Хранитель Тайного Алтаря
Шрифт:
Магический кристалл.
Правда, здесь он не светился.
Губы Эета пересохли. Юноша невольно сделал шаг назад. Оттуда, из подземелья, веяло такой мощью, что от неё, как от ветра, шевелились волосы на голове.
У Вирлисса на затылке шерсть встала дыбом, и он, тоже попятившись, зарычал.
Друзья переглянулись.
— Пойдём?… — одними губами спросил Эет.
Чёрт возьми, если бы Вир сейчас отказался, он развернулся бы и ушёл!
Убежал бы.
Тигр облизнул пересохший нос, покосился
Эет, глубоко вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, двинулся следом.
Дверь, заскрипев, попыталась закрыться, но ржавые петли заело, и она осталась распахнутой.
Эет мысленно вознёс хвалу Мортис.
Сводчатый коридор изогнутой дугой уводил вниз, и Эет начал подозревать, что ход идёт спиралью — символом вечности.
Наконец спуск окончился. Стена перед друзьями бесшумно раздвинулась — без прикосновения Эета.
Ровный зелёный свет коснулся глаз. Эет и Вирлисс стояли на пороге просторной комнаты. Посредине её высился алтарный столик, а рядом, на постаменте из магического кристалла — Алтарь.
Из противоположного конца комнаты через распахнутые двери на них смотрела темнота Лабиринта. И в мерцании светильников отчётливо можно было рассмотреть тёмное пятно на полу, возле алтарного столика.
Место, где столько лет Эет просидел неподвижно, охраняя Алтарь…
— Вир… — горло перехватывало. — Это же… Мы нашли безопасный путь… к Святилищу! Хвала Мортис…
На глаза навернулись слёзы. Богиня, до сей поры он и не подозревал, кактяготила его невозможность приходить сюда! Только скинув эту тяжесть с плеч, Эет оценил её гнет.
— Вир… — сам не замечая, что плачет, прошептал он. — Я могу… я снова могу… буквально исполнять приказ Госпожи! Без оговорок и изворотов…
Он уронил факел на каменный пол, вбежал в Святилище, с пылкой благодарностью облобызал подножие Алтаря и простёрся ниц на ступенях.
— Ну, здесь мило, конечно, но, надеюсь, ты не собираешься торчать тут сутками напролёт?
Эет подскочил и обернулся.
Вирлисс стоял, скрестив руки на груди, и ехидно улыбался. Серебристые волосы рассып ались по плечам в чёрном плаще — двойнике того, что сейчас висел наверху, в комнате Эета.
Юноша закашлялся, поперхнувшись от изумления собственной слюной. Вир рассмеялся.
— Значит, это и есть тот самый Алтарь… — он поднял факел с пола, пристроил его в чашу ближайшего светильника и медленно прошёл вдоль стены, рассматривая барельефы. Любуясь тонкой работой. — Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу его.
— Вир… — прошептал Эет. — Как же?… Ты…
Вирлисс бросил через плечо на друга лукавый взгляд.
— Воля Мортис, — пожал он плечами. — Животные в её Святилище неуместны, я так думаю. — И тише добавил: — А может, здесь всё просто выглядит так, как должно…
Вампир подошёл к Алтарю и преклонил колени. Эет опустился рядом с ним.
Оба безмолвно молились Мортис, каждый — о своём, и каждый — о друге. О благе Атариды.
Оба благодарили богиню за милость.
А потом, повинуясь необъяснимому порыву, одновременно подняли головы и взглянули на фреску.
Хрупкая девушка с пепельными волосами смотрела на них. Её чёрные глаза лучились радостью и гордостью, улыбка таилась в уголках чуть розовеющих губ. Богиня походила на видение, сотканное из вечернего тумана… Которое запретно для прямых взоров.
Она зачаровывала.
Эет и Вирлисс смотрели на неё.
— Ты её видишь? — прошептал Эет.
— А ты?… — так же шёпотом ответил Вирлисс.
— Пепельные волосы…
— Пепельные.
— И чёрные глаза?
— Да…
— И она улыбается.
Эет посмотрел на друга.
— Вир, она улыбается нам!
— Я…
Вирлисс не находил слов. Он замолчал. А потом вдруг прошептал:
— Если это — Ларинна, то я — белый кролик!
Эет непонимающе посмотрел на него. Вир чуть поморщился, ничего не желая объяснять. Во всяком случае, не сейчас…
— Вир, тогда, в Общем храме… она была такой грустной! И ты не мог её увидеть. А сейчас… Ты понимаешь, что это значит?
Вирлисс молчал, не сводя взора, полного восхищения и благоговения, с фрески.
— Я думаю, если ты её видишь, значит, теперь пред её ликом мы с тобой равны. Понимаешь? И она…
Вирлисс обернулся.
— Эт, ну что у тебя за страсть озвучивать очевидное? — с досадой осведомился он. — Ты можешь просто помолчать?
Эет улыбнулся и оставил друга в покое. И, повинуясь необъяснимому внутреннему велению, обхватил руками чашу для воскурений. Вирлисс посмотрел на него — и положил свои руки поверх рук Эета.
По ободку проскочила слабая зелёная искорка — и, мигнув, на дне затеплился огонёк. Слабый и неуверенный, он, тем не менее, мерцал и не гас.
Хотя и не мог разгореться сильнее…
Призрак и зомби переглянулись, боясь вздохнуть.
— Мы… — начал было Эет, но Вир лишь покачал головой, прикусив губу, чтобы не улыбаться.
Наконец оба решились разжать пальцы и, совсем без сил, сели, почти упали, на ступени Алтаря. И глядели на пустынное Святилище, залитое изумрудным светом.
Они сидели на величайшей святыне Атариды, причём спиной к изображению богини — но не испытывали ни малейшей вины или неловкости. Они просто знали: им — можно.
После того, что они сделали, они могут вести себя здесь — как и в любом храме Мортис — как дома.
Потом Вир, покосившись на Эета, рассмеялся: