Хозяйка розария
Шрифт:
— Это нормально, — сказал Алан. — В моей семье произошло страшное преступление. Поэтому люди смотрят на меня. Вам не повезло, вы прожили в нашем доме несколько недель, поэтому люди смотрят и на вас. Таковы люди.
Франка покачала головой.
— По острову бродит ужасное подозрение.
— Подозрение?
— Беатрис не может объяснить, где она провела тот вечер. То есть, она, конечно, может объяснить, но для большинства это объяснение звучит очень странно. Она несколько часов просидела в машине на мысе Плейнмонт, а потом еще полчаса сидела в машине возле собственного дома. Многие говорят, что это очень странно.
— Откуда вы знаете, что говорят многие?
— Об этом рассказала Мэй.
— Мэй! Опять эта Мэй! — резким жестом Алан отмахнулся от этого имени. — Здесь что, все слушают болтовню этой старой сплетницы?
— Кто еще?
— Майя. Она рассказала мне об этом за два дня до вас.
Франка пожала плечами.
— Я могу сказать только то, что слышала. Да я и сама это чувствую. Люди хотят сенсации.
Алан остановился.
— Кто-то всерьез думает, что Беатрис убила Хелин?
— Не думаю, что кто-то действительно может себе это представить, — сказала Франка, — но все шушукаются о том, что рассказ Беатрис о том, как она провела вечер, звучит очень и очень странно. Потом, все же знают о ненависти и…
— О, нет, — перебил ее Алан. — Вы тоже говорите об этом! Моя мать не испытывала ненависти к Хелин.
Франка смотрела на него. В ее глазах он не прочитал ни жажды сенсации, ни желания посплетничать. В них было только тепло, участие и искренность.
— Я тоже думаю, что ненависть — не самое подходящее слово, — сказала она. — Но ваша мать всегда хотела избавиться от Хелин. Это знают все жители Гернси.
«Как это странно, — думала Беатрис, — ходить по дому, зная, что в нем нет Хелин, что она никогда больше сюда не придет».
Полицейский следователь ушел пятнадцать минут назад. Он снова задавал вопросы о том злосчастном вечере, хотел знать, что, где и когда делала тем вечером Беатрис.
— Вы были приглашены на ужин к Кевину Хэммонду. Почему вы не пошли к нему?
— Я уже говорила вам, что у меня были проблемы. Я хотела побыть одна.
Следователь терпеливо кивнул.
— Я знаю, проблемы с вашим сыном. Какого рода эти проблемы?
— Это мое частное дело.
Следователь не стал настаивать на ответе.
— Не заметили ли вы в тот день чего-нибудь необычного в поведении Хелин Фельдман?
— Нет, она вела себя как обычно. Очень радовалась предстоящему ужину. Нет, я не заметила ничего особенного, ничего.
— Она часто бывала в гостях у мистера Хэммонда?
— Наверное, каждые четыре-пять недель. Но это в среднем. Иногда она ездила к нему чаще, иногда — реже. Они очень хорошо друг друга понимали.
— Странно, не правда ли? Этот молодой человек и старая женщина. Это очень редкое сочетание.
— Она была его доверенным надежным другом, можно сказать, матерью. А его она считала сыном. Своих детей у нее не было.
— Они часто встречались вдвоем?
— Да, но в тот вечер на ужине должны были присутствовать и мы с миссис Пальмер. Это чистая случайность, что, в конце концов, они остались вдвоем.
— Насколько мне известно, миссис Пальмер в тот вечер встречалась с мужем, который — совершенно неожиданно — прилетел утром из Германии.
— Да.
— Почему же мистеру Хэммонду не пришло в голову перенести ужин на другой день? Если из троих гостей двое не могут прийти…
— Мы поступили не слишком вежливо. Мы не позвонили Кевину заранее. Только когда я привезла к нему Хелин, я сказала, что ни я, ни Франка не сможем быть на ужине.
— Он рассердился?
— Не скажу, что он был очень доволен. Он наварил еды, подготовился…
— Вы договорились, что он привезет домой Хелин Фельдман?
— Конкретно мы об этом не договаривались. Это разумелось само собой. Он всегда привозил ее домой после ужина.
— То есть, обычно она не ездила на такси?
— Нет, она никогда не возвращалась на такси.
— Мистер Хэммонд говорит, что не смог привезти Хелин Фельдман домой, потому что был пьян. Такого раньше никогда не было?
— Насколько я помню, такого вообще ни разу не было.
— Почему он так много выпил именно в этот вечер?
— Это вы должны спросить у него. Я не знаю.
— Естественно, мы его спросили. Он сказал, что с некоторых пор находится в затруднительном финансовом положении, которое усугубилось покупкой двух теплиц. В последнее время, сказал мистер Хэммонд, он вообще много пьет, чтобы забыть о своих бедах.
— Если он это сказал, значит, так оно и есть.
— Очевидно также, что он был не в состоянии заказать такси для миссис Фельдман. Удивительный факт — гость сам заказывает такси, не правда ли? Когда вы ночью говорили с ним по телефону, он был пьян? Собственно, он — по идее — не мог быть в состоянии связать пару слов.
Беатрис ненадолго задумалась.
— Нет… нет, у меня вообще не сложилось впечатление, что он был пьян. Мне показалось, что он трезв и способен ясно мыслить.
— Гм. Вы должны признать, что все это звучит довольно странно, не так ли? Между десятью и половиной одиннадцатого человек настолько пьян, что не может заказать для гостя такси, а в начале второго он уже способен вести связный разговор. В этом деле надо разобраться, — он заглянул в блокнот. — Водитель такси показал, что Хелин Фельдман произвела на него странное впечатление. Она так тихо говорила по телефону, что он едва смог ее понять. Миссис Фельдман всегда тихо говорила по телефону?