, — закончила я, вспоминая слова Прасковьи. Вот почему он Яромира ругал! — Благодарю, теперь всё встало на свои места…
— Вы ничего не слышали, княгиня, — с нажимом произнёс Мистислав, — и уже забыли обо всём. Давайте я осмотрю ваше плечо.
Я быстро покивала и повернулась к нему спиной, убирая волосы с шеи.
— Помогите с крючками, — нахально попросила, — не дотягиваюсь…
Замерший было лекарь тихо выругался и взялся за мои крючки. Как бы невзначай я прогнула спину и глубоко вздохнула. Платье сползло, обнажив плечо и дошло до ложбинки. Думаю, вид сверху открывался весьма пикантный.