Хроника Аравии
Шрифт:
— Тебе лучше знать, господин, но все же я вижу в происшедшем добрый для нас знак. Перед самым походом Александр лишился самого близкого для себя человека, и на его месте оказался ты.
— Честно говоря, мне гораздо спокойнее было находиться в Пелле, чем оказаться здесь, в Вавилоне, где меня мало кто знает.
— Напрасно ты так думаешь, господин. Твое имя по-прежнему хорошо известно как простым солдатам, так и их командиром. Многие македонцы искренно обрадовались, узнав, что на время отсутствия царя править в столице будешь ты, а не Пердикка.
— Рад это слышать, Никандр. Но скажи, никто не заподозрил злого
— Нет, господин. Его смерть приписали местной лихорадке, перед которой врачи оказались бессильны. В гневе Александр выгнал их, наложив большие денежные штрафы в пользу вдовы умершего, но головы никто не лишился. Наш заговор остался в тайне.
— Так ли это? Тогда почему Александр взял с собой в поход Кассандра, которого он чуть было, не отправил в царство Аида?
— Всему виной стали амбиции Деметрия, сына стратега Антигона. Перед началом похода на пиру у друзей Деметрий стал громко жаловаться что, оставаясь в Вавилоне, не сможет проявить свой талант и умение на благо царя. Александру стало известно о его словах, и он включил Деметрия в свою походную свиту, попутно поставив его усердие в пример другим молодым родовитым македонцам. После этого, для сохранения своего лица и твоей чести, Кассандр был вынужден подать прошение об участие в походе и к всеобщему удивлению, оно было удовлетворено. Подобно тебе, Кассандр долго размышлял над этим решением Александра, но так и не нашел ответа.
— И вновь случайность путает все наши планы — недовольно бросил хилиарх. — Отправляясь в Вавилон, я надеялся опереться здесь на сына, но придется действовать вместе с тобой Никандр. Ты говоришь, что есть македонцы, которые недовольны Пердиккой?
— Да, господин. Многие называют его безродным горцем, не заслуженно получившим власть над войском в обход воинского собрания по желанию царя.
— А если я соберу собрание и поставлю перед воинами вопрос об отстранении от власти Пердикки, меня поддержат?
— Думаю, поддержат, но только если при этом ты не будешь посягать на его жизнь. Как бы сильно недолюбливали бы Пердикку простые солдаты и командиры, но к пролитию крови стратега они не готовы — с убеждением сказал Никандр.
— Никто не собирается лишать Пердикку жизни. Он будет только смещен со всех его постов и отправлен в Каппадокию для подготовки похода на Пафлагонию. Александр сам просил меня в письме организовать поход на Понт, вот пусть Пердикка и исполняет монаршую волю. А там дальше видно будет, лишь бы только не мешал нам здесь, сейчас — заверил собеседника Антипатр.
— С Пердиккой все ясно, а что же делать с Александром? — задал самый главный вопрос беседы Никандр.
— Как мне рассказывали купцы столь далекий поход, что затеял наш царь, очень опасен и труден. Много кораблей гибнет от бурь и штормов, что часто бушуют на просторах океана в это время года. Я очень надеюсь, что бессмертные боги услышат наши молитвы, и Александр не вернется из похода, к нашей радости и скорби — многозначительно молвил хилиарх и собеседник понимающе кивнул головой.
— Ну а если боги будут глухи к нашим молитвам и царь все-таки прибудет в Египет, как и планировал?
— А вот тогда, вся наша надежда будет заключаться в воинском собрании. Его власть всегда была выше власти царей и наша главная задача вдохнуть в него жизнь, превратить в грозное оружие, с которым Александру придется
Глава VII. Знакомство со Счастливой Аравией
Эскадра Неарха уверенно шла вдоль побережья Аравии держа курс строго на юг. Оставив в Александрии Аравийской все вспомогательные суда со строителями, моряки спешили замкнуть основание огромного треугольника и познать все его тайны.
В полном соответствии с периплом Нефтеха, после поворота на юг, паруса кораблей Александра наполнились могучим дыханием восточных ветров. В это время года они непрерывно дули только в одном направлении, непрестанно двигая путешественников к их заветной цели. Но вместе с ветрами пришли их неизменные спутники шторма, успевшие дважды потрепать мореходов и взять с них кровавую жертву.
В первый раз благодаря мастерству экипажа и умению наварха удалось обойтись без жертв. Бог Посейдон взял дань парусами и канатами, но на исходе следующего дня в составе эскадры были куда более серьезные потери.
Разбушевавшиеся волны выкинули на подводные рифы, что тянулись непрерывной стеной вдоль побережья сразу два корабля. В мгновение ока огромные триеры, на постройку которых было потрачено столько сил и средств, превратились в груду обломков, со всего маха наскочив на каменные зубья подводной гряды. Подобно мифической Сцилле, она сначала раскрошила в щепки свою добычу, а затем жадно её пожрала.
Из всех кто находился на борту триер, удалось спастись только одному моряку. Вместе с несколькими счастливцами он сумел ухватиться за обломок мачты, и был отнесен волнами к другим кораблям. Громко кричали потерпевшие крушение люди, приветствуя идущую к ним помощь, но только одному из них удалось схватить брошенный с борта корабля канат. Всех остальных поглотили ненасытные волны, не дав возможности спасти свои жизни.
Восточные ветра не только прибавили ход кораблям Александра, но и принесли облегчение от аравийского жара. Изнурительный зной, так жестоко терзавший путешественников, ушел, но ещё долго брал с македонцев дань, жизнями больных. В этот скорбный список попало десятка два человека, в том числе и сын Антипатра Кассандр.
Несмотря на проводимое лечение и хороший уход состояние больного не улучшалось. Через два дня после того как корабли покинули Александрию Аравийскую, Кассандр слег. Его ноги так разбухли от отеков, что больной не мог самостоятельно передвигаться.
Из-за долгого лежания, на теле Кассандра появились пролежни и трофические язвы, которые множились с каждым днем. Прошло ещё несколько дней и к своему ужасу, доктора обнаружили в его ранах белых червей. Приставленный к больному слуга каждый день убирал их, но они появлялись вновь и вновь.