Хранящая прах
Шрифт:
— Возьмете? — кивнул он, не успел Арьян подступить.
Воличанские кмети разом затихли, расступаясь, пропуская княжича вперед. А он, взором обводя гурьбу прибывших, ответа давать не торопился.
— Ты бы хоть клич дал, — с какой-то обидой, и даже упреком, добавил Карай.
— Зов бы мог пустить, да время на то не было, — ответил Арьян.
— Экий ты нетерпеливый, княжич, — хмыкнул Карай.
— Я и не ожидал подмоги, — Арьян повернул голову, бросил взгляд на Ерислава и Заримира.
— Прошу к нашему костру, — отозвался тут же Ерислав, подал знак Векуле проводить остальных мужчин в стан да места всем найти.
Вернулись
Следующие день пролетел стремительно, а как начало оскудевать разнотравье и становилась каменистой и пустынной местность — засеребрила вдали долгожданная река Вель.
Арьян скривился, ладонь прижав к боку — закололо неожиданно, хоть княжич и давно забыл о ране. Внутри словно колючий ком связывался, перетягивая грудь в дурном предчувствии. Пускай и до места — Вершуха — оставалось всего треть дня пути, воины насторожились, держась скопом, хранили молчание да разглядывали места здешние. Но опасаться было нечего — никто их встречать не спешил.
— Может, оно миром все обойдется, — услышал Арьян голос Ерислава — тот с Караем разговаривал.
Арьян отвернулся и вновь обратил взор к окоему, где небо голубое встречалось с нагорьем, затуманенным сизой дымкой. Задумался. Хотел ли он, вообще, мира? В первый раз наведались они к валганам, движимые не дружескими помыслами — хан Вихсар не отдаст Мирину, и разойтись по обоюдному договору не получится.
Закат близился, потому послали людей вперед, к реке, найти место подходящее, чтобы лагерь разбить не на один день. У русла воздух был не такой сухой и жесткий, как в открытой ветреной степи. А когда остановились на выбранном месте — послали людей и окрестность разведать, не поджидает ли где опасность, приказав — если и помают кого — не убивать. Через время потянуло отовсюду дымом, он плотным слоем окутал лагерь, пополз по спокойной глади воды, утекая вдаль. Когда окончательно расположились, воздвигнув шатры, подтянулись все княжичи к общему костру.
— Сперва надо на переговоры собраться, — предложил десятник Векула.
— Послать необходимо кого-то к хану, — добавил Мечеслав.
— Договориться встретиться где-то посередине.
Арьян, выслушав каждого, все больше хмурился, думая над тем, как лучше поступить, да десятник самым правым оказался — нужно условиться на месте, поговорить, разъяснить свои права. Из-за поднявшегося шума Арьян не сразу различил оклики стражников.
— Кажется, и не надо никого посылать, — отозвался Ерислав, вытягивая шею, всматриваясь в глубину лагеря, тоже уловив какое-то движение впереди.
К ним твердой поступью в окружение кметий шли трое валганов. Свет от костров выхватывал их смуглые различимо чужие лица, окаймляя высокие скулы, изгибы сабель, пласты брони, сковавшие мощные тела пришлых.
Данимир встал рядом с братом, встречая ночных гостей и весело ухмыляясь:
— Уже пронюхали.
— Ну, вот и поговорим, — подбоченился и Ерислав, вставая по правую сторону вместе с Заримиром и Караем.
Едва валганы приблизились, Арьян угадал Найира. Припомнил явственно, как этот самый посланец от хана, прибыв в Явлич, вынудил оставить Мирину в лесу и вернуться в город. По лопаткам прокатилась колючая зябь, окуная княжича не в слишком приятные воспоминания, и ясная картина, как застал Всеславу с гриднем в полутемной клети, против воли предстала обрывком воспоминания. И вновь остро кольнуло под ребрами, от злости перед глазами будто посыпались искры.
Валганы остановились в паре шагов от мужчин. Повисла тишина, наполненная дымом, молчаливо прорезаемая острыми, как лезвия, взглядами. Окружившие чужаков кмети, скованные напряжением, сжимали в кулаках рукояти, но никто не шевелился — приказа ослушаться никто не смел, разве только люди Карая — за них Арьян не мог наверняка заручиться. Пока что не мог.
Хищные глаза Найира сузились под меховой каймой островерхой шапки.
— Вот и снова свиделись, Найир, — поприветствовал его первым Арьян. — С чем пожаловал?
Валган приподнял подбородок, посмотрев надменно и с высока.
— Это мы хотели у тебя узнать, — ответил Найир, обводя накаленным взглядом собравшуюся толпу.
Арьян покачнулся, ощущая, как внутри вскипает ярость. Вспомнил, как тот ему зубы заговаривал, пока его великий хан княгиню обхаживал, выпрашивая Мирину.
— Передай хану, что пришел я за своим подарком, который он обещал мне еще три седмицы назад. А как отдаст ее, пусть собирается и уходит с этих земель…
Валган, видно, не понял о чем идет речь, чуть склонил голову набок, обдумывая сказанное.
— …А если, — продолжил княжич, — если не исполнит он своего обещания, — Арья приблизился и проговорил уже глуше, — сожгу.
В колодцах глаз Найира блеснул холодок. Валган ухмыльнулся дерзко в черные длинные усы.
— Я передам все, — ответил он тоже негромко, но твердо.
— Передай, — вмешался Ерислав, — а коли что, если пожелает, сам пусть приезжает, тут и поговорим. Но только пускай поторопится, а то бойцы у нас горячие, молодые, слишком порывистые. Набалуют еще что малость.
Найир придавил Ерислава свинцовым взглядом, раздувая ноздри, но смолчал. И такая тишина повисла, что слышно было как гудит огонь кострищ и трескаются сучья. Найир все же отступил, подавая своим людям знак уходить. Арьян кивнул Мечеславу, чтобы тот проследил. Кметь согласно моргнул и тоже мягко отступил, поспешив вглубь лагеря.
— Лихо ты его, — хлопнул похвально в ладони Ерислав. — Как ты думаешь, каков ответ будет? — спросил княжич, погладив короткую рыжую бороду, долго смотря в спины удалявшихся мужчин.