Хозяйка
Шрифт:
– Ты! Ты же знала! С самого начала все знала. Но дурачила меня. Вы вместе меня дурачили! Я все расскажу Роберту, все!
– Эдит, я ничего не знала, клянусь. Напротив, поехала к Генри требовать ответ, почему он не делает…
Эдит больше не стала слушать, она вдруг размахнулась и изо всех сил хлестнула лошадь Коры по крупу. Такого не ожидал никто – ни Кора, начавшая заносить ногу, чтобы все-таки спуститься на землю, ни лошадь, от неожиданности вставшая на дыбы.
А дальше… Последовал удар, и Кора провалилась в темноту…
Леди Вайолет вызвала к себе дворецкого. Мистер Бишоп понимал, что разговор будет нелегким,
– Мистер Бишоп, я считала вас верным Даунтону и никак не ожидала, что вы выступите на стороне тех, кому он безразличен!
Дворецкий понимал обиду графини, но ее обвинения были настолько несправедливы, что он тоже решил обидеться.
– Миледи, я никогда не делал ничего, что шло бы во вред Даунтону и семье Кроули. Верно служил прежнему графу Грэнтэму, верно служу и нынешнему, как и вам. То, что я помог разоблачить мистера Симпсона, говорит о моей приверженности Кроули, а не о предательстве. И если вы имели в виду помощь леди Коре, то едва ли ее можно назвать безразличной. Я не намерен просить извинения за свои действия в отношении мистера Симпсона, поскольку не имел никакого злого умысла и помог разоблачить преступника.
– Вас это не касалось, мистер Бишоп! Ваше дело заниматься домом и прислугой, остальные обязанности выполнят без вас!
Разумом леди Вайолет понимала, что несправедлива, что обидела Кору и теперь обижает верного дворецкого, что следует благодарить, а не возмущаться, что не их вина в раскрытии ее секретов… Умом понимала, но остановиться не могла. Впервые за много лет леди Вайолет не владела собой. Она поступала вопреки всему, что требовала от Коры, и не могла остановиться.
Мистер Бишоп выпрямился и словно стал выше ростом, в его голосе зазвучал металл, с трудом скрывающий настоящую обиду:
– Миледи, полагаю, что далее не смогу служить в Даунтоне. Прошу принять мою отставку, о чем немедленно попрошу и графа Грэнтэма. Извините.
Он не стал дожидаться ответа леди Вайолет и направился к Роберту, который, в свою очередь, потрясенный разговором с Корой, мерил шагами столовую, пытаясь понять, как поступить. Кора практически хлопнула дверью, муж понимал, что она права в своих стараниях разобраться с Симпсоном, во всем права, но считал, что следовало поступить как-то иначе. Леди Вайолет возмутилась вмешательством Коры в их семейные тайны, Роберт был возмущен тем, что жена решила все сделать сама, не посоветовавшись. Им предстояло новое нелегкое выяснение отношений. А уж ожидать, что дружба между свекровью и невесткой наладится, вообще не стоило. Роберт считал, что Кора своими действиями позавчера на балу и сегодня в кабинете разрушила едва установившийся зыбкий мир в Даунтоне.
Он так задумался об отношения двух женщин, что не сразу заметил дворецкого.
– Милорд, нам нужно поговорить.
Бишоп желает принести извинения? Да, Роберт готов их принять, уж дворецкий-то явно хотел как лучше, он лишь выполнял поручения Коры, а виноват в том, что не рассказал обо всем хозяину, действуя за его спиной.
– Я вас слушаю, мистер Бишоп.
– Миледи дала мне понять, что я занимаюсь в Даунтоне не своими делами и обвинила в предательстве семейных интересов Кроули. Полагаю, я никогда не давал повода так думать, не дал его и на этот раз. Все, что делали мы с леди Корой, было направлено на пользу Даунтона, а вы с леди Вайолет не были поставлены в известность потому, что безоговорочно верили мистеру Симпсону и не стали бы помогать разоблачить его. Милорд, –
Глядя в спину удалявшегося мистера Бишопа, Роберт пытался перевести дыхание. Он ожидал чего угодно, только не этого. Дворецкий не просто помогал Коре, он увольнялся, прослужив столько лет! Мелькнула мысль, что правы они с Корой, а не Роберт и леди Вайолет.
Роберт поспешил к леди Вайолет, а та уже сама шла навстречу.
– Мама, мистер Бишоп потребовал отставки. Он обижен.
– Роберт, об этом потом. Кора упала с лошади…
– С какой лошади?! Кора не ездит верхом, я запретил.
– Она отправилась в соседнее имение к своему приятелю, вероятно, жаловаться. Джон принес ее на руках окровавленную. Я уже отправила за мистером Мозерли, сама Кора в Дауэрхаусе, подле нее та самая черная служанка.
Роберта захлестнула волна гнева. После разговора с ним, в конце которого заявила, что отказала бы, случись ей сейчас выслушать его предложение, Кора помчалась к своему приятелю-американцу жаловаться?! Поехала, презрев его категорический запрет садиться на лошадь. Значит, ей наплевать на их ребенка. Может, она сделала это нарочно?
С каждым мгновением раздумий Роберту становилось все хуже, тем более приехавший мистер Мозерли констатировал выкидыш. Кора потеряла ребенка, их ребенка… их первенца… наследника Даунтона… Сил выносить эту боль не осталось. Он так ждал малыша!
Мир окутала пелена, сквозь которую звуки пробивались с трудом. Роберт едва не потерял сознание, леди Вайолет страшно испугалась:
– Роберт! Роберт! Очнись, дорогой.
– Кора жива?
– Да, хотя очень ослаблена.
Она лежала без сил, без движения, без жизни… То, что теплилось в слабом от потери крови теле, назвать жизнью можно было с трудом.
Откуда-то издалека сквозь шум в ушах, словно через слой воды временами доносились искаженные голоса. Кажется, говорили о ней и потерянном сыне… Она потеряла сына? Сына?! Нет, этого не могло быть, ребенок слишком мал, чтобы родиться!
Попытавшись пошевелиться или просто заговорить, Кора снова впала в забытье.
У ее постели дежурили врач и сиделки, она действительно потеряла ребенка из-за падения с лошади, и это действительно был сын! Наследник, которого так ждали в Даунтоне.
Потеряв слишком много крови, Кора находилась на грани жизни и смерти. Но это не все, вердикт врача был более суровым: детей больше не будет!
Роберт замкнулся, он не желал разговаривать, есть, пить, он не желал жить. За те дни, что Кора была на грани жизни и смерти, Роберт многое передумал. Им руководила только обида.
На столе в кабинете лежало письмо от Генри Невилла. Это показалось Роберту кощунством, но он все же вскрыл письмо, прочитал и не сразу понял, о чем там шла речь. Генри Невилл объяснял свои отношения с леди Эдит. При чем здесь Эдит? Но глаза не обманывали, Генри писал, что своим поведением дал повод леди Эдит и остальным считать, что между ними особые отношения и возможен брак. Объяснял, что с первого дня испытывал к леди Эдит лишь дружеские чувства, хотя был не против жениться и, возможно, сделал бы предложение, но понял, что любит другую. Он не может составить счастье леди Эдит и сам не будет с ней счастлив, именно потому спешит объясниться и намерен уехать из Найт-Хилл, чтобы более не доставлять неприятностей семье Кроули.