Хрестоматия по истории СССР. Том 1
Шрифт:
На всем этом целовали крест: я, великий князь Димитрий Иванович, сын мой князь Василий и за своих детей князю Владимиру Андреевичу и его детям. А князь Владимир Андреевич целовал крест мне, великому князю, моему сыну князю Василию и моим детям и за своих детей, по любви и правде без всякого обмана.
71. СКАЗАНИЕ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕ
Куликовская битва 1380 г. в древних памятниках известна под именем Мамаева побоища. О битве сложено было множество рассказов вскоре после события. Здесь приводятся отрывки с рассказом о самой битве из «Сказания о Мамае по рукописи XVI в.».
Полци ж начаша сступатися. А передовой полк ведет Дмитреи Всеволож да Володимер, брат его, а с правую руку идет Микула Василевич с коломенцы и с ыными со многими. Погании [92] же идут обапол 2, негде бо им разступитися: поганых много,
92
Погании — т. е. неверующие, в данном случае татары. 2 Обапол — по обе стороны реки Непрядвы, притока Дона. 3 Царь — Мамай. 4 Темными князи — от слова тьма—10 000; темник, или «темный» князь, — предводитель большого отряда войск.
1 Володимер Ондреевич — князь Серпуховской, двоюродный брат Димитрия Донского. 2 Димитрий Волынец — воевода. 3 Година — час. 4 Абие — вдруг. 5 Дух южны — южный ветер. 6 Стязи — знамена. 7 Унши люди… все соблюдошася — смысл этой фразы: с нами бились слабейшие воины, а лучшие все остались Целыми 8 Даша плеща — обратилась в бегство.
1 Улусы — в Золотой Орде уделы царевичей с определенным количеством людей; в данном случае — отряды татар. 2 Добро — в данном случае имущество, снаряжение. 3 Обонпол — на другой стороне. 4 На костех— на трупах, т. е. на поле битвы. 5 Пастырь — пастух. 6 Мним — думаем. 7 Уязвен — ранен. 8 Уноша — юноша. 9 Десную страну — правую сторону.
1 Микула Васильевич — воевода Коломенского полка (отряда). 2 Любовника— любимца. 3 Михаил Андреевич Бренк — боярин, любимец Димитрия Донского; во время Куликовской битвы ездил на коне, в одежде и под знаменем Димитрия чтобы отвлечь от великого князя внимание татар. 4 Семен. Мелик—сторожил в степи, наблюдая движение войск Мамая. 5 Тимофей Волуевич — воевада Владимирского полка. 6 Пересеет—монах Троицкого монастыря, сражавшийся на Куликовском поле; по преданию, погиб в бою вместе со своим противником, татарским богатырем. 7 Сыны измалтеския — в данном случае — мусульмане. 8 Стран — сторон.
И наставшу третему часу дни. Видев же се князь великий и рече: «Видите, братия, гости наши ближают нас, водят промеж собою поведеную, весели уж быша». И рече: «Братия русския удалцы, время приближися, а час прииде». Удариша же кождо по коню своему и кликнув… И ступишася обои вой и крепко бьющеся не токмо оружием, но и сами о себя избивахуся друг о друга, под конскими ногами умираху, от великие тесноты задыхахуся, яко не мощно бе им вместитися на поле Куликове: еще бо место тесно меж Доном и Непрядвою. На том бо поле сступишася силнии полци вместо, из них же выступаша крававые зари, от мечнаго сианиа, яко молниа блистают. И бысть троскот от копеинаго ломлениа и от мечнаго сечениа, не мочно бе зрети грознаго часа смертнаго: во един час, в мгновении ока от колка тысяч погибает созданиа божия…
Часа же 4 и 5 бьются, не ослабеют христьяне. Уж бо 6-му часу наставшу, божиим попущением и грех ради наших начаша погании одолевати, мнози ж велможи избиени бысть от поганых, удалыя же витязи, яко древо дубравное скланяхуся на землю, под конские копыта, мнози сынове русския сотрошася. Самого ж великого князя уязвиша, он же уклонився от войска и сниде с коня ис побоища, яко не мощно ему битися. Мнози бо стязи великого князя подсекоша татарове, но божьею силою не требишася, ко паче укрепишася…
Князь же Володимер Ондреевич1 не могли победы терпети и рече Дмитрию Волынцю2: «Беда, брате, велика, что убо ползует наше стояние, тож на смех будет нам, да кому будет нам помощи». И рече ему Дмитреи: «Беда, княже, велика, не уж година3 наша пришла: всяк бо начиная без времени, беду себе наносит. Мало еще потерпим до времени подобнаго и умолчим, в онже имам дати воздарие врагом нашим». Бедно зрети детем боярским своего полку убиваема, плачющуся и непрестанно рвущеся, аки соколы, аки званнии на брак сладкаго вина пити. Волынец же возбраняше им, глаголя: «Пождите мало, еще есть бо вам с кем утешитися». И приспе ж час осмыи, и абие4 дух южны5 потягну ззади их. Возопи Волынень гласом великим князю Володимеру: «час прииде, а время приближися». И паки рече: «Братиа моя и друзи, дерзайте…» И единомысленно из дубравы выехаша, яко уношенныя соколы, и ударишася на многи стада гусиныя, и стязи6 крепко направлены грозным воеводою. Бяше ж отроци, аки лвом и ударишася на овчия стада.
Погании ж, видевше и крикнувше, глаголяще: «увы нам, паки Русь умудриша, унши люди с нами брашася, а доблии все соблю-дошася»7. И обратишася погании и даша плеща 8 и побегоша…
Момаи же, видев победу свою и рече своим улусом:1 «Побегаем, брате, и ничто ж добра 2 не имам, но токмо головы унесем свои». И абие побеже с четырма мужи. Мнози ж христьяне за ним гонишася, но не одолеша: кони бо их потомишася, и гонивше возвратишася. И обретоша трупия мертвых обонпол3 реки Непрядвы, иде ж бе непроходно полком русским…
Князь же Володимер Ондреевич ста на костех4 татарских под черным знамянем, и не обрете брата своего великого князя Дмитрея Ивановича в полку, токмо едины князи литовские. И повеле трубити собранною трубою и пожда час не обрете брата своего великого князя, нача плакатися и кричати и по полком ездити и не обрете брата своего. И глагола: «Братия моя, кто виде или кто слыша своего пастыря5, то перво поражен пастыр и овца разыдутся». И рекоша князи литовския: «Мы мним6, яко жив есть, но уязвен7 велми: егда в трупе мертвых будет». А иной рече: «Аз пятого часу видех его крепко бьющеся с четырма татарины, но нужно бе ему велми». Юревской ж уноша8 некто Степан Новосилскои: «Аз видех его пред самым твоим приходом, пеша идуща с побоища, но уязвлена велми, того бо деля не дах ему коня, гоним есми трема татарины: по милости божий едва от них спасохся, а его есми соблюл». И рече княз Володимер Ондреевич: «Да известно ли еси видел его. Имите ми, брате, веру: аще кто обращет брата моего, то по истине боле у нас будет». Рачителнии ж отроци разсунушася по побоищу по великому. Овии ж наехаща Михаила Александровича Бренка и чаяша его великим князем. Инии ж наехаша князя Федора Семеновича Белозерского и чаяша его великим князем, занеже приличен бяше.
Некий ж воини, великий витязи уклонишася на десную страну9 в дубраву, единому имя Сабур, а другому Григореи Холопищев, родом же оба костромичи. И мало выехаша с побоища, наехаша великого князя, бита велми и отдыхающа под древом березою, и видевше его и скочиша с коней и поклонишася ему. Сабур же скоро возвратися ко князю Володимеру Ондреевичю и поведа ему, яко княз великий добр здров…
И приведоша ему (великому князю) конь кроток и всед на него, выеха на побоище. И виде многое множество битых, войско свое, а поганых вчетверо того избито. И обратися к Дмитрею Волынцу и рече: «Воистину многоразумен еси человек, и неложна примета твоя, подобает ти всегда воеводствовати». И нача з братом своим и со оставшими князи ездити по побоищу, радостныя слезы испущающе. И наехаша место, на нем же лежит 15 князей белозерских, убитых вкупе, толми напрасно бьющеся един единаго ради умре. И близ ту лежит убит Микула Васильевич1… И паки на иное место приехал, и наехал любовника2 своего Михаила Ондреевича Бренка3 и близ его лежит Семен Мелик4, твердый страж, и близ его Тимофеи Волуевич5. Над ними ж став князь великий, плакася и рече: «Братия моя милая, моего деля образа Михайло убиен еси…» Прииде ж на иное место, обретоша Пересвета6 чернца и близ его лежаща нарочитаго богатыря Григорья Капустина. И рече князь великий: «Братия, видите ли своего чиноначалника, той бо победи подобна себе, от него же было пити многим людем горкую чашу».
И став на месте своем, повеле собранною трубою трубити. Храбрыя ж довольно испыта оружия своя о сыны измалтеския 7, со всех стран8 грядуще, аки соколи слетаются под трубный глас весели, ликующе…
Собранным же всем людям, князь же великий ста на костех татарских и рече: «Считаитеся, братия, колких у нас воевод нет и колких молодых людей». Говорит Михайло Олександрович, московской боярин: «Нет, государь, у нас 40 бояринов московских, да 30 бояринов серпоховских, да 30 панов литовских, да 22 бояринов переславских, да 20 бояринов костромских, да 30 бояринов володимерских, да 50 бояринов суздалских, да 40 бояринов муромских, да 34 бояринов ростовских, да 23 бояринов димитровских, да 60 бояринов можайских, да 30 бояринов звенигородцких, да 15 бояринов углецких. А изгибло, государь, у нас дружины, посечено от безбожнаго царя Момая полтретья ста тысяч, а осталос у нас толко пятдесят тысяч, поганых же побита четыреста тысящь, и лежаща трупия мертвых на четыредесять поприщь от обоих стран.
Полки же начали сходиться. Передовой полк ведет Димитрий Всеволож (сын) и Владимир, брат его, а с правой стороны идет Микула Васильевич с коломенцами и с иными многими. Татары же идут по обе стороны (реки Непрядвы), негде им разойтись: татар много, а места для них нет. Безбожный же царь выехал с тремя князьями темниками на высокое место, чтобы видеть человеческое кровопролитие, потому что уже близко сходятся (полки)…