Хранители затерянных городов
Шрифт:
Ее папа откашлялся, придя в себя.
– Ты еще не сорвалась с крючка, Соя. Мы все еще должны поговорить о том, что произошло сегодня.
– Мы поговорим, - согласилась она, отчаянно пытаясь выбраться оттуда. Фитц стоял на вахте снаружи, и ей нужно было поторопиться.
– Позже.
Она влетела в комнату и стала упаковывать вещи, как будто в тумане. Она брала не многое. Все чувствовалось так, будто принадлежало кому-то другому... к какой-то другой жизни.
Когда она закончила, то позволила себе минуту, чтобы запомнить каждую деталь ее старой комнаты: бледно-голубые стены, пыльные стопки книг, разложенных на каждой доступной поверхности, сине-желтое одеяло, которое мама сделала для нее, когда она была ребенком. Теперь ее комната выглядела пустой. Может быть, это было потому, что она чувствовала себя пустой.
Затем она глубоко вздохнула, выключила свет и закрыла дверь.
Она споткнулась о пушистое тело Марти в коридоре.
– Прости, малыш, - прошептала она, приседая рядом с ним. Она погладила его мягкий мех, пытаясь не плакать. Он был ее единственным другом... но она не могла взять его с собой. Он был нужен ее семье.
– Эми будет заботиться о тебе, - пообещала она, когда выпрямилась.
Его розовый рот открылся, выпустив одно крошечное, жалостное мяуканье.
– Я тоже буду по тебе скучать.
Фитц дал ей диск с усыпляющим газом, если ей не удастся выбраться. Она надеялась, что ей не придется использовать его, мысль о том, что усыпить свою семью, причиняла физическую боль, но они ждали у основания лестницы.
– Куда, как ты думаешь, ты собираешься?
– потребовал ее папа, впиваясь взглядом в рюкзак, переброшенный через ее плечо.
Эми хихикала.
– Разве тебе уже не достаточно проблем?
– Софи Элизабет Фостер, ты прямо сейчас говоришь нам, что происходит!
– завопила ее мама.
Софи смотрела на них, сжимая усыпляющий газ, слишком напуганная, чтобы использовать его.
– Мне жаль, - успела произнести она.
– Я ухожу.
Ее папа встал между ней и дверью.
– Ты никуда не идешь.
– Это от меня не зависит.
– Сядь, - потребовал он, указывая на диван в гостиной.
Очевидно, они не собирались позволять ей уйти, а время выходило.
– Отлично. Я обещаю, что все объясню, если вы просто сядете и выслушаете меня.
Она съежилась от лжи, ненавидя себя за то, что произносила это. Но это сработало. Они перешли к дивану и ждали, что она начнет говорить.
Она потрогал диск, приказывая своим рукам запустить его так, как показал ей Фитц. Но она не могла... она не могла позволить, чтобы последние слова, которые она сказала им, были ложью.
– Пожалуйста, пожалуйста, знайте, что я люблю вас. Я не могу в полной мере отблагодарить вас за все, что вы сделали для меня. Теперь я должна уйти, но я никогда не забуду вас.
Слезы застилали глаза, когда она затаила дыхание и зажала диск между ладонями. Воздух ринулся мимо ее пальцев, когда засочился газ, а она опустила руку и попятилась.
Так или иначе, ей удалось досчитать до тридцати, чтобы дать прозрачному газу подействовать, прежде чем она задышала. Затем она рухнула на пол, пряча лицо в руках.
– Все хорошо, Софи. Все будет хорошо.
Ей потребовалась секунда, чтобы узнать, что голос принадлежал Фитцу. Она села на полу, держась за его плечо. Какая-то часть ее мозга знала, что ей должно быть неловко из-за размазывания слез, слюней и соплей по всей его куртке, но она не могла взять себя в руки.
– Я накачала свою семью, - прошептала она.
– Ты все сделала правильно.
Это не чувствуется правильным.
Он сжал ее крепче, когда очередной раунд рыданий накрыл ее.
– Посмотри, Софи, я чувствую себя придурком, что говорю это, но мы должны убираться отсюда. Уборщики могут появиться здесь в любую секунду, и они не должны найти нас здесь.
– Уборщики?
– Специально обученные Телепаты для стирания воспоминаний. Я уверен, что Совет послал их.
Она заставила себя отпустить его и вытерла заплаканное лицо о свою же рубашку.
– Просто дай мне секундочку.
– Я пойду, заберу твои сумки. Они наверху?
Она указала на свой поношенный фиолетовый рюкзак.
– Это все, что я беру.
– Это все?
– Что, как предполагается, мне брать? Что мне понадобится?
– Сейчас или никогда, Софи. Не оставляй ничего, о чем можешь потом пожалеть.
– Нет, ничего нет...
– Она остановилась, когда поняла, что это было. Было кое-что, что она решила оставить, потому что она была слишком смущена, чтобы взять это с собой. Кое-что, что она внезапно не могла оставить.
– Элла, - прошептала она. Произнесение имени заставило это чувствоваться чуточку лучше.
– Я не спала без нее с тех пор, как мне было пять. Я подумала, что должна оставить ее, но...
– Она не могла закончить.
– Где она?
– Наверху, в моей постели. Она - ярко-синий слон, одетый в Гавайскую рубашку.
– Она покраснела, но он не засмеялся. Как-то он, кажется, понял.
– Я сейчас вернусь, - пообещал он.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть обмякшие тела семьи, и стала считать секунды, пока не вернулся Фитц. Когда он вручил ей потертого синего слона, она была удивлена тем, насколько лучше она себя чувствовала. Теперь у нее было что-то, за что можно было держаться. Одна вещь, которую она любила, отправлялась с ней.
– Я готова уйти, - сказала она с внезапной решимостью.
Фитц помог ей встать на ноги и повел ее к двери. Большая ее часть требовала оглянуться назад на один последний раз, но она смотрела только вперед. Затем, сжимая Эллу одной рукой, а Фитца другой, она сделала два самых твердых шага, которые когда-либо делала... из прошлого, в будущее.
Глава 14
Олден и Делла ждали снаружи в зареве от огромных ворот Эверглена. Как только двери распахнулись, Делла сильно обняла Софи, гладя ее волосы и шепча, что все будет хорошо. Софи ждала слез, но она уже все выплакала.