Хранители Кодекса Люцифера

Дюбель Рихард

Киприан нажал на спуск.

Выстрел прогремел в тесном помещении подобно взрыву. На потолке за Генрихом внезапно появилось пятно из крови и мяса, похожее на звезду. Голова Генриха упала на грудь. Канаты снова дернулись и пришли в движение. Казалось, последнее сопротивление изорванных сухожилий и мышц потеряло силу в смерти, позволив машине выполнить наконец свою задачу. Противовесы ударились о пол.

Киприан и Андрей покинули помещение последними. Александра лежала на земле перед башней и кричала, Агнесс плакала и одновременно пыталась утешить дочь. Вацлав сидел рядом с Александрой и держался за бок, потому что еще в башне один из солдат безо всяких церемоний выдернул арбалетный болт из его тела, заявив: «Шрамы только украшают, малыш».

Киприан и Андрей переглянулись, затем вместе повернулись к машине и чему-то непонятному, что свалилось из-под потолка и лежало теперь в озере из собственной крови. Андрей закрыл дверь. Тяжело ступая, они вместе подошли к Агнесс. Она встала. Киприан улыбнулся ей.

– Я ведь говорил, что всегда буду возвращаться к тебе.

Агнесс опустила голову и снова разрыдалась; плечи ее вздрагивали. Киприан прижал жену к себе. Другой рукой он обнял Андрея, и так они стояли, все трое, обняв друг друга, и плакали.

– Что это у тебя? – спросила чуть позже Агнесс и провела рукой по рубашке Киприана. Там что-то зашелестело.

– Я нашел это в сутане мертвого священника Филиппо, – вполголоса ответил Киприан. – Это страницы, которые были вырваны из Книги. Довольно большие страницы. Если посмотришь на них, становится ясно, что кроме всего прочего на них перечислены правила святого Бенедикта, – разумеется, не в оригинальном объеме.

Андрей пораженно вздрогнул.

– Спокойствие, – добавил Киприан. – Филиппо ввел всех в заблуждение. Он, вероятно, вырвал страницы из Кодекса. Мы должны были поверить в то, что оригинал – это копия. Таким образом он спас нам всем жизнь.

– А где же копия?

– Понятия не имею. Наверняка Генрих спрятал ее где-нибудь. Я ни за что не стану искать ее.

– А что мы будем делать с… – Агнесс кивнула на огромную Книгу, которая лежала на земле, рядом с догоревшим костром. Солдаты городского казначея опасливо обходили ее стороной.

– Дитрихштейн должен отправить ее назад, в Прагу. Будет лучше всего, если она снова окажется в замке. Для всего мира это просто копия, и пусть она копией и останется.

– А что будет с этим? – Андрей указал на грудь Киприана.

Улыбка Киприана погасла.

– Теперь мы – хранители библии дьявола, разве нет? – спросил он.

Эпилог

1

Толстощекое крестьянское лицо Папы Павла V ничего не выражало. Его короткие пальцы барабанили по подлокотникам кресла.

– Это все обвинения? – спросил он наконец.

Вольфганга Зелендера охватила внутренняя дрожь. «Нет не все, – едва не закричал он. – Этот человек разрушил мою жизнь». Но он сдержался. Он подозревал, что никого здесь не интересовала жизнь бывшего аббата, из рук которого уплыл и монастырь, и смысл его существования. Застарелая ненависть снова поднялась в нем, однако на этот раз привкус отчаяния был еще сильнее, чем раньше.

– Да, святой отец, – ответил рейхсканцлер Лобкович. – Не полагает ли святой отец, что мы имеем дело с изменой империи и Церкви?

Павел V внимательно смотрел на Лобковича из-под насупленных бровей, как будто рейхсканцлер отмочил шутку, а он, Папа, просто ее не понял.

«А разве он может думать иначе? – беззвучно проревел Вольфганг. – Это самое отвратительно подготовленное обвинение, которое я когда-нибудь слышал!»Ссылки на свидетельские показания, которые отзывались, стоило только Папе всего лишь поинтересоваться именем свидетеля; документы, представленные в качестве обвинительного материала, которые могли бросить тень подозрения на кардинала Мельхиора только при условии чрезвычайно спорной интерпретации, – если вообще не было вдруг заявлено, что по недоразумению из Праги в Рим привезли не те документы. Рейхсканцлер Лобкович на глазах у его святейшества уволил трех своих секретарей ввиду их явного несоответствия должности, а затем многословно попросил прощения за некомпетентность своих людей.

В конце концов между Мельхиором и повторным назначением его на старую должность остались только показания Вольфганга. Все с самого начала пошло наперекосяк.

– Мельхиор Хлесль… – начал было Вольфганг, но его сразу же прервал протоколист Папы, заявив:

– Следует говорить «его высокопреосвященство».

Чуть не задохнувшись от ярости, Вольфганг исправился.

– Его высокопреосвященство кардинал Хлесль попросил меня покинуть аббатство Ионы и стать во главе монастыря Святого Вацлава в Браунау в должности аббата…

– Иона? А где это?

– На шотландском побережье, святой отец.

– На каком побережье?

– Шотландском, святой отец.

– Там ведь живут отпетые вероотступники, англичане или как там они называются. Тайные протестанты.

– Это в Англии, святой отец.

– Англия и Шотландия находятся не так уж и далеко друг от друга, не правда ли?

– Конечно, святой отец.

– Ну вот… Продолжайте, пожалуйста.

– Я принял монастырь Святого Вацлава в Браунау в надежде, что там не только…

– Так, значит, ты добровольно последовал призыву нашего дорогого кардинала и друга?

– Я следовал зову долга, святой отец.

– И он звучал в Браунау громче, чем в Шотландии?

– Если честно, святой отец, это было трудное решение…

– Собака, которая не рвется всем сердцем на охоту, должна оставаться дома. Чего ты ожидал, если принял место аббата в Браунау, хотя и не хотел его?

И так далее, и тому подобное. За считанные мгновения Вольфганг из свидетеля превратился в подозреваемого.