Хозяйка кафе при академии магии

Черная Мстислава

— Тали… тебя беспокоит герцог?

«Тали, ты влюблена в герцога?»

— Нет, — смеюсь я.

Просто не ожидала пересечься с главным героем «Фаворитки герцога», до основной сюжетной линии мне нет никакого дела.

Когда мы возвращается в дом синьора Катца, над столицей сгущаются сумерки. Эдан помогает мне выйти на мостовую, и мы чинно направляемся к крыльцу, и с каждым шагом молчание между нами становится всё напряжённее. Мы не возвращаемся к разговору о кафе, но ни я, ни Эдан не забыли спора. И можно

не сомневаться, синьор Катц поддержит сына, с безопасностью не шутят.

С ветки дерева раздаётся протяжное:

— Мяу!

Мы с Эданом, не сговариваясь, останавливаемся, поднимаем голову.

В развилке между довольно толстой веткой и стволом сидит Вредик и таращится на нас глазами-плошками.

— Привет! — улыбаюсь я. — Ты вернулся?

Я почти не волновалась за фамильяра. Уж что-что, а о себе позаботиться он точно сумеет, тем более в арендованном кафе, когда мы уезжали, оставался Лен Вайте.

— Мяу! — повторяет Вредик и подгибает переднюю лапку.

Я вздыхаю:

— Кажется, он хочет сказать, что не может слезть.

— Не веришь? — хмыкает Эдан.

— В желание вызвать суету — охотно верю.

— Мр-р-ря, — отвечает Вредик с интонацией незаслуженно обиженного и таращится на нас с укором.

Глава 31

Покачав головой, я вздыхаю, подхожу ближе и протягиваю руки, предлагая спрыгнуть, но Вредик полностью оправдывает своё имя и прыгать категорически отказывается, а на все уговоры лишь жалобно мяукает.

— Почему бы тебе не пройти по ветке и не перепрыгнуть на подоконник?

— Мря! — возмущается Вредик.

— Ладно, жди. Я попрошу принести лестницу.

Если дивному духу непременно хочется, чтобы я поупражнялась в древолазании, так и быть, мне не трудно, а вредному Вредику приятно.

Эдан останавливает меня лёгким прикосновением к запястью, уверенно подходит к стволу, смотрит на фамильяра снизу вверх, причём умудряется изобразить обиду и укор не хуже, чем до этого Вредик.

— Мря?

Не обращая больше на Вредика внимания, Эдан засучивает рукава, обхватывает ствол и начинает взбираться. Я выразительно выгибаю бровь. Сын дельца ещё и сорванец? Эдан взбирается быстро, ловко, и чувствуется богатый опыт. Я хмыкаю.

Эдан добирается до ветки, протягивает руку.

— Фр, — обиженно отвечает Вредик.

И, поганец, спрыгивает мне на плечо. Я получаю бирюзовым хвостом по носу. Вредик перебирает лапками и устраивается у меня на шее меховым воротником. Я невольно потираю плечо. Не сказать, что больно. Будто яблоко стукнуло. Но всё же ощутимо.

— Мр-р…, — Вредик, сама невинность, мурлычет, и его мурлыканье отдаётся в шею приятной вибрацией.

Эдан скатывается по стволу вниз.

— Мда, я так и знал, — беззлобно хмыкает Эдан и запускает пальцы в бирюзовый мех.

От неожиданности Вредик замирает. Я же легонько прихватываю его

за кончик хвоста. Приятно, что Вредика застали врасплох, не всё же ему проказничать. Впрочем, очень быстро Вредик оттаивает и, видимо, приходит к очевидному выводу, что не так уж и важно, кто чешет, лишь бы чесали старательно и за ухом, снова раздаётся блаженное мурлыканье.

Эдан распахивает дверь, пропускает меня вперёд.

Хорошее настроение испаряется, как упавшая на руку снежинка.

— Я к папе, — бросает Эдан.

— Да.

Если вдуматься… Благодаря Системе, я уже хозяйка целого состояния, мне больше не нужно ничьё одобрение. Я в праве купить арку, открыть кафе, проигнорировать беспокойство Эдана и дедушки. Стоит мне так поступить, они, безусловно, примут. И перестанут считать меня семьёй, ведь это я первая, отвергну их искреннюю заботу, тем самым поставлю между нами стену. Нет, я слишком полюбила эту семью, чтобы портить отношения.

Ждать приходится недолго, Эдан возвращается:

— Тали, папа ждёт тебя в своём кабинете.

— Спасибо, — улыбаюсь я.

Где кабинет, я уже знаю. Я быстро поднимаюсь по лестницы, стучусь и, получив разрешение, немедленно вхожу.

Синьор Катц к моему приходу успел отложить все документы и из-за рабочего стала перебраться на угловой диван, перед котором на столике уже выставлены шахматы. Сперва партия?

— Добрый вечер, дедушка.

Я присаживаюсь в кресло и пододвигаюсь ближе к столику так, чтобы столешница скрыла мобильник.

— Тали.

Мои белые. Я запускаю «шахматы-онлайн» и повторяю ход вслед за умной программой.

Синьор Катц делает свой ход.

— Эдан сказал, что ты хочешь принять на работу дознавателя. Это так? — синьор задумчиво поднимает с доски фигуру и крутит в пальцах.

— Очевидно, что дознаватель интересуется Кайтером. Что плохого, что он будет ночевать в кафе, завтракать, обедать и ужинать, и время от времени мелькать в зале официантом?

— Он будет возвращаться из Кайтера к тебе, Тали?

— Полагаю.

— И ты спрашиваешь, что плохого? Я не знаю и не могу знать нюансов, но в одном уверен. Дознаватель найдёт в Кайтере беду. И я очень не хочу, чтобы он притащил её с собой в твоё кафе. Тали, ты мне казалась благоразумной. Я тебя сейчас не понимаю.

Я делаю следующий ход. Синьор Катц передвигает чёрную пешку. Я снова делаю ход. Четверть часа мы играем в полнейшей тишине. Со стороны может показаться, что я игнорирую вопрос, но это не так. И как только игра становится серьёзной, я заговариваю:

— Дедушка, тебе не кажется странным, что граница двух провинций проходит через долину по тонюсенькому ручейку. Вроде бы по природным преградам часто проводят границы, в этом нет ничего особенного. Но разве не логичнее, чтобы академии принадлежала вся долина?