Хранитель солнца
Шрифт:
Сейчас Михаил Петрович разрывался между двумя противоположными желаниями.
С одной стороны, ему хотелось узнать, что произошло, а с другой – хотелось сбежать от грядущих неприятностей…
Рассуждая логически, если бы этот малахольный капитан что-то знал про Алену, то обязательно бы сказал. А он что-то темнит… нет, явно не ждет Михаила здесь ничего хорошего.
В соседней комнате разговор продолжался, то есть теперь капитан Сычев слушал, изредка вставляя слова.
– Нашли? Машину, говоришь, его нашли? А в ней труп женский…
Услышав такое, другой человек бы если не упал в обморок, то точно потерял бы волю к сопротивлению. Однако судьба в данный момент была благосклонна к Звонареву, потому что от шока он просто перестал воспринимать ужасную информацию.
Его мозг ее заблокировал и сосредоточился на, так сказать, сиюминутном. А именно: нужно ему немедленно уходить, ничего хорошего его здесь не ждет.
Однако он не успел ничего предпринять, потому что Сычев уже вернулся в кабинет.
– Значит, так, Михаил Петрович! – проговорил он, суетливо потирая руки. – Сейчас мы с вами напишем по всем правилам заявление о пропаже человека…
– Но вы же говорили, что еще рано? Что пока не прошло трое суток, нельзя…
– Не будем придираться к формальностям. Наш священный долг – помогать людям в трудные минуты. Итак… как зовут вашу жену? – С этими словами Сычев неспешно придвинул к себе бланк заявления и приготовил ручку.
– Алена Викторовна Птицына.
– Птицына? – переспросил Сычев, почесав переносицу. – А я думал, у нее такая же фамилия, как у вас – Звонарева.
– Нет, она не взяла мою фамилию. Осталась на своей… так, видите ли, часто бывает.
– Ей что – ваша фамилия не нравилась?
– Почему не нравилась? – Михаил невольно обиделся. – Нравилась ей моя фамилия! Просто она научный работник, и под своей фамилией опубликовала много статей. Так вот, чтобы не было путаницы, она сохранила свою фамилию…
– А, чтобы не было путаницы! – глубокомысленно повторил Сычев, и снова склонился над бланком. – Тогда конечно… Когда вы видели ее последний раз?
– Вчера утром, когда она уходила на работу…
Сычев начал писать, но в это время его телефон зазвонил.
Он взглянул на экран, невольно подтянулся, пригладил ладонью волосы и даже, кажется, сел по стойке смирно.
Поднеся трубку к уху, проговорил:
– Капитан Сычев… слушаю вас, товарищ подполковник… так точно, товарищ подполковник… сию минуту, товарищ подполковник… одна нога здесь, другая тоже там…
Положив трубку, он взглянул на Звонарева и сообщил взволнованным голосом:
– Начальство вызывает! А вы, гражданин Звонарев, никуда не выходите, непременно дождитесь меня. Я вернусь, и мы все с вами оформим. По всем правилам!
Он встал, направился к двери, но прежде чем выйти, повернулся к Звонареву и строго повторил:
– Значит, ждите меня, никуда не выходите! Никуда, понятно? Мы с вами все быстренько оформим, а потом я вам пропуск выпишу, иначе вас не выпустят.
Дверь за Сычевым захлопнулась.
Звонарев вскочил со стула, огляделся и снова сел.
Ему было тревожно.
Его беспокоил подслушанный разговор.
Сычева попросили задержать его. Именно его, Михаила Петровича Звонарева. Он слышал этот разговор собственными ушами.
Зачем задержать?
Он этого не знал, но не ждал ничего хорошего… а потому решил уйти, пока Сычев не вернулся. От греха, как говорится…
Правда, Сычев сказал, что без пропуска его не выпустят из отделения, но это еще как поглядеть. Сейчас нужно ускользнуть из кабинета, пока Сычев не вернулся…
Михаил подошел к двери, взялся за ручку…
Дверь не открывалась.
Сычев не понадеялся на словесное внушение и, уходя, запер кабинет на ключ.
Тут Звонарев на самом деле испугался.
Если его заперли в кабинете, значит…
Значит, не хотят выпускать. И собираются арестовать…
За что?
У него засосало под ложечкой от самых скверных предчувствий.
Самым неприятным в его положении было то, что он пришел в отделение полиции сам, своими ногами. Сам загнал себя в ловушку… вот идиот-то…
И тут из дальнего конца кабинета донесся хриплый голос:
– Слышь, мужик, линяй отсюда, пока не поздно!
Звонарев вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос.
До сих пор он думал, что в кабинете никого нет, кроме него.
Но тут зашевелилась груда папок в углу, и из-под них выглянул низенький плешивый человечек с небритой физиономией и длинными обезьяньими руками.
– Ты кто? – испуганно спросил Звонарев.
– Лось в пальто! – ответил плешивый, и тут же добавил: – Леха я. Леха Сургуч.
– А что ты здесь делаешь?
– Жду, когда на меня дело оформят. У них там какой-то бумажки не хватает. Так вот, я точно говорю, мужик – тебе однозначно нужно отсюда линять. У них на тебя что-то есть, только не в этом отделении. Ты у кого-то в розыске. Сейчас они приедут, оформят задержание – и все, пиши пропало. Обратного хода отсюда нет. Уж ты мне поверь: ежели они тебя оформят по всем правилам, то – дело твое будет труба, не отпустят. Так что линяй, пока не поздно.
– Легко сказать – линять… – вздохнул Звонарев. – Я уже попробовал. Он… Сычев этот… когда уходил, кабинет запер. Чтобы я, значит, не ушел.
– Запер? – Леха визгливо рассмеялся. – Тут такой замок, что его можно не то что скрепкой – вареной макарониной открыть!
– Ну уж! – недоверчиво протянул Звонарев. – Скажешь тоже… макарониной!
– Что – не веришь?! – обиженно воскликнул Леха. – Думаешь, Сургуч брешет? В жизни за мной такого не было! Я такие замки открывал – высший класс! А этот – тьфу…