Хозяйственные истории
Шрифт:
— Чем я могу быть полезен? — Пауль несколько растерялся и выглядел как ищейка, сбившаяся со следа.
— Не согласитесь ли попозировать для придворного художника?
Ой-ой-ой, что она наделала! Ну зачем была нужна эта бессмысленная ложь? Сейчас он просто впадет в раздражение, по привычке заявив, что она врет, развернется и пойдет своей дорогой дальше. Но знаменитый детектор лжи даже глазом не моргнул:
— То есть для Вас?
— Да, для меня, — принцесса очаровательно улыбнулась. — Это не займет много времени.
Пауль слегка призадумался. Ну все, вот сейчас — ждала я, уже заранее
— Если только не долго, — согласился катонец.
Может, не так уж он и восприимчив ко лжи, как старается это показать? Что-то здесь не так.
Решив незаметно уйти через кусты, я неожиданно нос к носу (или скорее нос ко второй пуговице жилета) столкнулась с бардом. Наталь очень испугался и едва не убил меня лютней при развороте в попытке бежать. Только очень хорошая реакция, выработанная с годами при семействе, где было семеро мальчишек, позволила мне вовремя отпрыгнуть.
— Наталь, что Вы делаете в этих зарослях? — слегка насмешливо спросила я, уже, впрочем, подозревая, что дело тут не обошлось без очередного предмета воздыхания.
У гиганта ушло несколько секунд, чтобы понять, что это я, а не очередной разгневанный муж, от которых ввиду своих талантов ему не раз приходилось спасаться бегством.
— Леди Николетта, как Вы меня напугали!
— Я заметила. У Вас готова очередная баллада?
— Серенада, — покраснел Наталь. — Как Вы догадались?
— Я не первый год Вас знаю. И кто же новая правительница грез? — каждый раз, задавая этот вопрос, я напрягала свой лексикон дабы придумать новый эпитет для его, попросту говоря, жертвы. Эпитеты начинали иссякать.
Бард слегка отодвинул высокую ветку дерева, что ему было вполне по силам, учитывая рост, и мне открылся небольшой обзор на один из балконов второго этажа, выходивший на эту сторону парка. Элегантно опершись на перила, на балконе сидела принцесса Шанхры. Бьянка лениво щипала ветку винограда и изредка записывала что-то в блокнот. Если бы ей можно было дать в руки вышивание, то получилась бы картина в духе старых мастеров. Не спорю, есть от чего прийти в волнение и начать сочинять серенады.
— Ах, Наталь, я Вас поддерживаю всем сердцем! Не тушуйтесь, дамы любят храбрых! — с этими словами я вытолкнула здоровяка из зарослей, что, естественно, мне бы не удалось, не будь он так удивлен этими пламенными возгласами.
Ну сами посудите, если наш служитель лютни сейчас преуспеет в исполнении своей серенады (а как я уже говорила раньше, преуспевает он в большинстве случаев), то тем самым избавит нас от множества проблем в лице принцессы Бьянки. Даже с ее цепким умом, нельзя противостоять любовному наваждению. При благоприятном исходе, на месте короля, я бы дала музыканту как минимум медаль "За спасение отечества".
Бард с помощью приданного мной ускорения все же вышел на открытое место под балконом. Покрываясь нежным румянцем, Наталь даже с некоторой ловкостью и виртуозностью движений снял с плеча лютню, которая тут же показалась не больше игрушки. Красавица взглянула вниз и слегка нахмурила брови, перестав жевать виноград. Бард изобразил первый аккорд, а затем уверенно стал наигрывать мелодичную прелюдию, но не успел он даже рта раскрыть, чтобы показать во всей красе
— Карл, Рудольф, уберите это недоразумение у меня под балконом!
Карл и Рудольф оказались двумя мужиками подозрительной наружности, которые мигом спустились и, как два разъяренных буйвола, выскочили через крыльцо. Двигались они настолько стремительно, что в этот момент рассмотреть я успела только бугрящиеся мышцами руки, да татуировки на лице у одного из них. Тем временем, не успевший сориентироваться в ситуации Наталь закончил свое вступление и, набрав воздуха в могучую грудь, затянул первую строку своей серенады. Разбирать, что он там насочинял, мне было некогда: я, как завороженная, смотрела на приближающихся громил. Конечно, ни один из них не доставал терзателю лютни даже до плеча, но знаете, наш бард был настолько безобидным и кротким существом, что при большом желании с ним справиться могла даже я. Страшно представить, что с ним сделают двое головорезов.
Да и представлять времени не осталось. Тот, что с татуировками, ударом ноги выбил лютню из рук Наталя. Инструмент жалобно тренькнул и улетел в кусты. Второй пинком по бедру заставил гиганта рухнуть на колени. Не собираясь больше оставаться безучастным зрителем, я выскочила из своего укрытия.
— Ваше Высочество, немедленно остановите их! Кто Вам позволил избивать королевского барда?! Его Величество не потерпит такого поведения!
— Хватит! — всего лишь одним словом обратилась принцесса Шанхры к своим слугам, словно отдавая команду собакам. Бугаи замерли, но отпускать барда не спешили. Принцесса снисходительно посмотрела на меня. — Леди Николетта, и Вы тут? Кажется, вышло недоразумение, мне и в голову не пришло, что этот человек — королевский бард. Скорее уж он похож на очередного умалишенного преследователя.
Я не знала, что на это ответить, ибо полагающихся в такой ситуации извинений перед пострадавшим так и не услышала. Наталь, кажется, вообще не понял, что произошло. Он оглядывался на громил и часто моргал глазами, как обиженный ребенок. Я сердито подошла к барду и его обидчикам и самым что ни на есть нетерпящим пререканий голосом потребовала:
— Отпустите его немедленно!
— Как скажете, леди, — усмехнулся один щербатым ртом.
— Забирайте своего балалаечника, — выплюнул второй с татуировками, — и чтоб мы его здесь больше не видели.
Бьянка поглядывала на нас с плохо скрытой усмешкой:
— Не стоит так сердиться, госпожа управляющая. Скажите своему барду, что я на него не в обиде за то, что он меня напугал.
Я молча подобрала лютню, помогла подняться Наталю и потащила гиганта за руку в сторону кухни в надежде, что там смогу хоть немного привести его в чувство. Бард был человеком настолько тонкого душевного склада, что вряд ли скоро оправится от такого происшествия. Он полагал всех вокруг добрыми и хорошими, и даже обиженные мужья, которые гонялись за ним всегда с целью, если не убить, то покалечить уж как минимум, представлялись ему не более чем забавой. И как ни странно, по счастливой случайности, которая всегда пребывает с людьми этого типа, ситуаций, подобных сегодняшней, с ним еще не случалось.