Хрестоматия по сравнительному богословию

Коллектив авторов

Выражения других Римских епископов бледны сравнительно с этой развитою системою и лишь из нее получают полное освещение.

Если мысль о непогрешимости Римского епископа и была вне представлений Льва Великого, то на юридической почве все же были уже даны все прерогативы, какие потом были утверждены на Ватиканском соборе. Суд над Римским епископом и не нужен: хотя бы он и имел недостатки, но они искупаются, покрываются достоинствами Петра, который был на Римской кафедре епископом. Таким образом, предполагается, что серьезных прегрешений и не должно быть в Римском епископе. Как смотрел Лев Великий на своих предшественников, из которых некоторые отрекались даже от истинной веры, это было бы весьма интересно знать, но Лев Великий об этом не высказывается.

Речи Льва в день его посвящения должны были получить тем более важное значение, что епископы ближайших к Риму областей приезжали сюда и приносили папе поздравления. Из позднейших памятников видно, что считалось даже неприличным для епископов не быть в Риме в годовщину хиротонии папы. Папа Григорий Великий писал некоторым епископам даже

увольнительные письма. Поэтому Лев Великий говорил, взвешивая каждое слово. Если некоторые его выражения не отличаются желательной определенностью, то надо помнить, что Церковь в то время жила еще в формах классического образования – и Лев Великий был отдаленным преемником Цицерона и Юлия Цезаря. Особенностью этого образования служит эстетичность языка. Математичность и логичность нашего изложения для тогдашних понятий были безвкусными. У нас один и тот же термин в целях точности употребляется на всем протяжении речи, а всякая прибавка является попыткою изменить его смысл. Папа же для эстетических целей, во избежание повторений, варьировал слова. Лев Великий высказал положение, что все апостолы получили от Иисуса Христа высшие полномочия, но получили чрез посредство апостола Петра как своей главы, и свое отношение к другим епископам папа ставит в аналогию с отношениями апостола Петра, но неясно. Мы ожидаем от папы ответа на вопрос: полномочия других епископов передаются на них через Римского епископа или нет? Папа не дал ответа, а это было бы очень важно. Свои полномочия подданные получают от государя и их теряют с его смертию; преемник его должен восстановить их. И легат пользовался полномочиями папы лишь при его жизни, а после его смерти он должен был ожидать новых полномочий. Если все полномочия получались через живого папу, то как объяснить состояние Церкви по смерти папы? Все эти вопросы, столь необходимые для нас, для современников Льва не выступали или выступали не с такой настойчивостью.

Сказанного достаточно для того, чтобы обозреть широту выводов, вытекавших из взглядов Льва Великого. Если полномочия Петра исключительны, то папы необходимо имеют plenitudo potestatis не только по отношению к Западу, но и к Востоку. История должна ответить, насколько эта необходимость сознавалась и проводилась в жизнь.

Остаются два вопроса: а) насколько подобные воззрения были признаны на Западе, и б) насколько эти тенденции были заявлены и признаны на Востоке?

а) На Западе

1) Собор Сердикский (343 год), Вселенский по первоначальному намерению, бывший голосом большей части западного христианства, составляет одну из светлых страниц в истории Римского престола. Юлий I сам под известными предлогами на собор не явился. «В высшей степени целесообразно, – говорит сам собор, – что епископы о делах отделенных провинций будут докладывать главе (ad caput), то есть кафедре апостола Петра» (начало проповеди, что папа важнее собора?). Отцы собора предоставили Римскому епископу преимущество – от всех епископов, считающих себя несправедливо низложенными, принимать апелляции с тем, чтобы или утвердить состоявшийся приговор, или кассировать его и передать дело на пересмотр собора из местных епископов с правом посылать туда римского пресвитера в качестве легата a latere [из близкого окружения] (правило 3).

Значение этого правила не следует ни преувеличивать, ни ослаблять, аа) Отцы собора по своему свободному усмотрению (si vobis placet, honoremus [если вам угодно, почтим]) даровали Римскому епископу это преимущество как новую почесть, а не констатировали только существующее право «главы» Церкви, бб) Привилегия дана правилом Юлию Римскому лично и ввиду исключительного положения данного момента (над всем Востоком тяготело подозрение в арианстве; для православных епископов на Востоке не было апелляционного беспристрастного трибунала). Но вв) этою прерогативою чествовали собственно «память святого апостола Петра»: эта привилегия могла, следовательно, перейти и к преемникам Юлия. С нашей точки зрения, здесь противоречие: с одной стороны, упоминают Петра, будто указывая на нечто вечное, а с другой – Юлия, как будто это имело временное значение. Несомненно, что данное правило с его последствиями было продумано плохо его составителями, но факт был вызван обстоятельствами: среди арианских волнений один Рим мог иметь решающее значение. Представим, что в целой провинции был лишь один православный епископ. На соборе арианские епископы могли придраться к какой-либо канонической его вине и поступить с ним несправедливо. Понятно, что такой епископ мог найти управу только при вмешательстве западного православного епископа. Поэтому ограничивать указанные привилегии одним Юлием нет смысла, тем более что во времена Сердикского собора Юлий был стар и мог скоро умереть, гг) Собор препроводил Юлию правила с поручением (disponere debet [он должен распорядиться]) опубликовать их в подведомом Риму митрополитанском округе (ergo [следовательно], римский епископ не важнее собора, а подчиненный собору митрополит?), дд) В Африке правила Сердикские не только не были приняты к руководству, но были даже забыты. Но в Риме о них не забыли, а смешали их даже с Никейскими и пользовались ими как точкою опоры для развития своей власти.

2) Еще более важное признание сделал Римский synodus Palmaris [ «Пальмовый» собор] (502 год, 4-е заседание, 23 октября), созванный Теодорихом Великим для решения спора между двумя папами – Симмахом и Лаврентием. Теодорих просил отцов восстановить церковный мир Италии и произнести приговор (sive discussa sive indiscussa causa), или входя, или не входя в расследование самого вопроса, так как в епископах возникло сомнение в своем праве – соборно судить

папу И они, исполняя заповеди Божии, дали Италии ее правителя (в лице Симмаха), totam causam Dei judicio reservantes, «предоставив самое спорное дело суду Божию». Принцип, которым руководствовался собор, диакон Эннодий († в 521 году епископом Тичинским) защищал в особом апологетике. «Кто может сомневаться, – писал он, – в святости того мужа, который стоит на высоте такого сана? Да если бы ему и недоставало добрых дел личных, их восполняют заслуги его предшественника (апостола Петра). Может быть, Богу угодно, чтобы дела других людей оканчивались здесь людским судом; но не может быть и вопроса, что Он Своему суду предоставил архипастыря этой кафедры (sedis istius praesulem suo, sine questione, reservavit judicio)». Как ни лестно для папского престола решил synodus Palmaris, но в Галлии епископы были недовольны уже и тем, что дело папы было передано на суд епископов (поэтому потребовался апологетик Эннодия). Это говорит о том, какой успех сделал папский авторитет в сознании западного христианства.

3) На Римском соборе 531 года Феодосий Эхинунтский из Фессалии (следовательно, греческий епископ) заявил как о вещи всем известной (constat), что «престол апостольский по праву усвояет себе первенство (principatum) в целом мире и к нему одному необходимо отовсюду подавать апелляции по церковным вопросам».

б) На Востоке

По системе Льва Великого власть Римского папы простирается на всю Вселенскую Церковь, следовательно, и на Восточную. Знали ли на Востоке, что думают о себе Римские епископы, и признавали ли справедливость таких воззрений?

Как отнеслась Восточная Церковь к выводам Льва Великого? Восточная Церковь никак не отнеслась. Самое трудное для историка в истории разделения Церквей, что оно явилось не ех abrupto [внезапно], как deiis ex machina [бог из машины], а подготовлено всей предыдущей историей. Нельзя смотреть на общение между Церквами Восточною и Западною в древнее время как на полное. Таковым оно было лишь в первые три века. Но это объяснялось, во-первых, одинаковостью языка: Церковь Римская была, в сущности, греческою. Греческий язык был непонятен лишь на глухих окраинах Запада и был языком документальным. Большая часть Галльских Церквей были греческими. В Церквах Карфагена язык употреблялся греческий [104] . С конца III века Церкви Западные все более и более делались латинскими. Самое худшее было то, что Восток мало знал о жизни Запада. Может быть, разделение Церквей и не состоялось бы, если бы Восток интересовался жизнью окраин Запада. Запад же очень горячо и с интересом относился к Востоку. После разделения Церквей многие ученые аббаты на Западе толковали об одной Церкви, не зная, что Церковь разделилась. Доказательством такого интереса служит, далее, греческий элемент в западной литургической практике – в мессе (Kbpie eXerjoov [Господи помилуй]). Епископы захудалых западных епископий, побывшие на Востоке, подробно и с интересом описывают то, что они там видели. А на Востоке ничего этого не было.

104

Ср.: Болотов В. К вопросу об Acta Martyrum Scilitanorum [Актах скилитских мучеников] // Христианское чтение. 1903. II. С. 60–68 («Язык актов. – На каком языке совершалось богослужение в Карфагене?»). Мнение об употреблении латинского языка в богослужении Западной Церкви уже в древнейшее время высказывает Садов А. Латинский язык в богослужении древней Западной церкви // Христианское чтение. 1912.1. С. 157–179. По вопросу вообще о греческом влиянии в Северной Африке см.: Thi-eling W. Der Hellenismus in Kleinafrika. Der griechische Kultureinfluss in den romischen ProvinzenNordwestafrikas. Leipzigund Berlin, 1911 [ТилингВ. Эллинизм в Малой Африке. Греческое культурное влияние в римских провинциях Северо-Западной Африки. Лейпциг – Берлин, 1911].– Ред.

Надо отметить и другую черту Запада. Восточные императоры были старейшими в империи. Папы отправляли в Константинополь референдариев и апокрисиариев для докладов императору или его министру о церковных делах Запада. Папы через них были хорошо осведомлены о Константинопольских патриархах и о жизни на Востоке. Для Константинопольских же патриархов не было нужды обращаться в Рим, сношения Константинополя с Римом были случайны, и константинопольские апокрисиарии в Риме – явление немыслимое, а они могли бы своему патриарху сослужить большую службу. Затем возникавшие в Риме беспорядки из-за выбора епископа улаживались местными властями, а не всею Церковью. Причиною этого невмешательства Востока в дела Запада были отчасти бурные споры из-за ересей на Востоке; важнейшие церковные недоразумения на Западе происходили по разделении Церквей.

Таким образом, обстоятельства сложились так, что Запад в лице Рима изъявлял желание контролировать церковную жизнь Востока, а последний должен был противиться этому. Восток же не вмешивался в жизнь Запада не по нравственным только причинам, но и по равнодушию, а главным образом по крайнему неведению обстоятельств церковной жизни Запада. В отношениях Восточных и Западных Церквей исторически установилось неравенство, и лишь в пользу одного Рима.

Замечательно, что случаи вмешательства Запада в церковные дела Востока были еще и до Льва Великого, и его предшественники находили возможным отправляться прямо от второй посылки, не нуждаясь в полных воззрениях Льва. Для Запада идеи папизма были фактами, а для Востока – лишь красивыми риторическими фразами.