Хранители Мира

Краснобородько Валерий Михайлович

– Ну что, внучки, не заснули ещё тут от скуки-то? А? – произнёс тёплым и родным голосом дед и погладил меня по голове своей огромной, словно медвежьей лапой, ладонью.

– А-а-а-а! А-а-у! Ещё бы чуть-чуть и я бы заснул, – потягиваясь в траве, отозвался Павел.

– Да ты у нас соня известный! – воскликнул дед. – Только до подушки добрался и спать!

– Деда, ты преувеличиваешь! – отнекивался брат.

Сашка сидел и смотрел на всю эту перепалку с серьёзным видом. Почесал в затылке, многозначительно кивнул, приняв для себя какое-то волнующее его решение, и

решительно произнёс:

– Дедушка Паша, если смерть это дверь к следующей новой жизни, то, что же такое сон? Я думал, что сон это взгляд в другой мир, а смерть это просто конец человеческой жизни.

На миг наступила тишина. Мы с братом переглянулись. В этот момент мне почудилось, что весь мир замер в ожидании ответа, или чего-то большего. Но нет: вот, вдалеке прокричала сова, а в саду, совсем неподалёку от нас, каркнула ворона, и мошкара гудит. Нет, весь мир живёт своей жизнью. Это просто моё воображение сыграло со мной шутку. Впрочем, эти мысли быстро выветрились из моей головы. Мне хотелось, безумно хотелось услышать ответ на этот вопрос. Я вдруг почувствовал, что очень давно, всю свою жизнь искал на него ответ! Хотя жизнь моя пока насчитывает шестнадцать с хвостиком лет.

– Деда, так что же такое сон? – поторопил я его с ответом, а у самого язык горел огнем, словно ошпаренный кипятком: так мне хотелось наговорить ему кучу гадостей и ерунды, дабы поскорее услышать ответ.

– Не спеши, Валера, не надо, – ответил он, как, всегда не поворачивая своей головы к вопрошавшему. – Запомни внучок, тише едешь – дальше будешь. Надеюсь, знаешь такую русскую народную пословицу?

– Да знаю! – выдохнул я.

– Я был в этом уверен.

В ту минуту показалось, что дедушка тянул время, чтобы собраться с силами для ответа, или, надеясь, что тема для разговора сама собой закроется, несмотря на наше рвение услышать ответ. Но я сильно ошибался.

– Смерть живого существа и растения – это лишь переход к новой жизни. А сон ваш, внучки – это лазейка в те другие, неизвестные нам жизни.

– Деда, значит, мы можем во время сна из одной жизни перейти в другую? – недоверчиво спросил я.

– Да, примерно так. Но это не так легко, как кажется с первого взгляда!

– Не верю! – воскликнул Пашка, кивая в мою сторону, – это всё фантазии и сказки для детей! Валерка в них верит. Сия байка для него.

– Это твоё право, внучек, – спокойно ответил ему дед, – но поверь мне, это так.

– Это меня не убеждает, дедушка. Пока я сам всё не увижу своими глазами, ни за что не поверю! – упорствовал брат, со свойственным ему упрямством.

– Здесь я с тобой полностью согласен, Павлуша. Ты же мой внук! Как иначе?!

– Так вот, когда я сам лично через это пройду…

– Иногда это плохо заканчивается. Ты ведь переходишь не только из одной жизни в другую, но заодно попадаешь в другое временное измерение, – предупредил его дедушка.

– Ну и чего здесь плохого? – полюбопытствовал неугомонный мой братец.

– Ты спрашиваешь, чего в этом плохого? Ну, вот представь, что ты во сне переходишь в другой мир, в другую жизнь. Здесь ты спишь, а там, куда ты попадаешь, идет жестокая битва двух рыцарских армий.

– И что?

– Твое тело внезапно появляется на поле брани, среди звенящих мечей и тяжёлых булав, летающих копий, кругом льются реки крови, – голос моего деда стал твердым, жестким и каким-то воинственным. В нём исчезла старческая нотка, словно он был одним из участников этого выдуманного сражения, – изувеченные тела и бьющиеся в смертельной агонии люди и кони. И ты смотришь на это всё и шалеешь от страха!

– Ну и…

– Вот, вспыхнул солнечным бликом, закаленный металл меча. Лишь лёгкий шелест воздуха, рассекаемого им, успевает поймать твоё ухо, как голова слетает с плеч долой и катится по красной от крови земле.

– У-у-у-ух ты! – выдохнул я, – ничего себе перспектива!

– Или на всём скаку налетит на тебя конь с всадником. Поверь, от такого столкновения коню только и будет ничего, а остальные редко выживают, – продолжил дед.

– Класс! – воскликнул Пашка, – а про это-то, дедуля, откуда знаешь? Наверное, тебе твой дед как сказку на ночь рассказал? Ха-ха-ха! А теперь ты нам рассказываешь!

– Ну почему же, я сам видел.

– Что?! – вырвалось у всех нас.

– Ну, не совсем я, у меня друг там был, и всё это видел, – вывернулся дед.

– Ну, я же говорил, всё это враки или басни! – восторжествовал Павел.

Тут его понесло, он стал говорить, что может быть, чего не может быть. Что он думает по этому поводу. В общем, словесный поток обрушился на нас, и длился несколько минут. Ещё мгновение и бурный поток слов стал иссякать и становился всё мельче и мельче, пока совсем не испарился. Как мелководная речушка в засушливое лето. Но дед Павло выслушал все, стоически не пропуская мимо ушей ни единого слова.

– Ну, мне с тобой не тягаться в красноречии, – отвечал ему абсолютно спокойно дедушка Паша. Кстати брата назвали в честь деда и правильно сделали. Но это я уже понял гораздо позже, – у меня то образование два класса и три коридора! Ты ж наверное в институт метишь…

В разговоре возникла пауза, лишь кузнечики в траве стрекотали, заглушая друг друга. Бледный свет молодого месяца тускло освещал деревенскую округу. Где-то вдалеке запел петух, очевидно, перепутал время суток. На другом конце деревни залаяла собака, её поддержала другая, и опять всё стихло и замерло, погрузившись в музыкальные трели соревнующихся между собой длинноногих насекомых.

– Деда Паша, все, что вы рассказали, очень интересно, – вдруг очень серьёзным тоном заговорил Саша, – все, что сейчас сказал Пашка, это его личная точка зрения. Откуда вы действительно это знаете? Мне показалось, что вы говорите нам чистую правду. Или я ошибаюсь?

Наступила абсолютная тишина, даже легкий ветерок, внезапно набежавший с севера, затих, как будто подчёркивая особую важность этого вопроса.

– Да, я это знаю, – ответил ему мой дед.

– Да враки всё это… – попытался влезть в их разговор брат. – Санёк, я не знал, что ты любишь такие басни?! Думал, только Валерка про это читает, да сплетни собирает.