Хозяйка замка
Шрифт:
Эшеру же больше всего нравятся военные медали. Часть их принадлежит семье мистера Фланера. Медали его деда, отца, и, конечно, собственные, полученные в войне с Наполеоном. О последних добрый старик распространяется редко, предпочитая больше нахваливать ратные подвиги дедов, чем вспоминать те тяжелые дни, когда он заслужил свои награды.
Но также среди этой коллекции есть и те медали, что принадлежали некогда другим людям. Большинство из них старые, купленные на барахолке и по низкой цене у обедневшей семьи какого-то
– Откуда у вас эта медаль? – спросил как-то Эшер, указывая на «выслугу лет».
Старик пожал плечами.
– Один мой друг выиграл её в карты. Затем, за отсутствием иного применения, принес мне, зная, что я коллекционирую такие вещи.
Глаза Эшера заблестели. Он начал лихорадочно перебирать разложенные перед ним сокровища.
– Том! – окликнул он брата, в тот момент рассматривающего альбом с засохшими растениями. – Том! Пожалуйста, помоги мне!
– Чего тебе? – буркнул Том.
– Я хочу поискать. Помнишь медали отца? Может, мы найдем здесь хоть одну?!
– С чего ты это взял? – сердито оскалился Том.
Я вскочила с кресла, в котором сидела. Кажется, зрело что-то неладное.
– Дядя говорил, папа что угодно проиграет. Даже нас, – по-детски наивно ответил Эшер, – так почему бы и медалям не быть здесь? Среди этих ве…
Договорить Эшер не успел, потому что Том набросился на него с кулаками.
– Не смей так говорить об отце! – орал он.
Мы с Фланером принялись разнимать мальчиков. К счастью, до крови не дошло. После мы долго не возвращались к коллекции медалей, а я сделала заметку обязательно поговорить с лордом Кеннетом о том, как он высказывается при мальчиках об их отце.
Я отложила дневник, вспоминая прогулку.
Внутри домик при маяке был полон хлама и пыли. Здесь стояли и лежали нескончаемые коробки, была разбросана старая утварь, горшки с давно уже засохшими цветами, и в центре гордо возвышалась перевернутая деревянная лодка.
Генри с Мэри предпочли остаться на улице и погулять вокруг маяка. Мы же с Джоном с трудом пробрались через весь этот хлам, чтобы оказаться у двери к винтовой лестнице маяка.
Честно, я никогда раньше не была на настоящем маяке. Мы поднялись вверх и вышли на площадку смотрителя, находящуюся под фонарем. С неё было видно, как в туманной мгле отчетливо вырисовывались очертания Кеннет Кастл. Как и в первый раз, когда я его увидела, замок лежал перед морем, словно огромный зверь, притаившийся во тьме.
– А вы что думаете о моей безумной затее? – спросил Джон.
Я ждала этого вопроса. Но четко дать на него ответ никак не могла. Половина условий были мне не известны, и я никогда не управляла замком. И всё же то, что Джон интересуется моим мнением, слегка польстило мне.
– В реставрации, – сказала я, – нас всегда учили оценивать риски. Так же, как и рассматривать вариант полной неудачи.
Джон опустил голову.
– Вариант неудачи… – с горечью повторил он за мной, – я рассматриваю его уже несколько лет. Сейчас как никогда нужны деньги на покрытие долгов. Я занимал достаточно большие суммы на реставрацию восточного крыла замка. Летом дела идут неплохо, но в зимний период, как видите, мы практически забыты. Такими темпами мне не набрать к весне на очередную выплату.
– И поэтому вы решили углубиться в долги, приплюсовав к ним еще и проведение фестиваля? – невольно нахмурилась я.
Джон прикрыл глаза. Было видно, что он считает про себя, чтобы успокоиться. И да, я понимаю, что те же слова, наверняка, говорил и Генри, но раз Джон сам спросил моего мнения…
– Фестиваль – прибыльное дело, – наконец сказал он, – если всё правильно рассчитать, то я окажусь в плюсе после его проведения. И, надеюсь, фестиваль привлечет к замку внимание вне летнего сезона.
– А если не выйдет?
– Меня ждет долговая яма, – попробовал отшутиться Джон.
Я же искренне понадеялась, что этот горе-лорд не заложил замок кредиторам.
Мы замолчали, хотя по Джону было видно, что он сказал далеко не всё. Меня же интересовала еще одна деталь. Имя, прозвучавшее в разговоре между Джоном и Генри: «Прат».
Именно эта фамилия была упомянута моей незнакомкой, когда она рассказывала о своих воспитанниках. И я не могла не спросить:
– Джон, когда вы говорили с Генри, то упомянули фамилию «Прат» в довольно ярком контексте…
Джон, стоявший, облокотившись на перила, слегка отвернул голову в сторону. Было видно, что эта тема ему неприятна. Но не я первая начала разговор о замке, хотя не мне настаивать, если Джон захочет оставить этот вопрос без ответа.
– Сэмуэль Прат, – всё же ответил Джон, – один из моих кредиторов. Мы даже являемся родственниками. Хотя я точно не помню, в какой момент эта фамилия отделилась от нашей родовой ветки. Так или иначе, я должен ему денег. Слава богу, не так много, как остальным. Но именно у Прата в голове застрял гениальный план, который я выбил бы, будь у меня хоть одна реальная возможность.
Я напряженно ждала, гадая, что Джон скажет дальше. И скажет ли вообще хоть что-то. Да, знаю: от любопытства кошка сдохла. И дела Джона совсем не должны меня касаться. Но мне отчего-то казалось, то, что скажет сейчас Джон, будет очень важно. Даже не знаю, откуда в моей голове столько глупостей…
– Семья Сэма владеет сетью гостиниц по всей Англии, – наконец продолжил Джон, – и, по мнению Сэма, Кеннет Кастл должен стать жемчужиной среди отелей.
– Разве такое возможно? – удивилась я, – ведь замок – историческое наследие.