Хранители хаоса

Агеев Денис

А барк все кренился. Едва различимая линия, пролегающая между небом и океаном, разрезала горизонт почти по диагонали. Мачты натужно скрипели, изгибаясь. Кроме того, ветер начал разворачивать корабль.

Йов напрягся, направив всю оставшуюся энергию на исправление крена барка. Руки его задрожали как при сильной хандре, веки задергались. Кровь бурным потоком хлынула в голову, к мозгу и глазам. Ученик Хранителя Барьера ощутил, как внутри черепа стал надуваться пузырь, готовый вот-вот лопнуть.

«Нагая дева» перестала заваливаться. Линия горизонта замерла и медленно поползла обратно. А еще Йов

ощутил, что ветер немного ослаб. Или, быть может, ему показалось?

Верно, ослаб. Но лишь для того, чтобы ударить с новой силой. Порыв был таким, что даже будучи привязанным, Йов пошатнулся так, что едва не упал. Это сбило настрой, и корабль стал снова заваливаться на бок. Но ученик Хранителя Барьера не растерялся – превозмогая сопротивление воздуха, он снова поднял руки и с помощью телекинеза принялся поворачивать барк в нужную сторону. Зубы он стиснул так, что челюсти захрустели. Скулы свело судорогой. А из носа закапала кровь. Первые капли унес ветер, а потом хлынула целая струя. Но Йов ни на что не обращал внимания. Он понимал, что если сейчас даст слабину, то корабль потерпит крушение, а весь его экипаж погибнет. Этого он допустить не мог.

Мозг сдавило невидимыми тисками, в глазах запрыгали разноцветные круги. Ученик Хранителя Барьера даже перестал понимать, где находятся верх и низ. Но все еще держался.

Корабль перестал заваливаться на бок. И начал выравниваться. Медленно, но верно.

Йов трясся, как иссушенный временем старик. Лицо его стало серым и сухим, на лбу и над глазами появились тонкие борозды морщин. Крупные капли крови катились по губам и щекам, срывались и упархивали вперед вместе с ветром.

Безжалостная стихия все же уступила воле человека – Булфадий начал ее полноценно контролировать. Ветер из шквального стал просто сильным. Йов сразу почувствовал это, а еще он ощутил, что в нем не осталось ни капли магической энергии. Даже жизненной едва хватало на то, чтобы дышать. Бросив последний взгляд на лежащую ровно линию горизонта, он в бессилии уронил голову на грудь и провалился в омут тьмы.

Открыв глаза, Йов не сразу сообразил, где находится. Полумрак, легкий запах благовоний, приглушенный плеск волн. Приподнявшись на локтях и оглядевшись, он вспомнил, что с ним случилось. Сейчас он лежал на койке в своей каюте, куда его, должно быть, перенесли, когда он потерял сознание.

Надо думать, они справились.

Йов снова лег на спину и облегченно вздохнул. Да, они справились. По-другому и быть не должно. С этими благими мыслями он и уснул.

Через несколько часов ученик Хранителя Барьера вместе с магистром и капитаном стоял на верхней палубе и, прикрыв ладонью глаза от назойливых лучей солнца, вглядывался в горизонт. Там, далеко впереди, что-то блестело.

– Это купол. Близко мы не подходили, поэтому могу только догадываться, что он накрывает весь остров, – прокомментировал Зигмунд и усмехнулся. – Блестит как стекло.

– Околос, – тихо, почти шепотом, изрек Булфадий и покачал головой, словно не веря своим глазам. – Неужели у нас получилось?

Добрались, подумал Йов и растянул губы в ленивой улыбке. Его тело еще не восстановилось от магического истощения, он чувствовал слабость. Но ощущение выполненного долга скрашивало неприятное послевкусие

вчерашней работы.

За все всегда нужно платить – эту истину ученик Хранителя Барьера познал уже давно.

Глава семнадцатая

Глава семнадцатая

Околос

Единый Океан, близ острова Околос

12-ый день месяца Заката Солнца

2891 г. от ЯБТ

Поблескивающая на солнце прозрачная полусфера купола, за которой угадывались отдаленные контуры высокой изящной башни, приковывала взгляд. Подобного Девана еще никогда не видела. Даже древнее строение Богоподобных Творцов, Шпиль Занира, выглядело чем-то обыденным и безвкусным на фоне этого грандиозного сооружения.

Скорее всего, виной этому был Барьер, переливающийся подобно водной глади. Смутные очертания всего того, что было спрятано под ним, манили своей загадочностью, а воображение наделяло их поистине мистическими свойствами. Однако в глубине души пробуждалось еще одно чувство, испытывать которое для Деваны было нехарактерно. Тревога. Остров манил ее, но и внушал опасение. Глубинный, первобытный страх, сидящий в затаенных недрах души и ждущий своего часа. Много лет Лесная Фея внушала себе, что ничего не боится. Даже смерти. Однако сейчас ее закалка дала трещину. Страх никуда не делся. Он не может исчезнуть, потому что является неотделимой частью человека. Его лишь можно приглушить, или какое-то время не замечать, но избавиться полностью невозможно.

Во всяком случае, именно такие мысли блуждали в голове Деваны, когда корабль медленно приближался к острову.

– Он такой большой, этот барьер. Похож на огромный кусок пудинга,

– произнесла Айлин, с восхищением глядя на магический купол.

– Впечатляет, – сказал Талли, встав рядом с девочкой. Выглядел он куда лучше, чем несколько дней назад. Должно быть, мало-помалу начал свыкаться со своими шрамами. – Это и есть тот самый Барьер?

– Видимо, да, – кивнула Лесная Фея.

– Башня под ним выглядит жутковато. Не то чтобы я вдруг испугался, вы не подумайте. Но что-то с ней не так, – сказал лютнист.

Значит, Девана не одна чувствует исходящую от купола тревогу. Наверное, это влияние древней магии.

– В этом месте раньше было много дверей, – задумчиво произнесла Айлин.

– Каких дверей? – не понял Талли. – Тех, что в той башне? Ты имеешь в виду, что раньше они там были, но потом рассыпались от времени?

– Нет, других, – покачала головой девочка. – Не знаю, как объяснить.

– А с чего ты это взяла?

Айлин искоса глянула на Девану и произнесла:

– Да я просто подумала… да, нет, не важно.

Лютнист хмыкнул, улыбнулся и весело сказал:

– А хотите, я вам сыграю?

– Хочу! – У Айлин загорелись глаза.

Девана тяжело вздохнула, но промолчала.

Талли снял лютню с плеча, пальцы резво пробежались по струнам, пробудив мелодичное звучание. Но не успел он раскрыть рта, как рядом кто-то крикнул:

– Эй, брынчальщик, а ну затихни!