Хранитель мира

Глушановский Алексей Алексеевич

— Мне не доводилось присутствовать при заключении договоров, — пожала плечами Дини Ши, даже не обратив внимания на довольно обидное искажение своего видового названия. — Чином не вышла. Да и не любят нас барды, так что по возможности мы старались с ними не пересекаться. Я, к примеру, первый раз барда увидела те же три месяца назад, когда тушку твоего брата к целителям тащила.

— Ясно. Но все же как думаешь? А все просто, — не дожидаясь ответа, продолжила девочка. — Мрут они. Мрут, как мухи при наступлении заморозков! Знаешь, почему Арт столько протянул? Почему в первый же год не сгинул? Потому что я маленькая была! Он меня оставлять не захотел. Мать все на работе, если бы не он, то мне

как? А дальше уже я сама почуяла, что к чему, и об уходе даже думать ему не позволяла. То капризничаю, то выкаблучиваюсь, то глупости творю такие, что без него не расхлебать в принципе… Тормошу его всячески — главное, чтобы он не забывал, что есть такой человек, которому без него каюк и крышка. Привязываю его к себе. К себе и через себя — к жизни! — почти прокричала последние фразы девочка. — Вот только в последнее время маловато этого стало, — снизив тон, внезапно тихо и с невыразимой печалью в голосе произнесла она. — Он уже уходит. Держится, старается сопротивляться, но видно… И чтобы задержать его здесь, младшей сестренки-непоседы теперь недостаточно. Нужна возлюбленная. И я хоть из шкурки вытряхнусь, но найду ему такую!!! — твердо завершила девочка.

Немного подумав, она продолжила:

— Была бы хоть тень шанса, что это поможет, я бы сама к нему в постель влезла. Имелись такие мысли. Но ни к чему хорошему такая попытка с моей стороны бы не привела. Мораль у кузена прокачана похлеще, чем у паладина какого… — несколько непонятно для Дини Ши резюмировала Аленка. — Знаешь, как я обрадовалась, когда он с тобой в дверь постучал? Ну то есть уже после того, как осознала, что он и впрямь живой и вернулся? Мне ведь на миг показалось, что — ВСЕ. Пришел! Живой и с девушкой. И не надо больше бояться, что однажды утром, зайдя к нему, чтобы пожелать доброго дня, вместо брата я обнаружу в постели его мертвое тело без следа повреждений и со счастливой улыбкой на губах! Это как мечта сбылась.

Да вот только потом я узнаю, что ты — просто телохранительница, а у брата — все признаки уходящего не то что в глазах светятся, а прямо на лице написаны! Ему же совсем чуть-чуть осталось… Непонятно, как и держится! Что его еще держит…

Когда он последний раз уходил по этим своим чертовым бардовским делам, я надеялась, что у меня есть еще год или, может быть, даже полтора. Сейчас, если ничего не предпринять, ему остался месяц. В лучшем случае — месяц. Ты это понимаешь? Можешь ты вообще это понять, бессмертная, каково это, когда человеку, которого ты любишь, который тебя вырастил, единственному родному и близкому, кроме матери, человеку остался всего месяц жизни? Ты это видишь, ты это понимаешь, но что-либо сделать… К счастью, можешь!

Ты говоришь, что я как сваха какая-то. Да, сваха. И свахой буду. Хоть свахой, хоть дурой инфантильной, хоть подлой предательницей, хоть сволочью, кем угодно буду, лишь бы брат был жив! Я на все готова ради этого. Понимаешь, на ВСЕ!!!

— Вот только истерик не надо, — поморщилась Лаурелин, и Аленка немедленно осеклась, наконец-то вспомнив, какова была причина ее пребывания в этой комнате. — Лучше подумай, — продолжила Дини Ши, — сейчас что-то изменилось? Конкретно сейчас, с того момента как увидела брата вместе со мной и этой Анастасией? — Она печально вздохнула.

Девочка ненадолго задумалась, припоминая.

— Знаешь, — неуверенно протянула она, — кажется, да. Только я не могу понять что. Вроде бы все так же, но в то же время и не так… Словно шанс, возможность… как будто опасность почти миновала, но что-то осталось незавершенным, недоделанным, и потому смерть продолжает караулить свою добычу.

Лаурелин тихо пробормотала себе под нос что-то о «недоделанных бардах» и их чутье, а также о том, как, по ее просвещенному мнению, этим бардам с этим самым чутьем следовало поступать.

Слегка покраснев, Аленка тем не менее сделала вид, что не расслышала ее рекомендации. Девочка считала, что еще слишком мала для начала сексуальной жизни, да и подобные извращения ее совсем не привлекали.

— А теперь моя очередь закатывать истерику. — Лаурелин усмехнулась. — Ты хотела знать, что это был за обряд такой и чем я за него заплатила? А также то, почему твой брат сейчас выглядит почти избегнувшим внимания смерти и чего не хватает для того, чтобы это «почти» превратилось в «полностью»?

Девочка энергично закивала.

Вздохнув, словно набираясь решимости, Дини Ши начала свой рассказ.

— Это очень, очень старый обряд фейри. Говорят, что многие рода Аннона, наши темные родичи, практикуют его и до сей поры, однако среди большинства светлых родов он забыт давно и прочно. А если и не забыт, то использование его не то что не афишируется, а старательно скрывается. Скрывается, потому что для светлого участие в нем, участие в любом качестве — это позор. Позор тяжкий и несмываемый.

Обряд этот был придуман давно. В те года еще не произошло отделение Анора от Аннона и кланы светлых и темных, которые в те времена еще не имели этого названия, жили вместе. Однако разница в мировоззрении имелась уже тогда. В мировоззрении, в обычаях… Во всем! И разумеется, гремели войны. Немало родов сгинуло в те времена, оставив по себе только лишь память или не оставив даже ее.

Но вечно вести войны невозможно. Это сейчас все просто… Светлые живут в солнечном Аноре, темные укрыты бескрайним мраком Аннона, нейтралы бродят там, где желают, а войны свелись к небольшим пограничным стычкам у немногих точек перехода, где совершенно невозможно провести хоть более-менее крупное войско. Тогда же, когда еще не имелось разделяющих нас границ, все было куда как сложнее. Как заключить более-менее долговременный мир между двумя кланами, представители которых отличаются друг от друга во всем? Если мир этот очень, очень нужен, но не просто мир, а с гарантией, что новообретенный союзник в любом случае не ударит в спину?

Договор? При острой нужде договор можно и нарушить. Клятва? При сильном желании можно обойти почти любую клятву. Оставался только один выход — смешанный брак.

— Ой… — вырвалось у Аленки, когда она сообразила, к чему клонит девушка.

— Вот тебе и «ой», — грустно усмехнулась Лаурелин и продолжила: — Если двое любят друг друга — искренне, глубоко любят, то они не предадут свою пару никогда и ни за что, какие бы причины их к этому ни вынуждали. Но… Как добиться, чтобы сводимые пары, иногда состоящие из давно и прочно враждовавших мужчин и женщин, внезапно прониклись глубокой и искренней любовью? Любовью, которая бы не позволила им не только прирезать друг друга, едва они окажутся наедине, но и не позволила даже помыслить о том, чтобы предать партнера и его клан?

Вот тогда-то и был создан этот ритуал. Он имел и некоторые побочные эффекты — к примеру, опасность, которой он подвергает новобрачных, была вполне реальна, и бывали случаи, когда один из них или оба погибали во время его проведения. Обычно в этом случае выжившего партнера немедленно казнили, как совершившего преднамеренное убийство. Но с этим смирились, тем более что происходило это довольно редко. В конце концов, тот, кто начинал ритуал, имел право и возможность выбрать — и сам тип его, и, частично, вид испытаний, которые он будет проходить… Испытания воина, мага, интригана, менестреля… То, в чем он наиболее силен, умел, в чем у него есть наибольший шанс на победу!