Христианство на пределе истории
Шрифт:
***
Заявление Священного Синода Русской Православной Церкви от 7 марта 2000 г. «Уважать чувства верующих и хранить христианское трезвомыслие»: «пытающимся связывать идентификационные номера с „печатью антихриста“ напоминаем, что в святоотеческом предании такая печать понималась как знак, закрепляющий сознательное отречение от Христа… Вопреки этой традиции иногда утверждают, что технологическое действие якобы может само по себе произвести переворот в сокровенных глубинах человеческой души, приводя ее к забвению Христа. Такое суеверие расходится с православным толкованием Откровения святого Иоанна Богослова, согласно которому „печать зверя“ ставится на тех, кто сознательно уверует в него „единственно ради ложных его чудес“ (святитель Иоанн Златоуст). Никакой внешний знак не нарушает духовного здоровья человека, если не становится следствием сознательной измены Христу и поругания веры».
Итак, никто не требует от принимающих налоговый номер ни отречения от Христа, ни поклонения антихристу. Но иннэнистам уж очень хочется видеть в ИНН антихристов след. И потому в полемике против ИНН появился новый аргумент.
Иннэнисты готовы пойти на уступку здравому богословскому смыслу: «Не три цифры 6 сами по себе оскверняют человека. Но за ними стоит система нового миропорядка, и человек оскверняется тем, что входит в эту систему, зная возможность ее использования антихристианскими силами с целью навязывания в дальнейшем единой всемирной политико-экономической, а затем и духовной диктатуры»[442].
Альманах «Православие или смерть!» создал просто восхитительный текст: «Принятие документов, содержащих в качестве кодового число 666, означает согласие платить дань антихристу, т. е. признание его своим господином, вне зависимости от степени осознанности этого поступка»[445].
Но как это можно «дать согласие» – при этом совершенно не сознавая того, с чем же это ты соглашаешься? Если меня спросят невесть о чем на совершенно непонятном мне языке, а я из вежливости улыбнусь и кивну головой – несу ли я ответственность за то, что было мне сказано? Предположим, что в чужой речи содержалась религиозная часть. Например, как наши неверующие соотечественники говорят «Спасибо», не подозревая, что это форма молитвы, так и китайцы нередко прославляют Будду, при этом совершенно не отдавая себе отчета в том, о ком же именно они говорят. Я прощаюсь со случайно встреченными китайцами, и они в конце прозносят одну из подобных формул (а переводчика у нас нет). Я же в ответ киваю (то есть склоняю голову) и говорю – «И вам всего хорошего!». И что – с этих пор я уже не христианин, а буддист?
Ну нет, господа расколоучители! «Степень осознанности» Православие как раз всегда ценило и учитывало! О церковных таинствах мы говорим, что если человек приступает к ним недостойно, без искреннего и покаянного желания соединиться со Христом, – то душа его остается без насыщения благодатью. Более того – его дерзновенное прикосновение ко святыне становится нередко «причащением в суд или во осуждение». Иннэнисты забыли, что христианин не обязан протестовать против каждого встретившегося ему греха или грешника. Не всякое беззаконие христианин должен публично обличать. Не всякий неправедный поступок другого человека, а тем более властителя, христианин должен опротестовывать.
Заявление участников «круглого стола», состоявшегося в Государственной Думе 23.01.2001, считает, будто «личное кодирование отражается на духовности и мировосприятии человека, т. к. принимая цифровой код он соглашается с навязываемым ему порядком вещей»[446]. Но церковная традиция благословляет послушание светской даже антихристианской власти – если речь идет о кошельках, а не о душах. Нерон – первый в чреде «антихристов». Но разве христиане времен его правления отказывались исполнять его нерелигиозные указы?
При чтении Житий древних мучеников поражает – как много среди них было воинов. Казалось бы – они знали, что идут на службу языческой империи. Могли бы сказать по иннэнистски прямо: не хотим иметь ничего общего с антихристовым «мировым порядком» (pax romana). Но они шли. И слушались приказов командиров-язычников. И были лучшими, самыми храбрыми и послушливыми солдатами… И помогали языческой армии и своим мечом и своими молитвами: «Во время похода Марка Аврелия в Германию христианские воины молитвами своими испросили у неба обильный дождь тогда, как армия крайне нуждалась в воде»[447]. Но если от них требовали не гражданской лояльности, а религиозного поклонения богам империи – они свое мужество обращали против империи. Граница допустимой лояльности и недопустимого сервилизма ревностнейшему Тертуллиану представлялась так: «Если допустят, что можно, будучи магистратом, не совершать жертвоприношений, не решать вопросов об имуществе и жизни граждан, не присуждать их к заключению в тюрьме или к пытке, тогда можно решить, что христианину дозволительно быть магистрантом» (Тертуллиан. Об идолах.18). Потом, правда, христиане сочли, что все условия, кроме первого, для них необязательны…
А для византийского взгляда несомненно антихристовой являлась власть магометан[448]. В канун падения Константинополя греческие проповедники величали султана Мохаммеда II «предтечей антихриста». Но стоило ему воцарится в Царьграде – и вот уже из его рук принимает знаки патриаршего достоинства назначенный им константинопольский патриарх Геннадий (знаменитый антилатинский проповедник Георгий Схоларий)[449].
И затем потянулись столетия мученичества и… лояльного послушания. Огромной муки стоило православным подданым Турецкой империи провести черту между тем, чего требовала от них лояльность к иноверной власти и тем, чего желало их христианское сердце. Увы, для нашего современного сознания опыта этих веков как бы вовсе не существует. А оттого и московский патриарх Сергий, по сути лишь перенесший опыт Ближнего Востока и Балкан в советскую Россию, кажется модернистом и еретиком-выдумщиком…
Но вот его предшественник – вселенский патриарх Григорий V. Когда в 1807 г. под Константинополем появился английский (все же – христианский) флот, по приказу султана Селима III граждане бросились на укрепление города. И тогда константинопольский патриарх Григорий V тоже пришел к береговым укреплениям, своими руками носил землю и побуждал к тому же других христиан (за что получил благодарность султана)[450].
Но в период подготовки греческого восстания 1821 года этот патриарх тайно поддерживал заговорщиков[451]. Когда же после начала восстания стало известно, что во всех мечетях столицы был прочитан секретный фирман султана, которым все правоверные подданные империи по имя пророка и Корана призывались к джихаду и поголовному истреблению «ромейской райи» (т. е. греков), то ради спасения народа патриарх совершил страшный поступок…
27 марта, после Литургии в патриаршем храме в воскресенье пятой неделе Поста он произнес и подписал отлучительные грамоты против повстанцев.
Приведу эти малоизвестные документы церковной истории.
«Светлее солнца (та истина), что первое основание нравственности за–ключается в благодарности благодетелям, и кто за благодеяние воздает неблагодарностью, тот – порочнейший из людей. Мы видим, что этот порок многократно осуждается Священным Писанием, не прощается и самим Господом нашим Иисусом Христом, как видно на примере Иуды. Когда же неблаго–дарность соединяется с духом злодейства и возмущения против общего Haшегo благодетеля и кормильца– державнаго и непобедимаго правительства, тогда она становится уже прямо богопротивною, так как нет, сказано, царства и власти, не установленной Богом; посему всякий, противящийся этому, от Бога над нами поставленному, державному правительству, противится Божьему повелению. И вот, эти два существенные и основные религиозно-нравственные требования с беспримерной дерзостью и нахальством нарушили недавно назначенный, (чему не следовало бы быть), господарем Молдавии Михаил и Александр Ипсилантис, неразумный сын известнаго дерзкого беглеца Ипсиланти. Всем соотечественникам нашим известны безпредельные милости, которые иеизсякаемый источник установленнаго над нами державного царства излил на сего злохудожного Михаила. От малости и ничто–жества правительство возвысило его к степенямъ до–стоинства и знатности, от безславия и неизвестности привело к славе и почестям; оно обогатило его, согрело и в конце всего почтило светлейшим троном игемонства и сделало князем народов. Однако, будучи по природе злокозненным, он явился воплощенным чудовищем неблагодарности и вошел в соглашение с Александром Ипсиланти, сыном беглеца и изгнанника Ипсиланти, – который, захватив немногих, подобных ему, помощников, осмелился внезапно вторгнуться в Молдавию, и оба они, одинаково нера–зумные, надменные и до безумия честолюбивые, или, лучше сказать, легкомысленные, объявили о свободе народа, многих из тамошних жителей, людей порочных и неразумных привлекли своим воззванием, отправив и послов в разные местности, дабы они обманывали и завлекали в эту бездну погибели и других соотечественников. Для того, чтобы быть в состоянии каким нибудь образом воодушевить слушавших (их бредни), они воспользовались именем Российской державы, выставляя на вид, будто и она согласна с их планами и движениями, – идея совер–шенно-ложная и неосуществимая, создание их собственного злонамеренного ума и порождение легкомыслия. В виду того, что это морально невозможно и в тоже время служит поводом к порицанию российской Империи, сам Его Превосходительство, здешний российский посол представил письменное удостоверение в том, что русское правительство не имеет ника–кого ни известия, ни участия в этом деле, вполне осуждает его и ужасается гнусности предприятия; кроме того, Его Превосходительство оффициально уведомил царское правительство о событиях, сделав представление в том смысле, что сейчас же необходимо позаботиться о совершенном прекращении и упичтожени этого зла. И как из этого уведомления, так и из письменных донесений, которые были представ–лены со стороны начальников царских провинций, а равно открыто были высказаны другими верными соотечественниками, многолетнему правительству сделались известными корень и ocнование всего этого лукавого плана. С таким коварством упомянутые два лица и их сотрудники, любители свободы, a, вернее, ненавистники ее, разыграли гибельную комедию и решились на дело позорное, богоненавистное и безсмысленное, желая нарушить соотечественников, верноподданных могущественного царства, которыми они пользуются под его широкою сенью со всеми преимуществами свободы, коих не имеет другой подчиненный и подвластный народ: они живут спокойно с женами и детьми, имуществами и состоянием, пользуясь честью и в особенности преимуществами веры, которая сохранена и соблюдается без соблазна доныне, к душевному нашему спасению. И хотя известно, что все те, кои подлинно совершенны в благочестии, кои благоразумны, почтенны и являются точными стражами божественных законов не скло–нятся к лживым речам этих негодных и порочныхъ людей, но так как, с другой стороны, нет ничего невозможного в том, что некоторые уже улов–лены, а другие будут увлечены, посему мы, исходя из церковной попечительности, внушаем всем вам спасительное. И составляя (это посление) вместе с преосвященными собратиями, находящимися около нас, вместе с блаженнейшим патриархом Иерусалима, с самыми славными и известными представителями народа, почтеннейшими купцами, депутатами от кажого цеха, членами всякаго класса и каждой степени православных столичных жителей, мы советуем и увещеваем, заповедуем и повелеваем всем вам – епархиальным архиереям, игуменам священных монастырей, священникам церквей, духовным отцам приходов, проэстосам и влиятельным жителям сел и деревень, и всем вообще местным властям, чтобы вы объявили об обмане упомянутых порочных и злонамеренных людей, изобличили их, заклеймили позором, как общих губителей и людей легкомысленных, и, насколько возможно, обратили внимание на их ложь и хитрость, имея в виду, что единственным доказательством невинности их будет то, если они объявят о всех грамотах касательно этого дела, которые случайно получили в свои руки, а равно о всех свидетелях, о коих узнали, и будут являться с ними – живущие в столице к нам, а живущие вне – к местным архиереям и назначенным от нас церковным экзархам и царским чиновникам и правителям, делая известными и предавая и тех, наиболее неразумных, которые уже изобличены в том, что действуют не согласно с обязанностями верноподданного, – потому что таковые люди нарушают общественное спокойствие и толкают слабых и невинных соотечественников наших в бездну погибели… А так как помимо прочего, сделалось известным и то, что придумавшие сатанинский план народного возмущения и создавшие с этой целью соответствующее общество, соединены друг с другом и узами клятвы, то пусть они знают, что клятва эта – клятва обмана, не имеет значения и подобна клятве Ирода, который, дабы не оказаться нарушителем своей клятвы, обезглавил Иоанна Крестителя: если бы Ирод пожелал отвергнуть безумную свою клятву, которую ему вну–шила неразумная страсть, то, конечно, божественный Предтеча остался бы жив, так что упорство в одной простой клятве принесло смерть Предтече. На–сколько же, значит, гибельна и богоненанвистна устойчивость в клятве касательно соблюдения обещаний, данных в интересах политической партии, действующей, по существу, ко вреду для целого народа, – и не очевидно ли, с другой стороны, что отречение от этой клятвы, избавляющее народ от грядущих неисправимых бед, богоугодно и спасительно? Посему церковь, благодатию Всесвятаго Духа, имеет ее разрешенной, принимает и прощает всех, кающихся от сердца и обращающихся исповедующих прежнее оболыщение и искренно принимающих вновь свое вернопод–данство. Об этом немедленно сообщите всем своим знакомым и все сделайтесь более внимательными, отвергая и разрушая, как паутиную ткань, все то, что тем или другим способом соткали обман и злонамеренность инициаторов дела. Если эта смерто–носная зараза не будет очищена (чего не дай Бог!) и некоторые будут уличены в дерзких замыслах против обязанностей верноподданства, тогда все та–ковые будут наказаны без милости и сожаления (да не будет Христе, Царю!), а вслед затем спра–ведливый гнев правительства и ярость мщения всех шейхов ислама вспыхнут и против нас и будет несправедливо и преступно пролита кровь многих неповинных, как бесповоротно обо всем этом объ–явило могущественное и непобедимое правительство в изданном и в присутствии всех нас, прочитанном высоком царском достопокланяемом указе. А тех нечестивых главных виновников, безумных беглецов и гибельных отступников, вы пре–зирайте и обращайтесь от них и словом и мыслью, так как, и народ, и церковь имеют их у себя в презрении и собирают против них самые ужасные и страшные проклятия: их, как сгнившие члены, церковь отсекает от чистого и в здоровье пребывающего христианского организма. Как нарушители божественных законов и канонических постановлений, как презрители священного помазания, призна–тельности к благодетелям и благодарности, как противники нравственных и гражданских устоев, как безсовестные строители гибели невинных и безответных соотечественников, да будут они от–лучены, прокляты и непрощены, неразрешенны по смерти, повинны вечной анафеме, если не захотят понять преступление или обман, возвратиться назад и идти по прямому пути спасения, т. е. если в полноте не примут на себя вида, соответствующего их верноподданическому состоянию… Итак, зная об этом, отрезвитесь во имя Бога и поступите так, как мы церковно пишем и совместно повелеваем; а не вопреки определению, ибо мы в скорости ожидаем счастливого исполнения предписанного, дабы благодать Бога и безпредельная милость Его были со всеми вами.1821-го года в месяце марте».
Кроме того, патриарх с Синодом издал особую отлучительную грамоту против вождей восстания: "Камни, деревья, железо пусть распадутся, – они же (т. е. инсургенты) нисколько! Разверзшаяся земля пусть поглотит их, но не как Дафана и Авирона, – а каким нибудь особенным способом, как знамение и пример! Порази их, Господи, холодом, зноем, гибельным ветром, опустошением и болезнью. Да будет небо над главою их медным и земля под ногами железною! Да погибнут они преждевременно в настоящей жизни и да накажутся в будущей! Молнии небесного гнева да падут на головы их! Имения их да будут в совершенное уничтожение и погибель! Да будут дети их сиры и жены их вдовы![452] В одном роде да изгладится имя их с шу–мом и да не останется у них камня на камне! Ангел Господень да изгонит их мечем огненным! Да будет клятва всех сущих от века святых на них самих и на тех, кои нераскаянно последовали по стопам их или последуют в будущем"[453].