Хранители затерянных городов
Шрифт:
– Я так понимаю, это правда?
– спросил Олден, спрятав улыбку рукой.
Бронте кивнул, выглядя одновременно и разъяренным, и расстроенным, и скептическим.
– Как такое может быть? Древний разум практически непроницаем.
– Ключевое слово в этом предложении - «практически», - напомнил ему Олден.
– Не расстраивайся... она к тому же нарушила блокировку Фитца.
Она почувствовала осуждение совести, когда увидела, как быстро покраснел Фитц. Особенно, когда Бронте оскалил
– Звучит так, будто золотой мальчишка Олдена не такой уж и безгрешный, как все думали.
– Больше похоже на то, что Софи исключительно особенная, - поправил Олден.
– Фитц также видел, как она вчера подняла вес больше своего в десять раз с помощью телекинеза.
– Шутишь!
– ахнул Кенрик, оправившись от своего смущения.
– В ее возрасте? Теперь, я должен это увидеть.
Софи вжалась в свое кресло.
– Но... Я не знаю, как сделала это. Так просто получилось.
– Просто расслабься, Софи. Почему бы тебе не попробовать что-то поменьше?
– Олден указал на хрустальный бокал перед ней.
Это звучало не так уж и сложно... и, возможно, это было похоже на ее телепатию. Другой смысл, который она должна была узнать, как использовать.
Она переиграла несчастный случай, вспоминая, как она нашла силу глубоко внутри себя и выставила ее через пальцы. Она могла сделать это снова?
Она подняла руку и представила, как невидимая рука поднимает кубок. Секунду ничего не происходило, и ее ладони начали потеть. Потом что-то потянуло у нее в животе, и бокал воспарил над столом.
Софи с удивлением уставилась на бокал.
– Я сделала это.
– И это все?
– Издевался невпечатленный Бронте.
– Ему нужно большее? Серьезно?
– Дайте ей второй шанс. Она все еще привыкает к своим способностям.
– Олден положил руку ей на плечо.
– Сделай глубокий вдох... расслабься... затем посмотрим, что ты еще можешь сделать. И помни, твой ум не имеет ограничений, в отличие от твоего физического тела.
Спокойная уверенность Олдена дал ей смелости попытаться усерднее. Она старалась думать о подсказке, которую он ей дал. Нет ограничений. Что это значит?
Может быть, она могла поднять сразу несколько вещей. Она выдохнула, представила, что у нее появилось пять воображаемых рук. Рывок в ее животе чувствовался острее, но оно того стоило, когда остальные пять кубков поднялись, как и кристаллические летающие тарелки.
Кенрик зааплодировал.
– Отличный контроль.
Ее щеки покраснели от похвалы.
– Спасибо.
Бронте фыркнул.
– Это несколько кубков. Я думал, она должна уметь поднимать вес, в десять раз превышающий ее собственный.
Софи прикусила губу. Она не была уверена, сколько еще она могла выдержать, но она была полна решимости произвести впечатление на Бронте.
Она должна быть более сильной, чем она понимала... как еще она могла остановить фонарь? Она сделала еще один глубокий вздох и пихнула каждую унцию силы, которую она могла чувствовать в своем центре к свободному стулу, стоящему следом за Бронте.
В воздухе прозвучал всеобщий вздох, когда три стула поплыли над землей, включая тот, на котором сидел Бронте.
– Невероятно, - выдохнул Олден.
У Софи не было времени праздновать. Ее живот, сжатый от напряжения и ее хватки, расслабился. Она вскрикнула, когда кубки упали на стол, а стулья потерпели на пол, сбивая Бронте с ног на спину с громовым столкновением.
На секунду все умолкли; они просто-напросто уставились с открытыми от шока ртами. Но когда Бронте крикнул, чтобы кто-нибудь помог ему, все разразились хохотом.
Кроме Софи. Она уронила одного из Членов Совета. Она была вполне уверена, она поставило клеймо на свое будущее этой ошибкой.
Кенрик хлопнул ее по спине, вытягивая ее из ее раздумий.
– Я никогда не видел такого природного таланта. Ты даже легко говоришь на нашем языке. Твой акцент прекрасен. Почти столь же прекрасен, как у этих парней.
– Он указал на Олдена и Фитца.
– Прошу прощения, что?
– спросила она, предполагая, что услышала его неправильно.
Фитц рассмеялся.
– Ты говоришь на Просвещенном Языке, с тех пор как мы прыгнули сюда... точно так же, как и вчера.
Она говорит с акцентом на другом языке?
– Наш язык - инстинктивный, - объяснил Олден.
– Мы говорим с рождения... я уверен, люди думали, что ты была интересным ребенком. Хотя для людей наш язык похож на бормотание.
Ее родители всегда дразнили ее тем, каким шумным ребенком она была. Софи схватилась за стол.
– В нем есть слово, которое на английском означает «соя»?
– Соя?
– переспросил Олден.
– Малышом я повторяла его. Мои родители думали, что я пытаюсь сказать свое имя и коверкаю его. Они даже превратили его в прозвище - что очень раздражает.
– Она покраснела, когда Фитц хихикнул рядом с ней.
Кенрик пожал плечами.
– Я не могу придумать, что это может быть.
Фитц и Оралье кивнули. Но Олден побледнел.
– Что такое?
– спросил его Бронте, отряхнув плащ от пыли после падения.
Олден отмахнулся от вопроса.
– Вероятно, ничего.
– Я решу, если ничего, - настаивал Бронте.
Олден вздохнул.
– Это... вероятно, она хотела сказать салдрин... но это преувеличение.
Губы Бронте сжались в жесткую линию.
– Что такое салдрин?
– спросил Бронте.