Хроника Адама Бременского и первые христианские миссионеры в Скандинавии
Шрифт:
Сторонники четвертой гипотезы рассматривают историю с Осмундом как составную часть общеевропейских церковных процессов, что, разумеется, справедливо. Однако, как нам представляется, они преувеличивают значимость некоторых обстоятельств, о которых сообщает Адам Бременский. Так, хронист пишет, что Осмунд «провозгласил себя архиепископом, поставленным папой для тех краев». Янсон принимает это утверждение Осмунда за чистую монету, действительно считая его епископом, получившим папское утверждение. Адам упоминает, что самозваный архиепископ – «как обычно неправдами – побудил короля и народ изгнать послов, как якобы не имеющих папской печати». Янсон (как и Халленкройтц) снова доверяется Осмунду и видит здесь требование папской печати от бременских клириков.
Но и в первом, и во втором случае Адам говорит не от своего лица, а от лица самозванца, которому явно враждебен. Оба заявления Осмунда (и о том, что его поставил папа, и о том, что у Адальварда нет папской печати) воспринимаются хронистом как явная ложь, как вздорный вымысел самозванца, причем Адам сам об этом пишет. Сообщая, что Осмунд
Можно, конечно, предположить, что то, что считает ложью Адам, не считал ложью сам Осмунд, однако в таком случае непонятно, почему, будучи назначен епископом, он провозгласил себя архиепископом и носил перед собой крест и по какой причине он не представил бременским клирикам собственных инсигний, продемонстрировав свое право быть архиепископом шведов. Таким образом, ничего, кроме вздорной лжи Осмунда, за мотивом легитимации со стороны папы не стоит, и видеть здесь противостояние двух церквей, как это делает Х. Янсон, – явное преувеличение.
Подведу итоги. Небольшой пассаж из хроники Адама Бременского, в котором идет речь о самозваном шведском архиепископе Осмунде, оказался достаточно сложен для интерпретации. Поэтому исследователи выдвинули четыре различных гипотезы для его объяснения. Первая гипотеза, согласно которой епископ Осмунд идентичен с рунографом Асмундом Карасуном, была отброшена мною за отсутствием сколько-нибудь веских аргументов в ее пользу. Вторую гипотезу – об английском происхождении Осмунда – я также счел недостаточно убедительной. Я попытался показать, что в хронику Адама попали известия о двух разных шведских епископах Осмундах, один из которых действительно происходил из Англии. Однако это был не тот самозваный архиепископ Осмунд, о котором говорится в интересующем меня пассаже. Сторонники третьей гипотезы полагали, что Осмунд являлся православным епископом, поставленным на Руси. Вслед за Б. Густавссоном и Б. Бекманом я признал их доводы слабыми, предложив, в частности, новое толкование терминов acephalus и girovagus, примененных Адамом к Осмунду. Четвертая гипотеза – о том, что Осмунд был представителем особого течения внутри католической церкви, – тоже показалась мне неверной, так как главные положения этой гипотезы зиждились на неправильном понимании некоторых сообщаемых Адамом сведений.
Каким же образом следует понимать историю, рассказанную Адамом Бременским? Вероятнее всего, Осмунд происходил из Скандинавии. Норвежский епископ Сигфрид, сочтя его пригодным для церковной карьеры, посылает Осмунда на обучение в бременскую школу [226] . Получив образование, Осмунд возвращается в Скандинавию, где входит в контакт со шведским королем Эмундом, который желал создать независимую местную («королевскую») церковь и искал человека, который мог бы ее возглавить [227] . После того как они пришли к соглашению, требовалось только рукоположить Осмунда. Сделать это в Бремене было невозможно, так как гамбург-бременский архиепископ всегда требовал от своих суффраганов беспрекословного подчинения. Оставалось получить поставление в качестве миссийного епископа.
226
Ничего странного в этом событии нет. Согласно Адаму, архиепископ Адальберт в своей скандинавской политике пользовался советом датского короля Свена II Эстридсена, который полагал, что «варварские народы легче обратить людям одного с ними языка и нравов, нежели тем, кто не знаком с их обычаями и испытывает к оным отвращение. Итак, [говорил король архиепископу, ] нет никакой необходимости [отправляться] самому, а лучше своей щедростью и лаской снискать благорасположение и верность тех, кого он найдет подходящими, чтобы проповедовать язычникам слово Божье. Приняв этот совет правоверного короля, наш архиепископ стал гораздо интенсивнее использовть ту щедрость, которую распространял на всех, по отношению к епископам, [проповедовавшим среди] язычников» (Gesta. III, 72).
227
Мысль о том, что Эмунд использовал Осмунда в целях создания независимой церковной организации, признается большинством исследователей. А. Шёберг (см. примеч. 38 к наст. очерку, с. 122) совершенно обоснованно проводит параллели с церковной политикой Ярослава Мудрого на Руси и Харальда Сурового в Норвегии. Я могу добавить, что датский король Свен II Эстридсен не только ставил своих епископов (Gesta. III, 25; о роли скандинавских королей в поставлении епископов см. также: Gahrn 1994. S. 198–200), но и намеревался устроить в Дании архиепископство (см. предисловие, с. 38, и указанную там литературу), для чего сносился с папой (Gesta. III, 33). При этом Дания была еще весьма слабо организована церковно (Gesta. III, 76).
Поступая подобно датскому королю Свену II Эстридсену, который напрямую связывался с Римом (см. примеч. 75 к наст. очерку) и даже послал туда своего сына Магнуса (Gesta. Scholia 72), Эмунд отправляет Осмунда в Рим. Однако там Осмунд терпит неудачу и поэтому, «блуждая, обходит многие страны», ища назначения. Польский архиепископ (вопрос о том, был ли это Стефан Гнезненский или Аарон Краковский, требует отдельного исследования), желая принять участие в христианизации Скандинавии, рукополагает Осмунда. Получив епископские инсигнии, Осмунд возвращается в Швецию и, дабы придать местной церкви независимый статус, провозглашает себя архиепископом. Прочной церковной организации в Швеции еще не было, так что противостоять архиепископу-самозванцу, которого поддерживал король, было некому. Изгнание Адальварда Старшего, присланного из Бремена, – это демонстрация независимости, аналогичная заявлению норвежского короля Харальда Сурового о том, что «он не знает никакого архиепископа или [другого] властителя в Норвегии, кроме себя самого» (Gesta. III, 17).
Адам, узнавший об Осмунде, скорее всего, от Адальварда Старшего, резко враждебен к самозванцу. Причин этому две. Во-первых, Осмунду удалось изгнать представителя Гамбург-Бремена и законного епископа шведов. Во-вторых, лжеархиепископ добился доверия шведского короля и права на миссионерскую деятельность, чего не удалось сделать посланникам Адальберта. Адам именует Осмунда ругательным словом «еретик» (acephalus), а чуть ниже объясняет, в чем именно заключалось его «еретичество»: так как Осмунд являлся самозванцем, нарушителем церковной дисциплины, он вел «неправильное обучение нашей вере» (non sana fdei nostrae doctrina). Наставлять в христианстве «правильно» такой человек просто не мог.
IV. Собственные имена «Швеция» и «шведы» у Адама Бременского
При рассказе о Северной Европе Адам Бременский использует две пары обозначений для шведов и Швеции: Sueones, Sueonia и Suedi, Suedia. Первая из них заимствована Адамом из латинской литературной традиции [228] , а вторая близка узусу, существовавшему в то время у континентальных германцев [229] .
Считается, что никакой разницы в значении эти пары не обнаруживают. Поэтому в именном указателе к изданию Б. Шмайдлера обе они попали в одну рубрику [230] . В английском и последнем немецком переводах «Деяний» Sueones и Suedi, Sueonia и Suedia передаются на соответствующие языки одинаково (шведы – «the Swedes», «Schweden», Швеция – «Sweden», «Schweden») [231] .
228
Этноним Suiones употребляется Тацитом в «Германии»; его вариант – Sueones – можно найти в «Больших королевских анналах», в «Жизнеописании Карла Великого» Эйнхарда и в «Житии святого Ансгария». Тацита и анналы Адам не читал, но сочинение Эйнхарда и «Житие святого Ансгария» знал прекрасно и активно использовал. Сжато проблематика наст. очерка рассмотрена в статье: Kцrner 1992.
229
Как многократно отмечалось в историографии, соединение сведений, заимствованных из европейской литературной традиции, и сведений, почерпнутых у современных Адаму информаторов, – характернейшая черта «Деяний».
230
Gesta. S. 319.
231
History of the archbishops; Quellen. S. 132–503.
Иначе поступили создатели шведского перевода. С одной стороны, они прямо заявляют: «При переводе сочинения Адама мы исходили из того, что Sueones и Suedi у Адама, вероятно, понятия тождественные, так же как Sueonia и Suedia» [232] . С другой стороны, для передачи этих пар на родной язык они используют разные слова: Sueones переводится как «sveoner» («свеоны», транслитерация латинского слова), Sueonia – как «sveonernas land» («страна свеонов»), Suedi – как «svenskar» («шведы»), Suedia – как «Sverige» («Швеция»). Таким образом, авторы шведского перевода считали важным подчеркнуть тот факт, что в разных участках текста Адам использует разные этнонимы и хоронимы для обозначения шведов и Швеции. Почему это было важным, объясняют в своих работах Т. Нюберг и К. Ф. Халленкройтц [233] , их точки зрения будут рассмотрены позже.
232
Nyberg 1984. S. 313: «Man har vid цversдttningar av Adams text utgеtt frеn att Sueones och Suedi hos Adam skulle ha identisk betydelse, liksom Sueonia och Suedia».
233
Ibidem. S. 313–314; Hallencreutz 1984. P. 30–32.
В данном очерке я попытаюсь ответить на следующие вопросы. Каким было численное соотношение этнонимов Sueones и Suedi, а также хоронимов Sueonia и Suedia в протографе «Деяний»? Почему именно таким? Какие изменения внесли в это соотношение переписчики? Почему именно такие? Одинаковое или различное содержание вкладывал Адам в понятия Sueones и Suedi, Sueonia и Suedia? Если разница в значении существовала, то в чем она заключалась? Имелась ли в протографе какая-нибудь логика, согласно которой в конкретном участке текста употреблялся один, а не другой этноним или хороним? Если да, то какова эта логика?