Христианство на пределе истории
Шрифт:
Там же. С.187.
Протоиерей Георгий Митрофанов, протоиерей Димитрий Смирнов, иеромонах Анатолий Берестов, священник Олег Стеняев, профессор А. И. Осипов, профессор А. Л. Дворкин… Много ли еще людей, регулярно покидающих свой дом, ездящих по России и готовых к встречам с людьми неправославно настроенными?
диакон Александр Лисиков. Торжество православия… а кто-то о своем «поражении» // Въди: Православная газета. Алма-Ата, 1998. №8 – 9, с.18.
диакон Александр Лисиков. На «вызов экуменизма» // Ревнитель православного благочестия. Барнаул, 1998. № 6.
Диакон Александр вообще поразительно не видит того, сколь велика мера вины самих людей Церкви как в конечном триумфе антихриста, так и в тех трагедиях, что случаются с людьми, выпадающими из Церкви или сторонящимися ее в течение всей ее истории. По его словам, «Церковь не поврежденная стоит и поныне, приняв наименование Православной; то есть правильно славящей Бога. Но с этим утверждением святых православных отцов новый наш богослов, диакон Андрей Кураев, не совсем согласен и в книге своей „Вызов экуменизма“ придерживается несколько другой точки зрения, желая некоторых перемен Православию, для того, чтобы „правильно славить Бога“ (цитата Кураева): „Чтобы обновить православие, надо быть верным именно ему, а не инославию“. Хочу спросить: „Обновленное православие будет ли тем православием, которое нам оставили святые отцы?“ На что Кураев дает свой исчерпывающий ответ (цитата): „Я не могу сказать, что нашу нынешнюю церковную жизнь я считаю совершенной, но именно потому, что я хотел бы видеть ее новой во многих подробностях…“» (диакон Александр Лисиков. На «вызов экуменизма» // Ревнитель православного благочестия. Барнаул, 1998. № 5). Неужели действительно диакон Александр считает нашу церковную жизнь «совершенной во всех подробностях»? И почему же в этой «совершенной Церкви» сам он с февраля 1999 г. оказался запрещенным в священнослужении?
Булгаков С. Накануне (отрывок из непроизнесенной речи) // Исследования по истории русской мысли: Ежегодник за 1998 год. М., 1998. С.310 – 311.
«Смотрите! Я показываю вам последнего человека. „Что такое любовь? Что такое творение? Устремление? Что такое звезда?“ – так вопрошает последний человек и моргает. Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий все маленьким. „Счастье найдено нами“, – говорят последние люди и моргают. Они покинули страны, где было холодно жить: ибо им необходимо тепло. Также любят они соседа и жмутся к нему: ибо им необходимо тепло. Захворать или быть недоверчивым считается у них грехом: ибо ходят они осмотрительно. Одни безумцы еще спотыкаются о камни или о людей! От времени до времени немного яду: это вызывает приятные сны. А в конце побольше яду, чтобы приятно умереть. Они еще трудятся, ибо труд – развлечение. Но они заботятся, чтобы развлечение не утомляло их. Каждый желает равенства, все равны: кто чувствует иначе, тот добровольно идет в сумасшедший дом. „Прежде весь мир был сумасшедший“, – говорят самые умные из них и моргают. Все умны и знают все, что было; так что можно смеяться без конца. Они еще ссорятся, но скоро мирятся – иначе это расстраивало бы желудок. У них есть свое удовольствие для дня и свое удовольствие для ночи, но здоровье – выше всего. „Счастье найдено нами“, – говорят последние люди и моргают» (Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Сочинения: В 2 т. М., 1990 т.2., С.11 – 12).
Иоанн Мосх. луг духовный. Сергиев Посад, 1915. С.247.
«Опыт истории нашей Церкви в последние столетия учит нас, что когда Церковь впадает в исторический соблазн господствовать и безраздельно руководить народом Божиим, а не служить ему и быть готовой разделять его судьбу и в радости, и в горе, то Церковь, а вернее, ее историческая структура изолирует себя от народа и постепенно утрачивает и любовь, и уважение, и доверие этого народа» (Патриарх Пимен (Извеков ). Речь на общественной встрече во Всемирном Совете Церквей 17 сентября 1973 г. // Журнал Московской Патриархии. М., 1973. № 11. С.59).
Почему-то совершенно незнакомый мне человек считает возможным «тыкать» как мне, так и своему архиерею «И в заключение скажем тебе, архиерей Божий Алексий…» (Русь православная. СПб., 1999. Март Спец. вып. ). Так поступает и главный редактор В. Печуева, чье письмо ко мне, предваряющее статью диакона Александра, начинается со слов: «Для кого ты пишешь, современный богослов?» Дальше я узнаю, что г-жу Печуеву покоробило мое уподобление Ангела почтальону… Даже не знаю – что будет с г-жой Печуевой, если она однажды начнет не только издавать православную газету, но и читать святых отцов. На всякий случай советую ей ни в коем случае не раскрывать книгу святителя Феофана Затворника «Что такое духовная жизнь и как на нее настроиться». Там, в московском издании 1914 года, на с.55 говорится нечто уже совсем – по ее меркам – «неблагоговейное»: «Действие телеграфа – наша молитва. Мы и святые – как бы два аппарата однородные, среда, в коей святые и коею окружены души наши – это проволока». Впрочем, как водится, выискивая соринку в глазу незнакомца, ревнительница православия не заметила бревна в своем. Вот ее сетование: «Отношение к слову, которое было вначале Слово, благоговение перед Словом, которое было у Бога. Почему мы перестали относиться к слову с благоговением, как к иконе?». Это слишком опасная игра. То слово, с которым работают христианские писатели, никогда не было Тем Словом, что было в начале. Не слово журналиста было в начале, а Логос, Разум Бога. И то благоговение, которое мы должны испытывать перед Ним, никак не схоже с благоговением, которое мы должны испытывать, слушая звуки родного нашего языка…
Свое письмо В. Печуева кончает: «Слишком горячо наше отношение к слову. Здесь крик души. Как кричать мирно? С любовью? Прости нас, диакон Андрей Кураев». Прощаю, милая моя. Но с условием – никогда-никогда-никогда-никогда более не разрешайте себе публично богословствовать.
диакон Александр Лисиков. Торжество православия…
Избранные изречения святых иноков… С.511 – 512.
(Комментарии к статье Председателя Рериховского теософского общества С – Петербурга, кандидат биологических наук О. Стуковой «Об отношениях между Православной Церковью и Рериховским движением: Критический анализ двухтомника дьякона Андрея Кураева „Сатанизм для интеллигенции (о Рерихах и Православии)“» [Сердце. СПб., 1998. №9; Перепечатка с сокращениями в сборнике "Защитим имя и наследие Рерихов. М., Международный Центр Рерихов.2001, т.1. Сс.333-339]). ]).
Напомню маленький диалог из Честертона: «„Надеюсь, вы не сомневаетесь в опытности нашего эксперта?“ – „Ну что вы! Я верю, что он опытен, и верю, что он ваш“» (Честертон Г. К. Неожиданная удача Оуэна Гуда // Избранные произведения: В 4 т. М., 1994. Т.3. С.26). Что касается упомянутых «католиков», то, вероятнее всего, моя критикесса встретилась с римо-католиками, а с последователи четы Профетов. Их оккультная «церковь» называется Church Universal или Ecclesia Catholica.
Фосдик З. Г. Мои Учителя. с.348.
Клещевский В. Знаки Христа. // Знамя мира. №8 (33), 1995.
Рерих Е. И. Письма в Америку. Т.3. М., 1996, с.342.
Рерих Е. И. Письма. Т.2.1934. М., 2000, с.441.
Рерих Е. И. Письма. Т.2.1934. М., 2000, с.503.
Рерих Е. И. Письма. Т.1.1919– 1933. М., 1999, с.67.
Найдите-ка у Блаватской хоть одно место, где она местоимениями с заглавной букавы обозначает Христа!! И эта разница неслучайна: «А что еще можно ожидать во главе с таким фанатичным ослом, как Уайльд? О моем и Олькотта „атеизме“ им было отлично известно в течение последних пяти лет, с тех пор как мы стали буддистами» (Блаватская Е. П. Письма А. П. Синнету. М., 1997, с.50). В Российском Теософском Обществе висел портрет Блаватской с ее собственноручной подписью: «От старой буддистки» (Кудрявцев К. Д. Что такое теософия и теософическое общество? – СПб., 1914, с.20). Обратите также внимание на то, как она относится к православным святыням: «Моя тетушка госпожа Витте поклялась перед иконой какой-то св. Чепуховины, что проклянет меня на смертном одре, если я позволю опубликовать какие бы то ни было „Мемуары“, пока все мои родственники еще живы» (Блаватская Е. П. Письма А. П. Синнету. М., 1997, с.434).