Хранители. Единственная
Шрифт:
Сандра выбежала вслед за ним. Теперь они оба стояли и глядели на улицу, будто это могло помочь им в поисках.
– Что скажешь? – призрачно поинтересовался Маркус.
– Я запуталась, – произнесла Сандра. – Слишком много предателей на прошедшие часы.
– Да уж, – не смог он не согласиться. – Много. Только вот один из них ложный. Удивлена?
Девушка подумала.
Была ли она удивлена, что Кастор предателем на самом деле не был? С какой-то стороны, нет, с какой-то, да.
– Была, – наконец, выдала она. – Но Джулию, конечно, никто не переплюнет.
А
Но точно не знали, чем всё это могло закончиться. Не имели ни малейшего представления.
Вот только Сандре не давали покоя эти слова про сегодняшнее отправление в Штаб.
А вспоминая, сколько вреда она здесь всем нанесла, переставал беспокоиться. Она решила вести себя нагло.
Так пусть же Президент получит то, чего захочет. Вернее, попробует.
Хоть об этом девушка сразу никому объявлять. Над этим она решила думать в одиночку.
Джулия бежала.
В ровном темпе, слушая своё дыхание и бешено колотящееся сердце, так и норовящее сбежать из грудной клетки. Слушая свои мысли, текущие в одном и том же русле, а потому тоже пытающиеся разбежаться. Освободиться.
От чего-то вдруг накатило отчаяние. Как будто бы её признание вылилось во что-то ужасное.
Хотя оно и планировалось состояться именно в этот момент.
Готовилась ли она? Нет. Чистой воды импровизация, построенная на врождённой, всосанной с чьим-то молоком храбростью, наглостью и безумием. Она представляла себе всё это, правда, немного в других красках. Это должно было стать настоящей неожиданностью, прозвучать, словно гром посреди ясного неба, так, чтобы все действительно были ошеломлены. Но в глазах их не видно было настоящего изумления. Или же она просто сама его не заметила сквозь пелену накативших эмоций.
Они казались ей бездушными. А у неё у самой – у неё была душа?
Сейчас, когда она так болела, становилось понятно: была.
С одной стороны, ей было жаль Сандру. Потому что она настолько запуталась в себе, что развязать этот клубок было бы уже очень, очень тяжело. С другой, она её раздражала. Да и жалость к ней тоже исходила из полного раздражения. Сандра была помехой, Сандра была причиной изменения того, кого Джу любила, Сандра была той, на чьём месте спокойно могла оказаться она. Во всех смыслах.
Джулии было жаль и Кастора. Она понимала его боль, понимала, как это тяжело – быть отвергнутым. Она ведь тоже – была. Но всё равно злилась. Потому что смотрела на Вайтфейс и не понимала, что же он в ней нашёл. Видела в ней очередную простую дурёху, никого больше.
Уж тем более не видела в ней ту ценность, которую она, по словам Аманды Коллендж, представляла. Ей хотелось её, скорее, убить, чем доставить в Штаб живёхонькой.
Вот только она прекрасно знала, что убить её не получится.
Джулия бежала. Мимо парка, мимо домов, туда, где должно было быть своеобразное авиашоу. Конечно, не авиа. Конечно, не шоу. Но вертолёт Президента должен был оказаться здесь неподалёку, чтобы потом отправиться в Манхэттен, покидая гибнущий на глазах Бруклин.
Он ведь и правда гибнул. Стрельба, Николас Миллс, являвшийся в какой-то степени даже и марионеткой Штаба. Всё это так свалилось на него, и ему ничего больше не оставалось, как тонуть в этом, пытаясь всплыть наружу. Если получится.
Джу не жалела. Не Бруклин был её родиной. Её родиной был Штаб, а потому ей всегда было мучительно наблюдать за теми, кто мечтал его разрушить. Играть роль той, кто его тоже хотел разрушить. Играть роль и почти что в неё вжиться, всякий раз преображаясь. Ведя разные разговоры с разными точками зрения, делая вид, что не знала о том или ином событии, хотя на самом деле принимала в нём непосредственное участие. Быть Мирабель, а не Джулией, Белль, Тинкер-Белль, колокольчиком, знающим и внука субъекта 404, и главу всех мятежников, и все их лазейки, но не сдающим всё Аманде, именно потому, что в такие моменты она – Мирабель. Маленькая девочка с большим умом и большими намерениями. Маленькая девочка, которой никогда не существовало.
Джулия остановилась на пустыре, отдышавшись. Кинув взгляд на свой пистолет. Самозарядный. Совсем как тот, из которого Маркус должен был, по идее, учить стрелять Сандру. Наверное, он и научил. Уж что-то, а стрелять он умел, и Джу это знала. Хорошо, что своего оружия у Девушки-бури не было. Потому что если бы оно у неё имелось, то нельзя предсказать, что бы она тогда могла устроить.
Джулии ведь теперь и от неё скрываться нужно было. Благо, она знала, что это ненадолго. Что скоро та придёт, но скрываться Остборн не будет. Сандра сама явится в лапы врага. И сдаваться она не захочет. А если и захочет, то желание у неё отпадёт, как хвост у ящерицы.
Джулия знала, что та не нанесёт ей вреда. А значит, по этому поводу не стоило и пытаться беспокоиться.
И наконец, когда она подняла голову, то услышала гул приближающегося вертолёта.
Обратный отсчёт начался.
***
Москва
Они отправились туда втроём. Ну, и ещё пару человек с собой прихватили. И, конечно, их ждала на месте одна из поисковых бригад. На месте – это в поезде. Через пару минут они уже должны были Богомолова словить.
Глаголева, Князев и Фролова протискивались сквозь толпу народа, всё время перед всеми извиняясь, то по-русски, то даже и по-английски. В Москве ведь много иностранцев. Даже в такое время суток.
Да и к тому же на улице прошёл дождь, а потому многие шли с мокрыми-мокрым зонтами, с которых ручьями стекала вода, задевая и Алину, и Алексея, и Маргариту. Первая особенно бурно реагировала на любое соприкосновение с водой, потому что происходило это всегда неожиданно, в самый подходящий момент.
– Что он собирается делать? – перекрикивая шум поезда, задалась вопросом Рита.
– Понятия не имею, – ответила Алина, вытащив свой планшет и обведя взглядом сидевших в вагоне. – Кажется, надо кое-что проверить. Лёш, очки надень.