Хозяйка перекрёстков
Шрифт:
– Что это вообще за подземелья? – спросил я.
– Под городом их целая сеть, – пояснил Калиман. – В основном это коллекторы для слива нечистот и штреки старых заброшенных каменоломен, в которых добывался камень для строительства города. Под Храмовым районом эти штольни использовались многие годы, как место для захоронения. В основном в катакомбах устраивали семейные усыпальницы для знатных горожан, а также для священников. Но последние лет пятьдесят в Ривине отошли от этой традиции.
– Да, после того большого пожара в Храмовом районе, – добавил Эсдин. – Тогда несколько жилых кварталов выгорело. Земли эти расчистили
Будто в подтверждение его слов, деревянная балка над нами затрещала, и сверху посыпалась тонкая струйка песка.
– Не каркай! – проворчал Тайлин.
Мне и самому было не по себе в этом замкнутом темном пространстве. Никогда не понимал диггеров, по собственной воле исследующих всякие пещеры и заброшенные коллекторы. По мне, так это настоящий кошмар, даже если у тебя нет острой клаустрофобии.
Грибница, к счастью, в катакомбы не пробралась, иначе здесь, в таком тесном замкнутом пространстве, с ней было бы сложно совладать. Так что в целом путешествие оказалось хоть и не очень комфортным, но безопасным. Даже, я бы сказал, скучноватым.
Эта небольшая передышка была для меня даже кстати. Со всеми этими прыжками по Лабиринту немудрено было окончательно оторваться от реальности, забыть о том, кто я и зачем я здесь. Этого я и опасался, когда демоны пытались затянуть меня в эту игру. И что я в итоге получил взамен? Пару игрушек и ворох новых вопросов? При этом я ни на шаг не приблизился к тому, чтобы найти Алису.
То есть, конечно, формально я как раз эти шаги и делаю, продвигаясь между Осколками к центру расклада. Вот только что я получу? Разговор с Козлоногим? Но почему, черти бы его драли, он сам не хочет со мной встретиться? Раньше-то заявлялся сам. Что изменилось?
А может, они с Эреш попросту сговорились, и это уловка, чтобы заставить меня исследовать Лабиринт? Проверить слова Хозяйки перекрёстков я всё равно не могу. Да и вообще мало что могу предпринять в этой ситуации. Разве что плюнуть на все эти потусторонние игры и искать Лиску на Аксисе – по старинке, выслеживая похитителей на основе имеющихся у меня зацепок.
Правда, тогда я бы просто плелся сейчас с караваном Кхемеда в Крысиный замок, изнывая от безделья и жажды поскорее хоть что-нибудь выяснить. А в моём положении ожидание подобно пытке. Здесь, в Лабиринте, я хотя бы не сижу сложа руки. Правда, риск тут куда выше. А из-за договора с Козлоногим рискую я не только своей шеей, но и подвергаю опасности Лиску.
Хотя у меня всё больше сомнений по поводу этого договора. И во многом именно поэтому мне хочется ещё раз подробно переговорить с Энки. Мне нужны объяснения. В чём суть этого странного пакта, которым он повязал нас?
«Она будет жива, пока будешь жить ты». И как, интересно, Козлоногий собирается обеспечивать исполнение этого условия? Уж не сам ли он выкрал Лиску и держит сейчас где-то, как заложницу? На мои расспросы он отвечал, что Лиска в безопасном месте. Но что это за место? И откуда он вообще знает об этом? А если ей вдруг что-то будет угрожать – успеет ли он отреагировать и защитить её? А если вдруг я облажаюсь и погибну – он что, явится к моей дочери и казнит её?
Какой-то бред. Сплошные вопросы. В конце концов, зачем этот договор самому Козлоногому? Он ведь ничего не получил взамен. Или всё же получил, просто я не понимаю его выгоды?
Вся эта неопределённость жутко раздражала, и испытания Лабиринта воспринимались как досадная помеха на пути к главной цели. Но надо постараться успокоиться и действовать последовательно. Происходящее на Осколках вполне реально – по крайней мере, погибнуть я здесь могу запросто, причем с куда большей вероятностью, чем на Аксисе. Так что надо быть начеку.
Под землей довольно быстро теряешь счет и времени, и пройденному расстоянию. Тем более что ходы превратились в настоящий лабиринт – туннели поворачивали, разветвлялись, переходили в довольно обширные залы и снова схлопывались до узких лазеек, в которые едва можно было протиснуться.
Мы то шлёпали по щиколотку в воде и нечистотах, то поднимались или спускались по грубым выдолбленным в камне ступенькам. Под ногами то и дело сновали крысы и какие-то насекомые, похожие на гигантских, с ладошку, мокриц. Судя по тому, что солдат они не удивляли, для этого мира это была вполне обычная живность. Из отдаленных коридоров иногда доносились жутковатые звуки, указывающие на то, что в них водится кто-то куда крупнее крыс. Но нам повезло – с этими обитателями местных глубин мы благополучно разминулись.
А вот опасность заблудиться была куда более реальна. Несколько раз приходилось разворачиваться, наткнувшись на завалы или на перегородившие проход железные решётки с заржавевшими напрочь замками. Вся надежда была на отца Калимана. Тот держался более-менее уверенно, ориентируясь по знакам, намалеванным кое-где на стенах, чаще всего возле развилок туннелей.
– Наконец-то! – удовлетворённо кивнул он, когда мы оказались перед массивной каменной аркой, по бокам от которой стояли изваяния крылатых людей с опущенными головами и сложенными перед грудью ладонями. Над самой аркой можно было разглядеть наполовину скрытый наростами мха барельеф с крестом посередине.
– Мы уже близко. Это катакомбы Храмового района. Дальше – коридоры с усыпальницами.
Но меня это известие не особо обрадовало, потому для меня арка выглядела, как портал – проём её был затянут знакомой плёнкой прозрачного марева. Граница Осколка?
Я замедлил шаг, немного отставая от основной группы. Латники, а потом и отец Калиман прошли сквозь марево, не замечая его. Я же, немного не доходя до невидимой границы, услышал голос Эреш.
– Ступай смело. Между Осколками внутри грозди можно перемещаться беспрепятственно. Общую награду за прохождение получишь, когда вернёшься ко мне.
Что ж, отлично. Покидать группу мне пока не хотелось. Надо выяснить причины происходящего в городе – это может пригодиться мне и в реале. Да и сами приключения в Лабиринте я постепенно начал воспринимать по-другому. Уже не стремился проскочить очередной Осколок как можно скорее. Появился исследовательский азарт и предвкушение будущей добычи.
Впрочем, я не позволял этим порывам полностью захватить меня. Это было похоже на ловушку. Те, кто создал Лабиринт, отлично разбирались в психологии и нейрофизиологии смертных. Все эти Осколки, испытания, награды за них, даже элементы случайности в этих наградах – всё это чистейшей воды заигрывания с системой выработки дофамина в мозгу. Похоже на какой-то эксперимент. Подопытную крысу запускают в лабиринт, рассовывают по закоулкам кусочки сахара…