Хранитель сада

Андерсон Кэролайн

Что он хотел сказать? Что он поджег? Ее бросило в дрожь. Ей не справиться с этим.

Дженни забрала у нее из рук книгу и бумаги и отнесла их в свой дом, потом вернулась.

— Ты в порядке? — с беспокойством спросила она. Нет, подумала Джорджия, ей необходим Мэтт. И он возник как по волшебству, пробрался сквозь толпу и обнял ее и детей.

— Слава богу, вы живы, — хрипло промолвил он, и она опустила голову ему на грудь и разрыдалась. Он обнял ее, бормоча слова утешения, а позади них бушевало пламя.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы

потушить огонь. Пожарники начали открывать окна и проветривать дом. Запах был ужасный: едкий, горький и обволакивающий.

— Я хочу посмотреть.

— Не глупи. Туда нельзя идти. Там опасно.

— Я хочу посмотреть, насколько все выгорело, — настаивала она.

— Побудь здесь.

Он пошел к дому, коротко поговорил с одним из офицеров пожарной команды и подошел уже с ним.

— Миссис Бекетт? Я начальник пожарной команды Берни Уоррен. Сожалею о вашем доме, но вы живы и здоровы, и сейчас все под контролем.

— А войти можно? Он покачал головой.

— Пока нет. Извините. Нам нужно поднять крышу и убедиться, что не тлеют стропила, — объяснил он. — Скорее всего пострадали только спальни. Какие у вас соображения, почему загорелось?

Она посмотрела на прижавшегося к ней Джо, глаза которого были широко раскрыты от ужаса.

— Не знаю. Джо, дорогой, что случилось? — спросила она, обняв его за плечи и крепко прижимая к себе. — Можешь сказать нам?

— Это бумага, — пробормотал тот. — Я положил ее поверх лампы, и она вся сморщилась и потемнела. Я это и раньше делал. Я не думал, что от этого может загореться...

— Только-то? Всего лишь листок бумаги? Мальчик кивнул.

— Но я бросил ее в мусорную корзину. Все бумаги загорелись, а потом шторы. Я попытался залить их водой из ванной, но пламя стало таким большим, я не знал, что делать...

Он заплакал, дрожа всем телом. Мать крепче обняла его.

— Все в порядке. Это был несчастный случай. Все в порядке, Джо. Все хорошо.

— Что ж, звучит достаточно убедительно, — сказал офицер-пожарник. — Я напишу отчет на основе этого. И знаете, мадам, вы не сможете остаться здесь сегодня вечером. Может быть, вам что-нибудь вынести? Боюсь, вся одежда наверху пропахла дымом, может даже, обгорела.

Она покачала головой.

— Нет. Ничего.

— А как насчет ключей от дома, сумки, денег и тому подобного?

Она кивнула, собираясь с мыслями.

— В холле сумка... или в кухне. Большая черная сумка, набитая всякими вещами. Я не могу никуда пойти без нее.

— Хорошо. Я вынесу ее. А как насчет ценностей? Картины, мебель, какие-нибудь коллекции?

Она покачала головой.

— Ценностей нет. Только дети. — Голос у нее дрогнул, и офицер сочувственно улыбнулся ей.

— Когда такое случается, это всегда шок, но мы все сделаем, чтобы ущерб был минимальным. Теперь дело только в дыме. Мы вскроем пол и потолок и убедимся, что нигде нет следов огня: не хотим, чтобы снова начался пожар после нашего отъезда. По этой же причине нам нужно поднять с одного конца крышу, но мы накроем дом непромокаемым брезентом.

—

Да. Спасибо. Мужчина кивнул.

— Хорошо. Сегодня вы совершенно точно не можете войти туда. На вашем месте я бы уехал куда-нибудь и хорошенько поспал. У вас есть где провести ночь?

Джорджия тупо посмотрела на него, она даже не подумала об этом.

— Я постараюсь найти гостиницу, — ошеломленно произнесла она.

— Они побудут у меня. — Мэтт вынул карточку из нагрудного кармана и отдал ее офицеру-пожарнику. — Можете позвонить, если возникнут проблемы.

И без дальнейших рассуждений Мэтт взял сумку и ключи у офицера, который их вынес, посадил Джорджию и детей в машину и повез их обратно в Эвелинг.

— Но мне надо быть там, — твердила Джорджия, глядя через плечо, как пожарные начали заниматься крышей.

— Нет. Мы отвезем детей ко мне, потом, если захочешь, я привезу тебя обратно, но им сегодня нечего здесь делать.

Конечно, он был прав. Дети выглядели потрясенными, глаза у них были красными и испуганными, лица измученными.

— Миссис Ходжес присмотрит за ними, вымоет, покормит ужином и уложит спать. Она хорошо умеет ладить с ними, и они любят ее.

А ее, подумала Джорджия, кто вымоет ее, покормит ужином и уложит спать?

У нее появилось отчаянное желание снова ощутить его руки, которые прижимают ее к груди и утешают. Она откинула голову на подголовник и тяжело вздохнула.

— Ты в порядке?

— Не совсем. Мой дом сгорел, мое рабочее место разгромлено, все пострадало от огня и дыма, и я не знаю, что будет с нами...

Она закусила губу, сдерживая истерику. Мэтт положил руку ей на плечо.

— Все будет хорошо.

— Я вынесла Красную книгу, — сообщила Джорджия и вздрогнула, когда он взглянул на нее.

— Что? Ты снова вошла туда?

— Нужно было. Ведь она могла сгореть...

— Сумасшедшая! Ты могла погибнуть!

— Нет. Риска не было. Мэтт, не кричи на меня.

— Извини. — Его рука, большая, теплая и твердая, невольно с силой сжала ее плечо.

Ей стало ужасно одиноко, когда он убрал ее и положил на руль, чтобы свернуть на дорожку.

— Мы дома, — сказал он, и ей захотелось зарыдать, потому что это не было домом и не могло быть. Дома у нее теперь нет. — Пошли, ребята, — мягко пригласил он. Приведя всех в кухню, поднял трубку телефона, быстро что-то сказал, и через несколько секунд вошла миссис Ходжес. На ее лице была тревога.

— Ой, мои бедняжки, — запричитала она, а поймав взгляд Джорджии, повернулась к Мэтту: — Проводите миссис Бекетт в гостиную и дайте ей что-нибудь выпить. Видно, что ей это нужно. А я посмотрю за детьми.

Джорджия бездумно шла за ним через холл в гостиную, обставленную тяжелой старинной мебелью и удобными диванами. Мэрфи сопровождал их, стуча когтями по полированному полу.

— Виски или бренди? — спросил Мэтт, но Джорджия покачала головой.

— Просто обними меня, — попросила она, и, когда его руки обвились вокруг нее, ее показная храбрость улетучилась и по щекам побежали слезы.