Хранители хаоса
Шрифт:
– Встаньте, – приказал некромант и сам поднялся. Все подчинились. – И не сопротивляйтесь.
Он вытянул руку ладонью вперед и приложил ее к переливающейся глади купола. Девана ожидала, что рука Нондера отскочит обратно, но ничего такого не произошло. Некромант начал медленно поглаживать купол, словно ласкал котенка. Немизия тоже протянула руку, осторожно коснулась стены Барьера. Примеру валькирии последовал Ибрагил, потом и остальные. Девана ожидала почувствовать рукой что угодно – холод, тепло, боль, вибрацию – но сильно удивилась, когда единственным ощущением оказалась легкость. Пальцы словно щупали… ветер? Легкий поток воздуха.
Когда все девятеро протянули руки к куполу, в местах соприкосновения ладоней с магической стеной появилось такое же свечение, какое было при волшбе Йова. А потом под каждой ладонью купол стал быстро растворяться, образовывая маленькие бреши. Эти дыры быстро разрастались, пока не соединились в один большой проход. Путь к острову был открыт.
– Удивительно, – выдохнул Дак, озираясь. – Мы сделали это!
– Ну чего замерли? Поплыли. – Бен-Саллен схватился за весла, сел и начал грести. Шлюпка пошла вперед. Волот и ассасин тоже принялись за работу.
– Главное – не выпустить что-нибудь с острова через эту брешь, – сказал ученик магистра.
– Думаешь, на нем есть кто-то, или что-то? – с сомнением спросил Дак.
– Я пока ничего не знаю.
– Проход закроется, – заверил Нондер. – Он уже закрывается.
Девана обернулась и отметила, что дыра уменьшилась в размерах. Рана на куполе затягивалась. Холодная рука тревоги сдавила ей горло. Барьер впустил их, но выпустит ли обратно?
– Все, некромант, снимай свое заклятие, – потребовал Йов.
– Ты уверен? – в голосе Нондера сквозило безразличие.
– Да. Тебе удалось провести нас через Барьер без последствий, но теперь будет лучше, если все станет, как и прежде.
– Ты сам сможешь его снять.
– Да. Но на это уйдет больше времени.
– Мне плевать.
Ученик Хранителя Барьера гневно засопел, но промолчал.
Дальше плыли молча. Все смотрели на приближающийся берег. Следов присутствия цивилизации не было. Если бы не башни в отдалении, Околос мог бы сойти за необитаемый остров, на земли которого не ступала нога человека.
Однако тревога вновь царапала душу. Что-то с этим островом было не так. Девана это чувствовала так же отчетливо, как и ощущала лицом легкий теплый ветер.
Ветер новой надежды? Или погибели?
Увы, но пока она ничего определенного сказать не могла.
Глава восемнадцатая
Глава восемнадцатая
Тени в ночи
Единый Океан, остров Околос
13-ый день месяца Заката Солнца
2891 г. от ЯБТ
Сна не было ни в одном глазу. Бен-Саллен ковырял палкой в углях, глядя на дергающиеся язычки пламени. Вокруг было настолько тихо, словно он находился в комнате без окон и дверей. Даже шума прибоя не было слышно. Полное безветрие. Дым от костра полз ровной полосой вверх и растворялся во тьме.
Они высадились на острове уже на закате. До наступления темноты оставалось не больше часа, поэтому совместным решением было принято заночевать недалеко от берега. Первым на стражу заступил Йов, потом Девана, за ней – Морк. Полночь досталась Бен-Саллену. Но ему не пришлось мучить себя несвоевременным подъемом – сон к нему не шел. Весь вечер и часть ночи до полуночи он пролежал в полудреме. Что-то его тревожило. Что-то, связанное с островом. И дело вовсе не в волнении от того, что они – единственные, кто посетил его за последние две с половиной тысячи лет. Что-то на Околосе было не так.
Посмотрел на небо, где из-за громадной тучи высунул один бок Хиш. Остальных лун видно не было. К сердцу прилила кровь, а на лице выступил румянец. Полнолуние было в разгаре.
Полнолуние.
Когда-то давно от одной лишь мысли о нем следопыта бросало в жар. Потому что в полнолуние у диких оборотней всегда происходит неконтролируемое превращение. Когда-то и Бен-Саллен был диким. Когда-то он был одним из тех, на кого теперь охотился. Сейчас он отлично себя контролировал, но при виде полных лун в его теле иногда просыпалась легкая дрожь. А порой приходил и голод.
Как сейчас.
Следопыт сунул руку в котомку, извлек маленький ломоть солонины, оценивающе поглядел на него и положил в рот. Привыкший к походной еде, Бен-Саллен не брезговал ни чем, но сейчас кусок мяса не полез в горло.
Он нахмурился. Снова оглядел ломоть – солонина как она есть, ничего необычного.
И тут он все понял.
Ему хотелось свежего мяса. Теплого, истекающего кровью.
Первый признак неконтролируемого превращения.
Да, сначала тебя обуревает дикий голод, потом начинается жар. Через несколько минут все тело начинает полыхать огнем, мышцы скручивает судорога, а голод становится непереносимым. А затем на тебя словно обрушивается гора – все до единой кости трещат и ломаются. Кожу словно протыкают тысячи раскаленных игл, глаза вздуваются. Крик перерастает в вой, а тело покрывается густой шерстью. А потом… потом мир погружается в красный туман, в котором есть только голод и смерть.
Многие считают, что дикие оборотни в волчьем обличии полностью теряют разум. Это не так. Бен-Саллен был диким долгие месяцы, и на своей шкуре испытал весь ужас этого состояния. Разум не теряется, он меняется. Вместе с телом. Можно сказать, что дикий ликантроп – это два разных существа. Один – человек, другой – зверь-убийца. Конечно, оборотень, даже находясь в человеческом обличии, все равно приобретает некоторые черты волка: его зрение и обоняние обостряются, он становится сильнее, его тянет к сырой мясной пище. Но в остальном он остается самим собой. В облике зверя он тоже сохраняет некоторые человеческие черты – умеет оценивать ситуацию, ведет себя более расчетливо, хотя звериные инстинкты все же берут верх над разумом.
Бен-Саллен прислушался к себе. И понял, что в недрах его тела проснулась дрожь. Он мысленно ухмыльнулся. Такого не может быть. Да, полнолуние до сих пор вызывает в нем трепет, но голод и дрожь, тем более пришедшие вместе, как парочка возлюбленных, уже давно не посещали его.
И тут в голове всплыли воспоминания. Настолько давние, что казались почти чужими. В те далекие времена Бен-Саллен был другим человеком. Даже имя у него было другое. Имя, которое теперь запрещено произносить вслух.