Хозяйка магической академии
Шрифт:
– Я разобралась в данном вопросе. Запрет был введён в 1726 году моим предком, по одной очень простой и удивительной причине. Первокурсники в основном были пятнадцатилетними и не умели контролировать себя. Заклинаний контрацепции тогда ещё не было изобретено, и на выходе, как вы думаете, что мы получали?
Я сделала многозначительную паузу, с торжествующим взглядом окинув всю аудиторию. Это было моё первое выступление в качестве ректора.
И я наконец-то почувствовала себя на своём месте. Спустя столько лет гнобления не магическими детками. Спустя год мучений в стенах МУТОВа.
– Не утруждайтесь, в 1720-х годах студенты чуть не сорвали обучение: среди первокурсниц основного курса и магистратуры было большое число беременных. Нужна ли была руководству такая статистика?
В аудитории мгновенно поднялся шум, и я сделала паузу, кинув торжествующий взгляд на Альцину. Та побелела от ярости.
Я была права, а она нет. Боже, как же она переживёт подобный удар?!
– Разве это причина открываться и ставить под удар весь университет? Ты же понимаешь, что из-за твоей халатности защита МУТОВа пала? Твоя защита пала. И то, что случилось с твоей матерью, может повториться и с тобой, – бросила Альцина, скрестив руки на груди.
– О, прекратите, – отмахнулась я, прекрасно понимая, что она пыталась выставить себя хорошей преподавательницей. Наставницей. – Не вы ли постоянно затыкали меня, когда я вносила любые предложения по коррекции учебного процесса?
– Не ври. Благодаря тебе мы сделали упор на Эсперанто, – Альцина сдавалась, понимая, что сдаёт позиции. – К тому же ты была заинтересованным лицом год назад. Брендон…
Она прекрасно знала, на что бить. Конечно же, это было невыносимо больно, но я умела держать лицо.
Тогда почему я должна была сейчас строить из себя хорошую? Наконец-то свободна ото всех оков!
– Это не единственное, что стоит доработать в процессе обучение МУТОВа, – жёстко начала я. – Только спорить с законным ректором вы больше не будете. Альцина, объясняю вам доходчиво: вы больше не главная в этих стенах. Но я благодарна, что вы почти двадцать лет управляли замком и справлялись лучше, чем мог кто-либо другой.
Альцина коротко кивнула и промолчала.
– Вяцлав не будет исключён. Правило упразднено с этой минуты. Отныне наставники и их подопечные сами в ответе за свои чувства и действия. В ближайшее время я планирую внести ещё больше корректировок в учебный процесс. Все свободны.
Не стала задерживаться в зале, понимая, что некоторые студенты могут подскочить ко мне и начать задавать странные вопросы.
Я даже не стала дожидаться Ярославу. Кто же знал, что я наткнусь на кого-то совершенно другого?!
___
(1) ^Ciuokaze – В любом случае. Эсперанто.
(2) «Платон мне друг, а истина – дороже» – фразеологизм, означающий, что правда дороже любых жизненных обстоятельств.
Глава 29: То, что должно было случиться
– Лина! – мой бывший наставник выцепил меня в толпе прочих студентов. Разве я могла не узнать его одновременно мерзкий и приятный голос? Ох уж это противоречие, когда любишь и ненавидишь человека одновременно.
И разве могла его забыть?
Остановилась, резко развернувшись на каблуках. С ненавистью смотрела на него, мечтая испепелить. Сколько
Что он хотел от меня сейчас? После всей той боли, что он мне причинил? После моего несчастного разбитого сердца, что я собирала по кусочкам?
– Я вас внимательно слушаю, – нарочито вежливо прошипела я, несмотря на то что мы давным-давно перешли на «ты».
Брендон укоризненно покачал головой. Почувствовала исходящее от него напряжение и отогнала любые мысли, что это всё вызывала я. Не стала считывать его ауру, его эмоции. Не хотела в лишний раз сделать себе больно.
Итак, мне предстояло решить слишком много проблем, слишком много взвалить на себя. Шутка ли, стать главой всего магического университета в девятнадцать лет? Я не была ко всему этому готова, но постоянно отгоняла неприятные мысли, чтобы не выглядеть алармистом… паникёром.
– Зачем ты открылась? Зачем ты сообщила всему миру, что ты – наследница Добровольских? Будущий ректор единственного магического университета страны? – заметила в его взгляде страх и заботу. Отвела глаза, не желая в очередной раз обманываться.
Не желала вновь утонуть в его шоколаде, ведь уже после первого раза поняла, что там далеко не сладости.
– Затем, что законы МУТОВа давно пора менять. И я больше не хочу ждать целое десятилетие, пока не наберусь должного опыта, по мнению старших коллег. Не хочу жить в страхе и прятаться! – зло бросила я. – Я хочу, чтобы со мной считались!
– Ты поступила очень опрометчиво, ты понимаешь? – похоже, преподаватель услышал только последнюю фразу.
И как тут не злиться?!
– А ты больше не мой наставник, чтобы меня учить! – выкрикнула я, наконец-то посмотрев в эти карие глаза, похожие на две большие бездны. Я наконец-то совладала с собой. Наконец-то смогла это сделать. – Ты разбил мне сердце. Ты игнорировал меня последние пару месяцев. И сейчас пришёл учить? После всего этого? Ты серьёзно считаешь, что всё, что ты сделал, правильно?
– Нам… было нельзя, – выдохнул некогда мужчина моей мечты, а я лишь фыркнула.
Он имел наглости сказать это.
– Было. Ключевое слово – было, – прищурилась и отступила.
Не хочу иметь с ним ничего общего. Нам действительно было нельзя вступать в отношения весь год, пока он был моим наставником. Именно тогда я не стала рассказывать всем о том, кто я. Не стала выходить из тени.
Но прошёл целый семестр, а Брендон не сделал ровно никакого шага навстречу. И вот теперь он решил поучить меня.
Решил поухаживать, побеспокоиться? Поздно.
– Ты права, – его голос поник.
– Я рада, что ты это осознаёшь, – развернувшись на каблуках, я хотела сбежать подальше, чтобы не видеть его наглого взгляда.
Но Брендон заключил меня в объятия и страстно поцеловал, чего я совершенно не ожидала, ойкнув и поддавшись искушению…
Этот поцелуй был нечто особенным. Я ещё ни разу в жизни не целовалась, но то, что произошло между нами, можно было назвать настоящей магией. Искрой. Безумием. Сумасшествием.