Хроника Аравии
Шрифт:
Их к удивлению воинов Лисимаха подрастерявших за недели вынужденного безделья свои боевые навыки оказалось довольно много. Прекрасно зная все закоулки порта, они сумели навязать македонцам разрозненные схватки, в которых те быстро завязли.
Положение десанта усугубило внезапное появление у врагов верблюжьей кавалерии. Охраняя тайную гавань с суши, арабские всадники поспешили на помощь своим товарищам, услышав сигналы тревожной трубы.
На многих животных сидели по два человека. У сидевшего на горбе воина был лук, тогда как правивший верблюдом погонщик имел короткое копье. Ободренные появлением кавалерии, арабы стали теснить гоплитов, но в столь неприятный для десанта момент, ему на помощь пришли корабельные катапульты. Несколько выстрелов с триер оказалось достаточным, чтобы внести в ряды атакующих панику и сумятицу.
Камни и стрелы быстро охладили наступательный напор арабов, но больше всего их поразили обрушившиеся на них со стороны моря заостренные бревна. Одно из них сбило с ног верблюда, буквально пронзив насквозь несчастное животное. Другой метательный снаряд перебил дромадеру передние ноги, и тот забился на земле, оглашая воздух истошными криками.
Растерянность и замешательство в рядах кочевников дало гоплитам время прийти в себя и перейти к решительным действиям. Сомкнув щиты, македонцы принялись яростно разить противника мечами и копьями, внося ещё больший разлад в их ряды.
Полностью сломить сопротивление врага помогли пельтеки. Сойдя с корабля вторым эшелоном, они забросали арабов целым ливнем своих дротиков. Этого смертоносного испытания защитники порта не выдержали и обратились в бегство.
Когда Александр сошел с корабля, все было закончено. В меру потрепанный порт предстал перед ним, радуя своим видом царский взор. Перед Александром был реальный, а не по расчетам торговый порт, позволяющий ему встать твердой ногой на аравийскую землю.
Выслушав доклад Лисимаха, он начал осмотр своего трофея и в первую очередь посетил захваченного в гавани купца. Им оказалось торговое судно, прибывшее из южной Индии с большой партией сандала и специй.
Словоохотливый купец рассказал царю, что царство Кера торгует с арабами с незапамятных времен. За свой товар индусы получали звонкой монетой, по цене оставлявшей довольными как раджу царства Кера, так и местного арабского шейха.
По рассказу индуса им был правитель страны носившей название «Счастливая Саба». Именно оттуда в Кера приплыли торговцы предложившие начать торговлю между двумя странами, указав место, куда следует привозить сандал и специи, которых у индийцев было в большом количестве.
Сабийцы тщательно охраняли свой тайный порт. Со стороны суши от нападения кочевников его прикрывал отряд верблюжьей кавалерии, а с моря стерегли две галеры, потопившие царских дозорных.
Узнав все это, Александр выразил купцу свое довольствие и приказал отпустить его с миром, выплатив полную стоимость привезенного товара. Не в силах дотянуться до южной Индии мечом, великий царь решил привязать её к себе посредством торговли.
— Отныне, я, властитель этой земли и с этого дня, вам предстоит торговать только со мной и не с кем иным! — властно изрек Александр и, услышав эти слова, индус поспешил почтительно поклониться. Да и как было не поклониться при виде того огромного количества кораблей представших перед его испуганным взором. Такого числа судов никогда не было у правителя княжества Кера, да и княжеств Мада и Ндахо в придачу.
— Желая заключить между нашими странами крепкий мир и дружбу, я отправляю к радже Керы своего посла, Агафокла. Он отправиться вместе с тобой на своем корабле, и передаст радже мое уважение к нему и письмо с предложением о торговом союзе — продолжил Александр, и индус вновь согнулся в земном поклоне. Спорить со столь могучим и щедрым властителем не входило в его планы. Главное унести ноги, подобру-поздорову, а все остальное это дело раджи.
Выполняя приказ царя, купец с Агафоклом отправились в путь через день, успев захватить начало строительства Александрии Аравийской. Сотни рабов, ремесленников и солдат с восходом солнца принялись расширять, укреплять и достраивать новое владение великого царя Александра, приобретению которого монарх очень радовался.
Захваченная им бухта была глубока и прекрасно укрыта от ветров с моря и суши. Вблизи порта имелось несколько источников воды и большая роща финиковых пальм. Все это позволяло дать людям долгожданный отдых, чтобы затем сделать следующий шаг. Он, по мнению Александра, должен был соединить все три угла Аравийского полуострова и полностью стереть белое пятно с карт царских географов. Кончилась пора поисков и ожиданий, начался период действий.
Глава VI. Малая хроника дворцовых тайн
На улицах древнего Вавилона, ныне столицы властителя Азии Александра Двурогого царило радостное оживление и праздничное настроение. Все жители мегаполиса от малышей до стариков, с живостью обсуждали главную новость, прочно захватившую их умы и сердца. По утверждениям всезнающих купцов, скоро в Вавилон должен был приехать Антипатр, новый хилиарх македонского царства.
Для вавилонян старый военачальник был абсолютно неизвестен, и никто не мог с точностью сказать будет ли он лучше или хуже Пердикки правившего Вавилоном в этот момент. Те, кто состоял в когорте оптимистов, уже составляли свои прошения и предложения к хилиарху, тогда как оппоненты только едко посмеивались над их действиями.
Это противостояние нашло отражение среди любящих заключить пари вавилонян. Немедленно стали делаться ставки, и если вначале залог был сущей мелочью, то со временем дней его сумма ставок на Антипатра выросла.
Другой фигурой обсуждения и пари стала сестра великого царя, Клеопатра, ехавшая на берега Евфрата вместе с Антипатром. Досужливые вавилоняне сразу вынесли вердикт, северной красавице узрев в её приезде желание царя, выдать сестру замуж за видного вельможу.
Кого только не приписывали Клеопатре в возможные мужья. Тут были и македонцы, и персы, и естественно знатные жители столицы. Чем родовитые вавилоняне были хуже остальных претендентов на руку царской сестры.
Таковыми были последние новости столицы, которые служанки принесли Антигоне, после своего очередного похода на базар. После неудачной попытки свершить возмездие над разрушителем родного города, фиванка прибывала в затянувшейся депрессии. Ранее живая и подвижная, теперь она предавалась меланхолии к огромной радости персиянки. Между двумя женщинами стратега Пердикки установилось затишье. Обе стороны по-прежнему четко блюли собственные интересы, но при этом старалась по возможности не задеть интересы другой.