Хозяйка кукол. Тайна забытых богов
Шрифт:
Итак, мой побег не удался, закончившись полнейшим фиаско. Я стояла на самой кромке балкончика, нервно пошатываясь от растерянности и горького разочарования.
– Иди сюда, глупенькая! – уговаривали меня столпившиеся возле дверей церковники. Кажется, среди них был тот самый монах, который ласково назвал меня «скромницей». Видимо, я вызвала в нем жалость и сочувствие к моей незадачливой судьбе. – Разобьешься ведь!
Но я упрямо тряхнула головой и сделала еще один шаг назад, ощутив, как каблуки моих сапог повисли в пустоте.
Добрый монах понимающе вздохнул…
– И пусть ее, – чуть слышно, словно разговаривая с самим собой, пробормотал
Услышав про уготованные мне пытки, я содрогнулась от ужаса.
– Молчи, дурак! – укорил его суровый напарник. – Новый епископ приказал поймать девку живой, ему интересно, как она сумела сбежать из каземата. Иди сюда, лживая дрянь, – он глумливо протянул ко мне руку, – тебя ждут дыба, раскаленные щипцы и плети…
Подобная перспектива меня ничуть не прельщала. Какая жалкая смерть – погибнуть в руках беспощадного палача. Нет, не дождетесь, ведь я – баронесса де Вилле, Хозяйка кукол, и ни за что не сдамся на милость жестоких церковников. У меня еще осталось право последнего выбора – самой решать, какой именно смертью я предпочту умереть. А я выбираю свободу!
Естественно, я не удержалась от детской шалости – не отказала себе в удовольствии напоследок насолить своим преследователям: сложила пальцы в увесистую дулю и показала ее церковникам, мстительно фыркнув в их обескураженно вытянувшиеся морды. А затем широко раскинула руки, отклонилась назад и вперед спиной рухнула в бездну, милосердно распахнувшую мне свои смертельные объятия…
Трудно сказать, что именно я чувствовала, пролетая сквозь густой слоистый туман, похожий на молочный кисель. Меня раздирали абсолютно противоречивые эмоции: страх, гордость за себя и за свой отчаянный поступок, сожаление о рано оборвавшейся жизни и еще много чего другого. А еще, наперекор всему упрямая, я напрочь отказывалась верить в перспективу скорой смерти. Наверное, даже находясь на волосок от гибели, человек не способен полностью осознать всю масштабность понятия «смерть» и поэтому до конца надеется на спасение. Хотя на что или на кого стоило надеяться мне? Лаэн и капитан-«пуговица» – далеко, а в помощь богов я не верю… Поэтому остается одно – придется безропотно принять то, что уготовила мне судьба.
Итак, я летела сквозь туман. Самым страшным в тот момент было внезапно пришедшее понимание, что меня вот-вот не станет, а вселенная продолжит невозмутимо вертеться, точно такая же, как и прежде, – непреклонная, невредимая, неостановимая. Отведенное мне время незаметно текло в сторону смерти – бесполезное и ненужное, оно не волновало, не помогало и не мешало жить. Мне показалось, что тот полет продлился целую вечность, хотя на самом деле вряд ли занял больше нескольких секунд. А потом я услышала все нарастающий невнятный шум и болезненно ударилась спиной обо что-то твердое.
«Вот она – смерть!» – выспренно подумала я, пытаясь рассмотреть те светлые врата в иное измерение, о коих слышала так много баек и небылиц. Однако то, что я видела теперь, выглядело весьма обыденным: надо мной по-прежнему расстилалось черное ночное небо, украшенное искорками едва начавших разгораться звезд. «Странно!» – промелькнуло у меня в голове. А затем я крепко зажмурилась и… потеряла сознание, надо полагать, не по какой-то физической причине, а скорее всего от банального волнения и перенесенного стресса.
Я пришла в себя от прикосновения мягкой ладони, нежно поглаживающей
– Ну как ты, девочка? – участливо осведомилась незнакомка мягким, гортанным голосом.
– Плохо! – сделав глоток воды, пожаловалась я, пытаясь ощупать себя неловкими, непослушными руками. – Прикоснусь пальцем к груди – больно, прикоснусь пальцем ко лбу – больно, прикоснусь пальцем к шее – больно. Кажется, я все себе переломала – и ребра, и голову, и шею…
– Э-э-э, дорогая, да просто ты палец себе сломала! Упала на крышу моей кибитки, пробила ее насквозь и всего лишь палец себе сломала! – рассмеялась женщина, произведя быстрый осмотр перечисленных мною частей тела. – Ничего серьезного с тобой не случилось, ты очень везучая. Спи! – приказала она, легонько дунув мне на лоб. – До свадьбы заживет, обещаю!
К собственному удивлению, я тут же послушно смежила веки и провалилась в сладкий сон, убаюканная мечтами об обещанной мне свадьбе.
Тепло, даже жарко. Сладко пахнет медвяными луговыми травами, тканевый потолок сильно качается – буквально идет волнами, и я понимаю, что нахожусь в катящейся по степи кибитке, увозящей меня подальше от прошлых бед. Поразительно, но каким-то образом я опять вывернулась из загребущих лап смерти, оставшись живой и невредимой. Приподнимаюсь на локте, облегченно подмечая – у меня ничего не болит, меня ничего не беспокоит. Рассматриваю разместившегося напротив меня парня – то ли охранника, то ли сиделку, и задумчиво хмурю брови. Где-то я уже его видела… Эту необычную манеру сидеть – подогнув под себя одну ногу, его смугло-оливковое лицо с черными бровями вразлет, локоны до плеч – цвета вороного крыла, медную серьгу в ухе… Парень привалился на правый локоть и самозабвенно похрапывает, уткнувшись орлиным носом в яркий платок, хвастливо повязанный на шее. На поясе модника поблескивает кривой кинжал в сафьяновых ножнах с серебряными гвоздиками. Я вытягиваю соломинку из своего тюфяка, подползаю к парню и щекочу травяным стебельком у него в носу. Мой сторож дергается, падает на бок, оглушительно чихает и просыпается…
– Госпожа, вы очнулись?! – обрадованно бормочет он. – Слава богам!
И тут я сразу же вспоминаю, где видела его раньше. Только видела более юным – не таким самоуверенным и мускулистым. Мальчиком, а не нынешним молодым мужчиной.
– Здравствуй, Дино! – приветливо улыбаюсь я. – Ну вот, мы и встретились снова. Скажи, ты нашел то, о чем мечтал?
– Да! – уверенно кивает бывший слуга, больше года назад сбежавший из моего городского особняка. – Я отыскал своих родичей, они представили меня своему барону, а тот сделал из меня воина, оберегающего табор.
– Всегда подозревала, что ты происходишь из цыган! – согласилась я. – А цыгане – народ вольный, вас против желания не удержишь. Искренне рада за тебя!
– Спасибо, госпожа! – с достоинством кланяется Дино. – Вы всегда к простому народу по-человечески относились. А за прошедший год, видимо, еще поумнели, да и похорошели беспримерно! – Парень подмигнул мне так игриво, что я покраснела. – Впрочем, ничего удивительного в этом нет, недаром Зара сказала, что вы – особенная, и велела беречь вас пуще зеницы ока.