Хозяйка ночи
Шрифт:
Вечером они закрылись в зале и красиво упаковали покупки в нарядные коробки или блестящую бумагу. И каждый подарок перевязали яркой бумажной лентой.
Какой уж там компьютер!
Анка вначале думала: у нее с одеждой что-то не так, порвала, например, и не заметила. Или испачкала. А может, тушь на ресницах смазана. Или кто-то дурацкую записку на спину прилепил, такое тоже случалось.
Наивная, она спросила у Гульки, но та лишь плечами пожала – мол, все у тебя в порядке. Сделала вид, что и сама не понимает, в чем дело.
Только
У Анки в глазах потемнело от обиды: никто, кроме Гульки, о детской Анкиной привычке спать в обнимку с игрушечным медведем не знал. Значит…
На сайт и Мишка Котов вечером заглянул. Правда, не смеялся над ней, только заметил насмешливо: «Подумаешь, преступление. И Анька когда-нибудь повзрослеет (».
Когда-нибудь! Будто он намного старше! Будто жалкие пять месяцев играют роль!
И она не Анька!!!
Анка, и никак по-другому.
Больше всего Анку возмутило, что Гулька вышла на сайт под чужим ником. На что только надеялась?! Или считала – не одна она в курсе Анкиной тайны? Думала – Анка на кого угодно подумает, только не на нее?
Анка сердито фыркнула: Бекмуратова даже оправдаться не сочла нужным. Анка кричала на нее при всем классе, а Гулька молча слушала. Лишь спросила:
– Ты правда на меня думаешь?
– Нет, шучу я так!!! – Анка едва голос не сорвала от злости.
Она назвала Гульку предательницей. Бекмуратова, собрав вещи, пересела за другой стол – последний в левом ряду, вечно пустующий. И уставилась в окно, будто видела там что-то интересное.
Гулькино восточное лицо показалось в эти минуты Анке особенно красивым. И непроницаемым, как у сфинкса.
Одноклассницы окружили Анку и дружно ей сочувствовали: мол, надо же, ближайшей подругой считалась и так подставила…
А Ирка шепнула, что и сама иногда с удовольствием с куклой играет. Обшивает ее, разные аксессуары для нее придумывает и делает. Даже «драгоценности» из тонкой проволоки и цветного бисера мастерит. И тату рисует – меленько-меленько, как же без него…
Ирка предложила дружить. Анка удивилась такому простому выходу из ситуации: и что ей в Гульке? В классе вон сколько девчонок, Овчаренко ничуть не хуже других. И одевается Ирка классно, а Гулька о моде представления не имеет, настоящей монашкой ходит. И совсем не красится!
После Анкиного срыва в классе словно забыли о ней. Но Анка не верила, что это надолго: еще не раз ей припомнят медведя в подгузниках!
К тому же никто не помешает Котову снова и снова видеть на сайте мерзкую карикатуру. Так что Мишка непременно заметит, что она далеко не красавица. Ее волосы никогда не лежат аккуратно, как у других девчонок, они жесткие и непослушные, а цвет никакой – просто серые. И чересчур худая она, по Анке – как говорит мама – анатомию изучать можно и на скелет не тратиться. И нос у нее курносый, неинтересный совсем. И ресницы не очень длинные. И глаза самые обыкновенные – скучно голубые.
Анка нехотя натянула джинсы. Надела свитер. Небрежно причесалась – бог с ним, с хвостом. И хмуро призналась себе, что боится идти в школу вовсе не из-за вчерашней ссоры с Гулькой, а из-за подарка дамы в черном. Вдруг это не сон?!
Анка сердито фыркнула: не могла же она, в самом-то деле, топтаться у Гулькиного подъезда с веточкой в руках? Чтобы просто коснуться ею Гулькиного плеча? И глупо заявить потом, что так она наказала Гульку за предательство.
Не сошла же она вчера с ума?!
«Представляю, что подумала Гулька, если это правда, – Анка взглянула на себя в зеркало и поморщилась: ну, чисто привидение! Бледная, до синевы… – Если Бекмуратова кому-нибудь в классе это расскажет, меня засмеют. Или объявят чокнутой».
Глава 2
Ужасное утро
Гуля собиралась в школу неохотно, ей не давала покоя глупая ссора с Анкой. И по-детски горькая обида – почему Курбанова именно ее обвинила в предательстве?!
Они с третьего класса дружат. Гуля с родителями тогда только-только переехали в Россию из Узбекистана.
Папе предложили здесь хорошую работу, а мама просто радовалась, что возвращается на родину. И бабушка с дедушкой были счастливы, они устали видеть единственную внучку только в летние месяцы.
Гуле страшновато было идти в новую школу, вот если бы она пошла в восемнадцатую, рядом с бабушкиным домом… В том микрорайоне она многих ребят знала, все-таки каждое лето проводила у маминых родителей.
Но мама с папой купили квартиру в центре города, так что школа оказалась другой, а одноклассники – незнакомыми.
Гуля еще из-за имени переживала: не русское оно, странно для ребят звучит.
Гулю так в честь прабабушки-узбечки назвали. А здесь лучше бы ее звали Галиной, Галей, Галочкой. Тогда бы меньше внимания обращали на ее лицо – смуглое-пресмуглое.
И глаза у Гули нездешние. Не круглые, ярко-голубые, как у мамы, например, а суженные, приподнятые к вискам, с чуть припухшими веками – темно-карие.
Конечно, мама с папой уверяли, что она красавица, но Гуля не верила – они просто ее жалели. Это мама красива – белокожая, голубоглазая, золотоволосая…
Гуле повезло, ее в первый же день посадили за одну парту с Анкой. И Курбанова тут же стала опекать новенькую. А дня через три предложила «дружбу на всю жизнь».
Вот Гуля и дружила с ней до вчерашнего дня. А теперь не будет. Как можно дружить с человеком, обвинившим тебя в предательстве?!
Гуле и в голову не пришло бы выдать кому-то смешные Анкины секреты. Большей частью, совершенно детские. Не считая единственного – Анка с прошлого года влюблена в Мишу Котова, и все уши Гуле о нем прожужжала.