Хребет Индиго
Шрифт:
У меня перехватило дыхание.
Вилли поставил перед Гриффином стакан, наполненный льдом и карамельной жидкостью, а затем, не дав ему расплатиться, ушел.
Гриффин сделал один глоток своего напитка, его кадык покачивался. Затем его внимание снова переключилось на меня.
Интенсивность его взгляда была такой же пьянящей, как и мой коктейль.
Он смотрел ничуть не стесняясь. Он смотрел с дерзким желанием. Его взгляд пробежался от моей черной майки до рваных джинсов, которые я надела сегодня утром, перед
Я провела за рулем четыре с половиной часа, чтоб добраться в Куинси с прицепом «U-Haul»[4], прицепленным к моему Dodge Durango. Когда я приехала, я сразу же принялась за разгрузку, прервавшись только для того, чтобы встретиться с дедушкой за ужином.
Я была в полном беспорядке после целого дня перетаскивания коробок. Мои волосы были собраны в хвост, а макияж, который я нанесла утром, скорее всего, уже стерся. Однако оценивающий взгляд Гриффина вызвал во мне волну желания.
— Привет, — пролепетала я. Спокойно, Уинн.
Его глаза сверкнули, как два идеальных сапфира, скрытые за длинными, темными ресницами.
— Привет.
— Я — Уинн. — Я протянула руку через пространство между нами.
— Гриффин. — В тот момент, когда его теплая мозолистая ладонь коснулась моей, по коже пробежали мурашки, словно фейерверк. Дрожь пробежала по позвоночнику.
Твою мать. Между нами было столько электричества, что хватило бы на музыкальный автомат в углу.
Я сосредоточилась на своем напитке, больше делая глотки, чем отпивая понемногу. Лед никак не охлаждал меня. Когда в последний раз я испытывала такое влечение к мужчине? Прошли годы. Годы. Но даже тогда это меркло по сравнению с пятью минутами рядом с Гриффином.
— Откуда ты? — спросил он. Как и Вилли, он, должно быть, решил, что я тоже туристка.
— Бозмен.
Он кивнул.
— Я учился в колледже штата Монтана.
— Вперед, Рыси, — подняла я свой бокал в знак отдания чести.
Гриффин сделал ответный жест, затем поднес ободок своего бокала к пухлой нижней губе.
Я снова уставилась на него, не стесняясь. Может быть, дело было в угловатых скулах, которые выделяли его лицо. Или прямой нос с небольшой горбинкой у переносицы. Или его темные, выразительные брови. Он не был обычным красивым мужчиной. Гриффин был просто великолепен.
И если он был в «У Вилли»… он был местным.
Местный означало запретный. Проклятье.
Я проглотила свое разочарование, запив его очередным глотком водки.
Скрежет ножек табурета разнесся по комнате, когда он пересел на место рядом со мной. Его руки вернулись на барную стойку, между нами был его напиток, когда он наклонился вперед. Он сидел так близко, его тело
— Уинн. Мне нравится это имя.
— Спасибо. — Моё полное имя было Уинслоу, но мало кто называл меня иначе, чем Уинн или Уинни.
Вилли прошел мимо и сузил глаза, глядя на пространство между мной и Гриффином. Затем он присоединился к своему двойнику.
— Они родственники? — спросила я, понизив голос.
— Вилли-старший находится на нашей стороне бара. Его сын смешивает напитки.
— Отец и сын. Хм. Я думала, близнецы. У Вилли-старшего такой же доброжелательный характер, как у Вилли-младшего?
— Хуже, — усмехнулся Гриффин. — Каждый раз, когда я проезжаю через город, он становится более раздражительным.
Подожди. Это значит…
— Ты не живешь в городе?
— Нет. — Он покачал головой, поднимая свой напиток.
Я сделала то же самое, пряча свою улыбку за бокалом. Значит, он не был местным. А значит, флирт был безобидным. Господи, храни Куинси.
В голове пронеслась сотня личных вопросов, но я отмахнулась от них. Скайлер критиковал меня за то, что я впадаю в режим допроса через десять минут после знакомства с новым человеком. Одно из многих критических замечаний. Он использовал свою профессию лайф-коуча как предлог, чтобы сказать мне все и вся, что я делала неправильно в наших отношениях. В жизни.
Тем временем он предал меня, поэтому я больше не слушала голос Скайлера.
Но я все равно не собиралась засыпать этого человека вопросами. Он не жил здесь, и я приберегу свои вопросы для тех, кто жил здесь: для моих избирателей.
Гриффин посмотрел в дальний конец комнаты на пустой стол для шаффлборда[5].
— Хочешь сыграть партию?
— Эм… конечно? Я никогда раньше не играла.
— Это просто.
Он соскользнул с табурета, двигаясь с грацией, которой обычно не обладают мужчины его размера.
Я последовала за ним, приковав взгляд к лучшей заднице, которую я когда-либо видела. И он не жил здесь. Воображаемый хор, расположившийся на пыльных стропилах бара, издал коллективное ура.
Гриффин подошел к одному концу стола, а я — к другому.
— Ладно, Уинн. Проигравший покупает следующую порцию напитков.
Хорошо, что у меня были наличные.
— По рукам.
Гриффин провел следующие десять минут, объясняя правила и демонстрируя, как скользить шайбой по посыпанной песком поверхности к очковым линиям. Потом мы играли, игра за игрой. После ещё одного раунда мы оба перестали пить, но ни один из нас не сделал шага, чтобы уйти.
Я выиграла несколько игр. Но проиграла большинство. И когда Вилли наконец объявил, что закрывается в час, мы вдвоем вышли на темную парковку.