Хозяйка приюта магических существ 2
Шрифт:
Стоп. А можно ли считать знакомство с Рефорном не только стечением обстоятельств, но и той самой встречей-показом? Я прервала свой полет фантазий — в них не было никакого смысла.
— А долго Хэй прожил на небесах? — спросила я, сосредотачиваясь на настоящем. — Я перебила ваш рассказ о детстве, можно ли к нему вернуться?
— А что будет, если скажу, что нельзя? — хмыкнул Рефорн.
Я пожала плечами:
— Спрошу о чем-нибудь другом. Я абсолютно уверена, что в прошлом Хэе много всего, что заслуживает внимания.
— Хорошая,
— Вам так хочется сразиться со мной? — поняла я. — Поэтому вы дразните меня, пытаясь спровоцировать? Я не хочу ничего сказать о вашей способности анализировать собеседника, но проще попросить, чем пытаться спровоцировать.
— И ехидная, — вздохнул Рефорн. — Но ты меня раскусила. Если я тебя попрошу о сражении, то потом мне дважды голову открутят: сначала Хэй, потом Нинья. Некоторые дурные юношеские привычки не желают уходить даже в почтенном возрасте.
— Сразимся, — пообещала я. — За подробный рассказ и после того, как извлечем артефакт из Рейна.
Если останется время до прихода членов организации. Но последнее я не стала говорить. Да и формально обещание бы не нарушила: разве я сказала, что сразимся сразу же после перечисленных условий?
— Договорились. Только боюсь, подробный рассказ за такое маленькое время никак не выйдет, — развел руками Рефорн. — Но я буду стараться, уж больно привлекательное предложение.
Не выйдет, говоришь? Что ж, наверное, придется мне помочь этому рассказу выйти как можно более подробным.
— Ты говорил, что Хэй мало пробыл на небесах. Почему? Даже для него, думаю, принять решение и отдать эту силу веры было не так просто.
— Не просто, но намного проще, чем другим. Этот мелкий засранец никогда не ценил всю ту силу, что имел. Другие приоритеты, видите ли. А касательно того, почему недолго... — Рефорн запнулся, после чего ответил: — Хэю на небесах не слишком были рады. Я сейчас не о старшем поколении, потому как старшие божества в дела молодежи редко влезали. Хэй не очень ладил со своими сверстниками.
— Хэй? Не ладил? — удивилась я.
И не зря. Как можно не ладить с таким спокойным человеком, который умеет мягко огибать любые острые углы?
— Верно, — ответил Рефорн. — Я бы даже сказал, что его сверстники усложняли ему детство.
— Неужели над Хэем в детстве издевались?
Рефорн неожиданно громко рассмеялся:
— Нет, конечно. Попробуй над ним поиздеваться. Я бы сказал, что дело было наоборот.
Я удивленно приподняла бровь и спросила:
— Хэй издевался над другими детьми?
— Нет, над детьми он не издевался. Говорил, что стыдно обижать слабых. А вот над взрослыми... — сказал Рефорн. — Ладно, я вернусь к моменту рождения Хэй, потому что иначе точно запутаюсь.
Обычно древо создавало не меньше пяти коконов, которые разрушались через год. Маленькие божества выглядели на три-четыре года, практически
Пусть рождение Хэя и аномально, но он родился таким же, как и другие маленькие божества. За ним нужно было присматривать, учить новому. Да и божествам нужно общение, а с кем общаться Хэю, если он один? Поэтому на совете приняли решение доверить воспитание Хэя Верховному божеству Ксору. Ксор — старый и весьма сильный бог, который покровительствовал военным начальникам в сложных битвах. Но сейчас в мире практически не было воин и сражений, поэтому, можно сказать, работы особой не было. А еще у Ксора было трое детей, один из которых — Эбер — ненамного старше Хэя.
Поэтому Хэя передали на воспитание в семью Ксора. Довольно дружную, кстати. Ксор уже давно нашел свою спутницу жизни, а двое старших детишек не доставляли проблем. Да и младший, Эбер, тоже не доставлял. Раньше. До появления Хэя.
— Эбер всегда был маленьким воспитанным божеством, которого все любили и который всех любил сам, — вздохнул Рефорн. — Никто не мог предположить, что он так среагирует. Тем более, что у Эбера были брат с сестрой, которым тоже уделяли немало времени, так что детской ревности не ожидал никто. Тем более, божествам такие чувства не слишком свойственны. Мы можем ревновать, но это не бурная и яркая эмоция, как у людей, а приглушенная, где-то на уровне раздражения.
— И что случилось дальше? — спросила я.
— Ксор провел беседу, вроде как Эбер успокоился. Более того, сам Хэй, словно чувствовал, что ему не слишком рады в обители Ксора и убегал обратно к божественному древу ночевать, да и общение ограничил. Учиться — учился, но как-то отрешенно. Мы думали, что это особенность характера — относиться к воспитывающей его семье с полным равнодушие, — сказал Рефорн. — И лишь намного позже поняли, что все это время Хэй не характер такой проявлял, а понимал ревность Эбера и старался её не вызывать.
— И как же вы это поняли? — спросила я. — И кто вы?
Что ж, если Рейн захочет в этих чудных божеств вдруг плюнуть, то я не стану его сдерживать. Надо же, взрослые дяди и тети, как сказал бы Арч, а решение проблемы скинули на ребенка, даже разобраться не попытались. За Хэя было чисто по-человечески обидно: если бы кто-то в возрасте трех-четырех лет не ночевал в доме, а убегал куда-то в другое место, то стоило хотя бы насторожиться и попытаться разобраться в причинах, а не списывать все на уникальность. Наругать, в конце концов, чтобы ребенок понял, что другим важно знать, где он и что с ним, а не... Хотя, возможно, я мыслила узкими человеческими мерками.