Хранитель вселенной. Одобренный брак
Шрифт:
Она и так чувствовала себя одинокой, а в окружении звезд одиночество становилось звенящим, другим. В нем можно было услышать себя. Это было и больно, и правильно. Потому что в моменты, когда она, стоя у фронтального окна, смотрела на звезды, галактики или планеты, совершенно одна, прошлое вставало перед глазами как живое. Это была Земля, родители, друзья, семейные праздники, поездки на природу… И Тайвань — работа в Службе, полеты на беало, зеленое небо… И высокая фигура в черном универсале. Его глаза, его полуулыбка-полуусмешка, его руки, горячие, твердые, нежные… Его мудрость и остроумие за столом. Его бездонный космос, такой же, как этот… Его вообще всегда было легко увидеть мысленным взором среди звезд, а теперь видения были очень реальными.
А однажды руки словно сами набрали на пульте управления МО728, коралийское обозначение планеты, погибшей больше года назад. На экране появились данные о маршруте — два прыжка через подпространство, она сможет быть там через полчаса. И Карина нажала подтверждение маршрута.
Зачем ей это? Убедиться своими глазами, что родная планета давно мертва? Просто оказаться рядом с ней? Карина сама не понимала. Она вообще последнее время понимала не все свои мотивы и поступки, хоть раньше считала, что прекрасно знает себя и разбирается в людях.
…Рядом с Землей по-прежнему висела Луна. Вечно мертвая, она была такой, как обычно. Бледная, испещренная кратерами — их прекрасно видно, если подлететь ближе. Олицетворение безжизненной пустыни. Только вот раньше подле нее была полная жизни планета…
Карина крепко зажмурилась, а потом открыла глаза, в надежде, что зеленый шар наискосок от Луны станет таким, каким она видела на его фотографиях из космоса: синие просторы океана, твердь материков и полоски облаков над всем этим пространством, полным жизни… Но вместо этого все так же была лишь светлая зелень. Зеленый шар, даже по виду ядовитый… Безжизненный.
Карина уперлась руками в пульт управления перед собой, сдерживая крик. Смотрела на проклятую зелень. А в голове шумели водопады, ходили медведи между деревьев, гремели поезда, а люди спешили по улицам городов. Расцветала душистая сирень в университетском дворике, и мама выносила из кухни праздничный пирог… Только вот все скрылось в прошлом, под зеленым туманом. Это казалось невероятным, но это было так.
Все что с ней произошло за последние полтора года было нереально, невозможно...
Такого не бывает. Наверное, она сошла с ума, у нее поехала крыша, и все это ей чудится. Сотни раз в земной жизни, да и после Карина слышала выражение «едет крыша», сама его употребляла. Но никогда не задумывалась, что это значит. А сейчас, когда она смотрела на зеленый шар возле одинокой желтой звезды по имени Солнце, явственно ощутила, что у нее в голове что-то смещается… Это чувствовалось даже физически: какой-то пласт, структура в ее голове беззвучно сдвинулась и поехала на бок. Вот, значит, как это, когда «едет крыша».
И чтобы совсем не сойти с ума, Карина крепче уперлась руками в пульт, нагнулась, и заорала. Во весь голос, по-звериному, оглушающее громко, с хрипами и завываниями.
Она одна здесь, в космосе, возле погибшей родной планеты. Никто ее не услышит.
***
— Ты опять в Белый замок, к нему? — Эл’Боурн схватил Ки’Айли, поправляющую платье перед зеркалом, за руку и рванул на себя. Навис как скала и заглянул в лицо злыми серыми глазами, в которых читалось отчаяние. Эти его эмоции ощущала и она — отчаяние и злость.
— Ты с ума сошел? — холодно спросила она. Будь она обычной девушкой, а не Древней, ее кисть превратилась бы в месиво из крови и костей. — Отпусти меня!
— Ответь мне, — Эл’Боурн сжал ее ладонь еще крепче. — К нему, да? Все бегаешь?
— Я иду в Белый Замок на работу, Эл’Боурн, — стараясь сохранять спокойствие, ответила Ки’Айли. Но внутри ей стало немного страшно. Таким Эл’Боурна она еще не видела. — Именно там собирается моя группа. И да, вероятно, я увижу и Рон’Альда. Он живет там, и он главный координатор всех союзных космических дел. Понятно, что мы пересекаемся.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — парировал Эл’Боурн. — Все это лишь повод, чтобы видеться.
— Ты ошибаешься, — продолжила Ки’Айли, ощущая все большую тревогу. Сейчас Элб казался не просто отчаявшимся, он казался безумным. Чего он хочет добиться? — Мне важно, чтобы эти снаряды больше не нанесли никому вреда. Чтобы ушли в прошлое. И моя группа, в которую ты, кстати, не захотел войти, делает это дело. А я там, где больше всего нужен мой Дар и умения.
— Все это отговорки! — Эл’Боурн вновь рванул ее к себе, и Ки’Айли оказалась прижата к широкой груди мужа железной хваткой. Да что с ним такое! Стало по-настоящему страшно. И обидно до слез.
— Да отпусти же меня, Элб! — скрывая наворачивающиеся слезы, крикнула она, и в этот момент его рука разжалась. Эл’Боурн полным боли взглядом смотрел на нее — видимо, ощутил ее обиду и страх в полной мере.
— Киа, прости меня, пожалуйста, — сказал он.
Ки’Айли потерла кисть и отступила на шаг.
И вдруг истерично расхохоталась. Она не просто ощущала его чувства — она поймала его мысли, как это иногда с ней случалось. Ки’Айли долго носила кольцо драконов, и ее телепатические способности развились.
— Ах, вот чего ты хочешь, Элб! — сказала она, унимая смех. — Глупо! Муж хочет оскорбить жену, чтобы ее бывший вызвал его на Поединок, потому что хочет убить или умереть! Потрясающе! Какая комбинация! — и новый приступ истеричного смеха сотряс ее.
— Ки, прости меня, — растерянно прошептал Эл’Боурн, шагнул к ней и неуверенно заключил в объятья. — Прости, я обидел и напугал тебя…
Ки’Айли обреченно расслабилась, отдаваясь объятиям Одобренного брака. Опустила голову на его грудь, оперлась полностью. Она знала — сейчас истерика уйдет, что-то внутри найдет опору в Эл’Боурне и их нерушимой связи. И ей станет спокойно. Так она порой засыпала на его груди — в полном комфорте, даже умиротворенно.