Хозяйка проклятого поместья
Шрифт:
Страх сковывал и не давал продохнуть. Я сделала вдох, а выдохнуть уже не смогла. Или не помнила, что смогла.
Звенящая тишина и непроглядная темнота послужили спасением.
26
Перед глазами мелькали красные искры, вытягиваясь и переплетаясь в замысловатые косы.
Красный туман опускался, и у самой поверхности скручивался.
Где это я? Что-то не похоже на наше с Эваном "убежище".
Резко сменилась картинка и вот, я уже стою в лесу. Все тот же туман... Крик и плач...
Нет! Этого не может быть!с Не хочу снова оказаться на месте аварии и гибели родственников Йоллеров.
Сквозь дымку, я увидела шедшую впереди женщину. Рассмотреть что-то большее не было возможности, но я вдруг поняла, что мне необходимо ее догнать.
Зачем? Я не знала. Это было какое-то непонятное чувство, или даже тяга. Нужно узнать, почему это цыганское проклятие так играет со мной.
Постоянные передряги, в которые меня заносит, не оставляли шансов для нормальной жизни.
Нужно было раз и навсегда с этим покончить.
Преисполненная решимости я побежала, но сколько бы усилий не прилагала, все догнать ее не могла.
– Подождите... Постойте!
– я хотела докричаться до нее, но голос утопал в тумане.
Ноги заплетались в корнях деревьев, я падала, вставала и вновь бежала, чтобы снова упасть и начать всё сначала...
Слёзы отчаяния застилали глаза, но я старалась превозмочь себя и снова встать на ноги. Сил почти не оставалось, но нужно было выбираться от сюда, иначе и вовсе можно сойти с ума.
Словно сквозь толщу воды доносились голоса. Их было немного, но все разные.
Кажется, я узнала голос... Эвана. Того самого — настоящего. Опять брежу?
– Ты меня слышишь?
– обеспокоенный голос моего волка врезался в сознание.
Так хотелось ему ответить, но я почему-то не могла.
Всё внимание приковывала дама в плаще и капюшоне, что всё удалялась от меня.
Собрав волю в кулак, я сделала последний рывок и побежала. Тонкие ветви деревьев хлестали по лицу, осыпаясь листьями. Было больно...
Если больно, то жива, — заключила я и прибавила скорости.
Незнакомка пропала и я затормозила, озираясь по сторонам.
– Арлайн, ты слышишь меня?
– голос Эвана становился всё громче, но я лишь отмахнулась.
Не сейчас. Есть более приоритетные задачи.
Куда же подевалась эта женщина?
Я бросилась к дереву. Может она спряталась,
Хотя, как можно было не заметить, если я ей еще и орала вдогонку?
– Куда ж ты подевалась?
– отчаялась я отыскать ее.
Что ж, пора искать выход из бездны собственного подсознания. А это дело не простое.
Я развернулась и уперлась носом к носу с незнакомкой.
Осознание ужаса и потерянности нахлынуло, накрыв с головой.
Капюшон плотно укутывал ее, не давая увидеть ни глаз, ни лица.
Сердце гулко застучало, грозясь выскочить из груди. Как же так?!
– Кто ты?
– только и спросила ее.
– ... Ты...
– глухо ответила она.
– Ты живешь здесь?
– ... Здесь...
– эхом вторила она.
Это какое-то издевательство.
– Поможешь?
Женщина словно замерла, задумавшись на миг.
– Помогу, — она откинула капюшон, и я остолбенела.
Передо мной была... я. Или моя копия.
Она протянула руку, я попятилась.
– Не бойся, — прошептала... Я?
Её касание было легким и невесомым. Что-то подсказывало, что я должна это пережить и что-то понять.
Голос Эвана врезался в сознание и всё резко оборвалось, но я успела кое-что понять.
27
В глаза ударил яркий свет и я на миг ослепла. Это вызвало сначала приступ паники, но потом умиротворение.
Так вероятно должно быть. Жизнь имеет свои полосы: есть светлые, а есть темные. После любого света приходит тьма. Она живет в нас и поглощает наше сознание. Не сразу, а постепенно проникает своими щупальцами в наши головы и завладевает.
– Ну, наконец-то очнулась, — выдохнул кто-то рядом.
Темнота рассеялась, а передо мной на резном дедовом стуле сидел мужчина из моих видений.
Сейчас я уже не понимала, где реальность, а где сон. Он настоящий или это вторая фаза "даров" подсознания? Игры разума?
– Ты мне снишься?
– прошептала, понимая, что даже руку не могу поднять от бессилия, чтобы коснуться Эвана.
Да и он ли это вообще?
Он улыбнулся и ямочка на подбородке стала четко видна.
– Это не сон, — прошептал он снова. Голос стал почти хриплым от волнения, которое словно пронизывало воздух.