Хозяйка сумрачной грани
Шрифт:
Судя по интонациям, он что-то меня спрашивал. Ладно, похрипим еще. Хотя, горло уже горит. Такое ощущение, что я давно не говорила.
Спустя некоторое время я ощутила себя уставшей. Вздохнув, закрыла глаза и почти сразу отключилась.
Следующее мое пробуждение оказалось немного приятнее. Такой сильной боли, как в прошлый раз, я не ощущала. Впрочем, двигаться я все еще не могла. Стоило мне хотя бы немного напрячься, как тело словно сводило судорогой. Казалось, что у меня нет ни капли сил.
Видела я тоже гораздо лучше. Светлые
Со мной явно пытались говорить. Речь была совершенно непонятной. Честно говоря, то, что слышала, с трудом можно было принять за речь. Люди вокруг меня просто производили какие-то звуки. Иногда мне казалось, что мои уши наполнены водой, отчего все так искажается.
Несмотря на все это, я пыталась хоть как-то общаться с ними. Говорить я не могла, двигаться тоже, но при этом усиленно мычала. А еще моргала, пыталась смотреть по сторонам, открывала и закрывала рот. Вроде такие простые действия, но мне они стоили больших усилий.
Судя по бурным восклицания, моя активность весьма нравилась врачам. Ну а кто еще может за мной ухаживать?
На третий день (или третье пробуждение) зрение еще больше улучшилось. Теперь я могла видеть намного больше. То, что я увидела, заставило меня слегка напрячься. Помещение, в котором я находилась, никак не походило на больницу. Да и люди, ухаживающие за мной, ничем не напоминали врачей. Самое время начать паниковать, но я лишь постаралась принять происходящее, как данность. Какая разница, где я, главное – жива. С остальным потом разберусь.
Слух тоже улучшился. Теперь я могла понять, что люди именно говорят, а не журчат, как ручьи в лесу. Правда, от этого их речь не стала более понятной. Впрочем, иногда проскальзывали отдельные слова, которые словно что-то пробуждали во мне, какие-то знания. И да, речь совсем не походила на знакомый мне с детства русский язык.
А еще я смогла пошевелить пальцами. Это привело в бурный восторг женщину. Она постоянно находилась при мне. Даже ночевала в той же комнате, на небольшой кровати рядом со мной.
Когда она увидела, как мои усилия увенчались успехом, то расплакалась, а потом куда-то умчалась. Спустя минут десять, в комнату ввалился бородатый мужчина. Подскочив к кровати, он застыл столбом, глядя на меня сверху вниз. И да, я его помнила. Вчера он тоже тут был. Возможно, и в самый первый день, но тогда весь мир для меня выглядел, как размытое пятно.
Он перевел взгляд с моих глаз, от которых оторвался с явным трудом на лежащую поверх одеяла руку. Присев на край кровати, мужчина осторожно подхватил мою руку, придерживая ее так, будто она была сделана из тонкого хрусталя.
Я не стала томить его долго и кое-как шевельнула указательным пальцем. Бородач застыл, глядя на мою руку неотрывно. Думает, что показалось. А как тебе такое? Шевельнула сразу несколькими пальцами. Удалось это с трудом. Понятия не имею, что со мной случилось (надеюсь, меня не парализовало, пока все указывало именно на это), но тело подчинялось с громадным трудом.
Наклонившись, бородач прижал мои пальцы к своей щеке. Так он просидел пару минут, а потом выпрямился. Аккуратно положив руку на кровать, он встал и что-то мне сказал. Я в ответ мыкнула. Кивнув, мужчина резко развернулся и вышел из комнаты. На его месте тут же возникла что-то воркующая женщина.
Надо сказать, что выглядели все эти люди крайне странно, словно сбежали все разом со съемок исторического фильма. Моей реальности они не подходили. Зато отлично бы смотрелись в реальности, где живет Вилиарн. От воспоминаний о нем, все внутри сжалось и вспыхнуло. На глазах вскипели слезы.
Может быть, он тоже здесь?
С каждым новым днем мое состояние улучшалось. Правда, для этого приходилось прилагать громадные усилия. День ото дня зрение становилось лучше, как и слух. Больше всего в самом начале меня радовало то, что прошла боль.
Когда я впервые увидела свое тело, то испытала сильнейший шок. Сразу вспомнились девушки, страдающие дистрофией. Скелет. Я походила на скелет, обтянутый кожей. Ни о каких мышцах речи не шло. После этого мне стало понятно, почему я не могу двигаться. Казалось, мое тело никогда ничего подобного не делало.
Проблем добавляли и весьма серьезные пролежни. Женщина, присматривающая за мной, следила за ними, но, судя по всему, всего этого было недостаточно.
Немного подумав, я выделила две первоначальные задачи.
Первая – обучиться новому языку. Чем больше проходило времени, тем сильнее во мне крепла уверенность, что раньше я все-таки знала этот язык. Так что я не учила, а вспоминала. Через несколько дней я уже могла сказать слово другое. Голос при этом у меня был хриплым, постоянно тянуло на кашель.
Вторая задача состояла в том, чтобы как можно скорее встать на ноги. Меня несколько раздражал моя полная неспособность двигаться. Хотелось самостоятельности. Банально помыться самой, без помощи посторонних.
Поначалу тело приходилось буквально заставлять двигаться. Чтобы понять каково это, достаточно представить себя полностью обездвиженным. Сколько бы я не пыталась сдвинуть с места хотя бы часть своего тела, оно оставалось почти полностью глухим к командам сознания.
Но однажды я проснулась и поняла, что что-то изменилось. И да, тело ощущалось намного лучше. Складывалось такое ощущение, словно в моем мозгу кто-то переключил рубильник.
Конечно, я не встала и не забегала сразу. Нет, такого не бывает. Мне пришлось долго и упорно разрабатывать мышцы. Я занималась лежа. Сначала по несколько минут, после которых лежала, едва дыша. Постепенно время увеличивалось. Мышцы первое время адски болели, потом привыкли. Правда, стоило мне начать какую-то другую тренировку, как боль возвращалась.