Хранитель вселенной. Одобренный брак
Шрифт:
Карина удивленно пожала плечами и поежилась. Странно. Наверное, совсем спятила, подумалось ей. Развернула элеонет и полетела обратно.
Но где же ты? И почему все так…?
***
«Поцелуй меня», — попросила Ки’Айли мысленно. Мысленно, потому что, чтобы говорить — нужен воздух. А дышать она давно уже не могла.
Она действительно научилась контролировать тело. Несмотря на постоянную панику внутри, силы воли Предсказательнице было не занимать. Ее больше не трясло, тело не содрогалось в спазмах, приступы удушья не схватывали.
...Она просто тихо умирала от отсутствия воздуха. Потому что за внешним спокойствием тела прятался «червь» Одобренного брака, молча стягивавший ее органы, сдавивший легкие раз и навсегда. Воздух не проходил в Ки’Айли. Она не дышала уже три часа.
А вместе с остатками кислорода из тела уходили силы. Двигаться она тоже не могла, даже поднять руку, чтобы коснуться смуглой щеки своего антео...
Вначале, когда они с Рон’Альдом пришли в свой белый дом в другом мире, в тот дом, где прошли их самые счастливые годы, тело отреагировало мгновенно. Стоило ему прикоснуться к ней — и Ки’Айли отлетала прыжком в угол, сжималась и билась в судорогах на полу. Рон’Альд настаивал пойти обратно.
Но она научилась контролировать эту силу. Научилась успокаивать тело, заставляла его терпеть снаружи, что бы ни происходило внутри во время противоборства с «червем», пожирающим заживо.
Только вот Рон’Альда было не обмануть. Он все понимал. И Ки’Айли знала, что он осознает всю безнадежность.
Единственное, на что она теперь надеялась... Это умереть раньше, чем он отнесет ее обратно. Раньше, чем этот ад, раздвоение ее жизни, продолжится. Умереть и дать двум хорошим мужчинам шанс на нормальную жизнь. А себе — на свободу. Она останется рядом с Рон’Альдом, станет его ангелом-хранителем... Говорят, бывают такие духи, светлые, золотые... Ей далеко до них, свет утрачен, но она будет рядом с ним, пускай бесплотная, невидимая... Так она сможет быть рядом.
Лишь бы умереть раньше, чем все продолжится.
«Поцелуй меня. Последний раз», — мысленным шепотом повторила она, когда он взял ее на руки. Космос боли его глаз окутал ее. «Тебе станет легче, антео, когда я уйду, — подумалось ей... — Тебе станет легче...» Рон’Альд склонился к ней, а Ки’Айли закрыла глаза в надежде, что сейчас и уйдет, когда он ее целует.
Он невесомо коснулся ее губ губами, потом на мгновение прижался сильнее, и...
— Нет, Ки’Айли, мы идем обратно. Пока ты жива, есть надежда, — сказал он. И, теряя сознание, Ки’Айли поняла, что он начал гонку по мирам, чтобы успеть. Успеть вернуть ее к ее проклятой жизни.
***
В конце гонки по мирам, когда она, бесчувственная, совсем маленькая, с последними нотами жизни на побледневших губах, лежала у него на руках, Рон’Альд появился в доме Эл’Боурна. Просканировал ментальные сигналы в особняке и кинулся в кабинет хозяина. Было не заперто, Рон’Альд вбежал внутрь и опустил Предсказательницу на диванчик в углу.
— Что с ней?! — с ужасом в глазах крикнул Эл’Боурн и бросился на колени возле дивана, обхватил руками бледное лицо Ки’Айли.
— Ты ее одобренный муж, — сказал Рон’Альд быстро. — Возвращай ее, умоляй вернуться. Она дышать без тебя не может.
Рон’Альд сжал зубы, отошел в другой конец комнаты. Он ушел бы совсем, чтобы не смущать их своим присутствием, чтобы эта одобренная пара обрела друг друга, и жизнь Ки’Айли были спасена. Но не мог. Ему нужно было убедиться, что она жива, что муж откачал ее. Что его присутствие заставляет ее сердце биться, а легкие — дышать. Так же как его собственное — убивает.
А Эл’Боурн счастливый, пронеслось где-то на задворках сознания. Чувствует в полную силу, выражает свои чувства... Он плакал, судорожно хватая ее то за плечи, то за руки, то обнимал бесчувственное тело и умолял, умолял:
— Ки’Айли, я не могу без тебя... Вернись, пожалуйста! Будь с кем хочешь, только вернись! Дыши, моя маленькая, дыши! Пожалуйста!
Рон’Альд про себя грустно усмехнулся. Она вернется, сейчас, он видел, как ее сознание постепенно разгорается и возвращается обратно. Зов Одобренного брака не побороть, как бы она ни старалась. И это хорошо. Так она будет жива, и у них останется надежда.
Грудь Ки’Айли приподнялась, и воздух потоком устремился ей в легкие. Судорожно глотая его, она открыла глаза и села на кровати. Несколько секунд, недоумевая, переводила взгляд с одного из них на другого, стараясь отдышаться.
— Милая моя... — обессиленно прошептал Эл’Боурн и склонился головой к ее ногам. Ки’Айли машинально погладила его густые темные волосы. — Не оставляй меня, пожалуйста... Не умирай...
Взгляду Предсказательницы возвращалась осмысленность. Рука на голове Эл’Боурна вдруг сжалась в кулак, а сама Ки’Айли затряслась от мелкой дрожи неконтролируемого чувства.
— Вы оба! Вы думаете, я сдамся! — вдруг закричала она. — Вы думаете, это победит меня?! Убирайтесь! Оба! Видеть вас не хочу!
Эл’Боурн удивленно поднял голову, и его передернуло, видимо, ощутил ее эмоции.
— Пойдем, ей и верно нужно отдохнуть от нас, — с легкой усмешкой сказал Рон’Альд и положил руку на плечо Эл’Боурна. — Дай жене успокоиться. Сейчас это самое лучшее. А нам нужно поговорить.
— Да, убирайтесь! — снова крикнула Ки’Айли. — Не хочу вас видеть!
И зарыдала. Эл’Боурн потянулся к ней, но Рон’Альд решительно направил его к двери.
— Дай ей прийти в себя от нас обоих, — повторил он, и почти силком вытащил растерянного Эл’Боурна за дверь.
— Ей так плохо... — как-то по детски сказал тот, оказавшись в коридоре.
— Именно поэтому ты должен взять себя в руки и сохранять спокойствие, — сказал Рон’Альд, твердо глядя в лицо Эл’Боурна. — Не только ее эмоции передаются тебе, то и твои — ей. Именно так ты можешь ей помочь. Сохраняй спокойствие, устойчивость. Ей нужно это.
— Ты прав, — ответил Эл’Боурн, словно просыпаясь, и провел рукой по лбу. Помолчал и добавил: — Ты знаешь, я ненавижу тебя. Не разумом, но чувствами. И все же я отдал бы тебе ее, если бы мог. Раз она сама этого хочет.
— Понимаю, — кивнул Рон’Альд. — Мы все пленники этой ситуации. Но я ухожу, ей будет легче, если меня не будет рядом. Постепенно уравновесится от твоего присутствия... Ты ведь видишь, Ки’Айли совсем расшаталась. Столетия сводящих с ума видений, потом эта пытка двумя мужчинами, — он слегка усмехнулся.