Хранить вечно
Шрифт:
Фон Рамфоринх-старший предпринял все возможное, чтобы вызволить сына из плена. Были сделаны соответствующие представления по дипломатическим каналам, пошли письма к видным деятелям республиканского правительства в Испании, а военная разведка и соответствующие управления в системе имперской безопасности получили указание изыскать любые средства, чтобы вызволить пленника. Кольберг знал об этом указании, и оно прямо его касалось.
Сэр Рамсей просил найти возможность для внедрения своего агента в Германию, Фон Рамфоринх, ради спасения сына, пойдет на
Сможет ли сэр Рамсей освободить пленника? Во всяком случае у англичан найдется больше возможностей, чем у немцев, установить по этому поводу контакты с республиканским командованием. Но оставит ли его, Кольберга, после этого в покое сэр Рамсей? Реально ли его обещание? Кольберг усмехался. Старый и избитый прием разведок. Сначала речь идет о выполнении незначительного поручения; когда агент выполнит его, дается другое, агента запутывают окончательно и уже никогда не выпускают из своих тенет. Но так работают с теми, кто не искушен в делах разведки. С ним, с Кольбергом, профессиональным разведчиком, зачем же так? А может быть, им и вправду важнее внедрить своего человека, чем работать с пим?
Кольберг решил сработать на совесть, ввести агента Рамсея так, чтобы он оказался в полной безопасности, если вообще может быть какая-либо безопасность для людей этой профессии. От безопасности этого человека зависела его безопасность.
Проворов терпеливо ждал, когда Дубровин прочтет последнее донесение Курбатова и сообщение связного из Берлина.
— Ну что же… — сказал Дубровин, отстраняя папку с документами. — Теперь он на месте. На баррикадах с оружием в руках защищает идеи революции… И никому он теперь не подвластен. Для Кольберга он недоступен, далеко ушел он и от англичан. Он нам помог, Михаил Иванович!
— Помог, — ответил сдержанно Проворов.
Дубровин насторожился.
— У вас к нему есть какие-нибудь претензии?
— К нему? Нет! Помилуйте, Алексей Федорович! Только благодарность. Я о другом. Вас разве не заинтересовала последняя комбинация, намеченная Кольбергом? Рамфоринх действительно серьезная фигура в третьем рейхе… Я навел справки… Известно, что Рамфоринх очень озабочен проблемой войны с Россией… Он считает, что сила Германии в мире с Россией. Тогда у Германии развязаны руки в Европе и в колониях… По роду своей финансовой деятельности Рамфоринх заинтересован в расширении колониальных владений. Он там ищет сырье для своей индустрии.
— Вы хотите сказать, что он… — начал Дубровин.
— Вот именно! — воскликнул Проворов. — Именно это я и хочу сказать… Он примет предложение Рамсея, а мы можем в пути подменить посланца Рамсея. Сыграть вместо Рамсея.
— И Рамфоринх не распознает замены?
— Рамфоринх замену распознает, — ответил Проворов.
— А я уже подумал было, что вы впали в детство, Михаил Иванович. Наивных предложений я давно от вас
Проворов отмахнулся от шутки Дубровина.
— Распознает замену. А мы и не будем скрывать. Мы ему представимся. Его сын будет в большей безопасности у нас, чем у Рамсея…
— А патриотизм барона, а его ненависть к коммунистам?
— Сын ему дороже Германии, ибо его владения космополитичны, а ненависть к коммунистам может остаться при нем. Ненависть еще совсем не исключает возможности делового сотрудничества.
— Не хотите ли вы превратить Рамфоринха в нашего агента?
— Алексей Федорович! — с укором в голосе воскликнул Проворов.
— Я с вами не спорю, Михаил Иванович. И аргументов серьезных ни «за», ни «против» у меня пока нет. Это мы еще пока разберем в подробностях. Этична ли эта операция? Вот вопрос. Вы, Михаил Иванович, конечно, отчетливо себе представляете, какому мы подвергнем риску нашего человека…
— Огромному риску, Алексей Федорович. Но мы много и выиграем…
— Если этого пожелает Рамфоринх. А если Рамфоринх выдаст нашего человека гитлеровским властям? Мы же полностью будем зависеть от капризов этого господина.
— Рамфоринх деловой человек. Мы проверяли сообщение и характеристику, которую ему дал Кольберг. От Рамфоринха пришли письма к некоторым деятелям Испании. Он многое обещает в этих письмах. Наша задача не только сохранить ему сына. Мы могли бы, Алексей Федорович, найти с ним какие-то интересы, которые отвечали бы и его деловым задачам.
Дубровин встал из-за стола, прошелся по кабинету, остановился над Проворовым.
— Разрешите тогда поставить еще один вопрос, Михаил Иванович. А зачем нам нужен около Рамфоринха наш человек? Я принимаю вашу версию. Могу даже поверить, что Рамфоринх возьмет под защиту этого человека. Но это совсем не значит, что он откроет ему какие-то тайны, это совсем не значит, что он даст работать нашему человеку.
Проворов вздохнул.
— В своих прикидках я останавливался именно на этом пункте. Я не могу ответить на ваш вопрос, Алексей Федорович. Может быть, мое предложение действительно наивно.
— Вы отступаете, Михаил Иванович?
— Не хотелось бы так легко отказываться от этой комбинации, но…
— Давайте вместе с вами попробуем преодолеть эту точку, если она вообще преодолима. На что рассчитывает Кольберг, подставляя Рамфоринху английского агента? Ситуация в общем-то однотипна…
— Кольберг будет с ним держать связь… Передачи от Кольберга пойдут через этого человека…
— Стоп! У Кольберга для связи есть более удобные каналы…
— Сейчас есть… Но они могут исчезнуть… Эта же подставка делается не на один год.
— Правильно! Это я и хотел услышать. А если наш человек найдет пути сделать для Рамфоринха сотрудничество выгодным… К примеру, финансист, если он хочет выжить в мире жесточайшей конкуренции, должен рассчитывать игру на много ходов вперед. Может ли Рамфоринх задуматься о последствиях нападения Гитлера на Советский Союз? Может! И должен задуматься.