Хранитель
Шрифт:
Кошмар закончился только с восходом солнца. Когда с первыми лучами солнца прекратилось движение по половицам дома.
Из подземелья вылезли три, в одну ночь повзрослевших, парня. Каждый из них знал, что увидит. Сожженное селение, разбросанные тела знакомых и близких, и тошнотворный запах, разлагающейся на глазах плоти.
Чужестранец был некромантом, и селяне поступили неосмотрительно щедро, оставив ему жизнь и не убив при первой возможности. Ценой человеколюбия стала гибель всего хутора, кроме трёх подростков, на долю которых досталась великая честь и обязанность проводить в последний путь останки близких людей. Каждому павшему от руки проклятого
Во сне, я вогнал шестьдесят пять колов, прощаясь с прошлой жизнью. Старшим братьям пришлось брать на себя гораздо более тяжёлую ношу, но мы справились. Когда солнце стало клониться к закату три обессиленных ребёнка сидели у ворот околицы, не зная, как быть дальше.
Сколько сидели парни, мне не удалось понять, но из ночной тьмы к погосту, бывшему не так давно преуспевающей деревней, вышла пара нежданных гостей. Мужчина и женщина в свободных одеждах поздоровались с хозяевами, не нашедшими в себе сил даже на то чтобы встать, поприветствовать странствующих монахов.
Я, глазами сироты, рассматривал миловидную, но далеко не красивую женщину с вытатуированной алой улыбкой на губах, и мужчину с, изукрашенным в виде скалящегося черепа, лицом.
Родители некогда рассказывали о таком культе. Вроде как, так себя разукрашивали служители культа Вечной Улыбки. Женщины в нём символизировали Богиню жизни, Хранительницу Надежды, улыбку которой всегда наносили себе в виде татуировки. Мужчины же поклонялись Лорду Черепов, Стражу Смерти.
Парадоксально, что Госпожа Жизни, и Господин Смерти в веровании этих людей, считались мужем и женой и вместе ненавидели нежить во всех её проявлениях. Она считала, что нежить есть извращение жизни, а потому противна всему живому. Он, что место нежити в палатах Лорда, а потому, восставших надо упокоить в любом случае. Каждый из них берёг жизнь, одна, как самоцель, второй, как источник пополнения чертогов. Жрицы были прекрасными ценительницами и повитухами, Жрецы - палачами и охотниками на нежить и некромантов.
И сейчас, я во сне, встал и склонился перед монахом, прося взять меня в ученики. Братья переглянулись между собой, но моему выбору не последовали.
Проснулся я от противного дребезжания будильника, в тот момент, когда парню рассказывали о сути учения монахов, и описывали предстоящую тренировку, дабы стать достойным носителя улыбки Лорда Черепов.
Разбитый после тревожного дня со странными сновидениями, я, покряхтывая, еле встал с пола. Сил думать не было, голова болела, а желудок сводило спазмами голодной тошноты. Хотелось запихать в рот что-нибудь и снова лечь спать, но сегодня мне ещё надо навестить Ольгу, и попасть в больницу. Напоминатель в датападе отсчитал отпущенный мне срок до обязательного визита к врачу, а тело возмущённо вопило ему в ответ о неразумности подобных идей, оставляя право выбора истерзанному сознанию.
Глава 10. Дела житейские.
Сознание, благословляя весь мир всесогревающим синим пламенем, решило, что надо всё же вставать. Так что, через пол часа хмурый, но выбритый я был перед дверью, и склонившись рядом со спортивной сумкой, ставшей переноской для Искры, обувался.
Чтобы успеть выполнить всё запланированное, предстояло приложить изрядно усилий. И в первую очередь добраться до центра. Так что через неполные полчаса, с сумкой через плечо, я ехал в магазин.
Перед тем, как отправиться
В своих умозаключениях, радикально решая вопрос с прошлым местом трудоустройства, я упустил из виду, что, хотя, штрафные балы за безработность и начинают накидывать далеко не сразу, но, тем не менее, в общей картине моего актуального состояния, неспособность заработать себе на пропитание становится весьма негативным штришком.
Какое решение примет курирующий меня врач с учётом этого самого нюанса - тот ещё ребус. Если смотреть в общем, то можно было бы сделать вывод, что я за ум взялся: записался в спортивную секцию, веду гораздо более активную социальную жизнь, да даже продажу гроба можно расценивать скорее, как плюс, чем как минус. Но увольняться так резко не стоило.
И теперь я ехал к Ольге со смутной надеждой получить пусть и временное место приписки. Допустимо, что оклад там будет никаким, главное, чтобы метка о занятости появилась, а уж правильно интерпретировать ситуацию при общении с доком я постараюсь сам.
Магазин встретил меня всё тем же сумраком и творческим беспорядком. Взглянув на заведение по-новому, я стал прикидывать, какой тут существует объём работы, и сколько человек могут на него батрачить.
Выходило, что кроме Ольги, скорее всего, есть ещё грузчик. Больше объёма не наберётся. Этакий - малый-семейный бизнес.
Ольга была занята шумной тёткой за сорок. Типичная домохозяйка с претензией на “особенность”, впрочем, без предпосылок к этому в ауре. Окинув её духовным зрением, отметил несколько непонятных серых проплешин на уровне живота и лба. Как битые окна фешенебельного строения, они казались неуместными. Хотя знаний и опыта у меня маловато, но с чего-то кажется, что это следы неумелого применения сил, общаться с которым тётеньке совсем не стоит.
Впрочем, моего мнения не спрашивали, а краем глаза наблюдая за предложенным товаром и увидев о чём идёт торг, я лишь пожал плечами. Ничего “интересного” женщине Ольга не предлагала, а травы преподнесённые, как “зело полезные для настоящей ведьмы” сборы полуночных цветов, на деле были обычными аптечными чаями на развес. Самое то, чтобы очистить организм, страдающий от неподвижной жизни, особы.
Пока хозяйка уделяла время постоянной клиентке, обозначив кивком мне приветствие, я подошёл к развалу талисманов. За эти пару дней, ассортимент немного изменился. Ничего особенного, но себе я приметил серебряную цепочку с небольшим якорем.
Особых свойств на ней не было, а понравилась она мне тем, что якорь зажатый в кулак, между пальцев, превращался в миниатюрный серебряный кастет. Мелочь, но, наученный жизненным опытом столкновения с нежитью, мне показалось весьма полезным заиметь в инвентаре нечто подобное, способное нанести урон бесплотным духам. По крайней мере, пока не появится боевая магия или активные способности шамана.
Поигрывая выбранной цепочкой, я стоял рядом с стеллажом, когда зазвенели прикреплённые к двери бубенцы и в помещение вошла девушка. Стройная и высокая, она тем не менее не была красавицей, скорее её внешность вызывала неприязнь. Пусть не красивое, но молодое лицо, должно было бы по крайней мере взывать симпатию, но, обрамлённое в дурацкую причёску, оно казалось неуместным и напыщенным. Яростный макияж на пределе, кожаная куртка и полуботинки, всё вместе дополняли образ человека, к которому не хочется подходить.