Хроника Аравии
Шрифт:
От Кассандра стал исходить нестерпимый запах разлагающейся плоти. Для его устранения, которого, доктор приказал вынести больного на палубу, к великой радости соседей по каюте. Беспокоясь за состояние здоровья Кассандра, царь прислал больному своего личного врача. Тот внимательно осмотрел больного и для облегчения страдания прописал ему настойку лотоса. На вопрос Александра о судьбе больного, врач скромно опустил глаза и призвал молиться за скорейшее выздоровление больного.
Царь охотно внял словам доктора и в тот же день, на борту царского корабля, жрецы принесли жертвы на походный алтарь. Александр пожертвовал великим богам одного поросенка и три петуха, что в условиях похода были богатым даром. Однако обитатели Олимпа были равнодушны к судьбе сына Антипатра. На следующий день после жертвоприношения, Кассандр перестал мочиться и раздулся как лягушка.
Перед самой кончиной, больного посетил Александр. Отослав всех, он подошел к ложу больного и заговорил с ним. Никто не слышал, о чем шла беседа. Возможно, царь хотел просто облегчить страдания больного беседой или примириться с ним из-за былой ссоры.
Стоя у постели больного, он чуть наклонился над лежащим Кассандром, когда тот издал громкий пронзительный, полный отчаяния крик. С огромным трудом, он приподнял на ложе свое неповоротливое тело и попытался ухватиться за Александра рукой. Кассандру почти удалось дотянуться до царского плеча, но тут силы оставили его, и он рухнул на пол, к ногам царя.
Стоявшие поодаль царя люди, бросились на помощь к Кассандру. Они бережно подняли больного, положили на ложе, но время жизни его, уже было сочтено. Тело молодого македонца стали сотрясать предсмертные конвульсии. Кассандр силился что-то сказать, но вместо слов из его рта вылетали брызги крови. Прошла минута и его душа мятущаяся душа, обрела вечный покой.
Выказывая уважение не столько к самому Кассандру, сколько к его отцу, Александр приказал завернуть усопшего в богатый плащ и похоронить в море со всеми надлежащими почестями. Кроме того, следуя погребальному обычаю, царь пожертвовал обол, который положили в рот Кассандру, в качестве символической платы долга перевозчику Харону.
За все время пути вдоль южного побережья Аравии, македонцы не встретили ни одного корабля. Каждый день по правую сторону царских кораблей виднелись рыжие пески аравийской пустыни, с темными каменными скалами. Некоторые мореходы с опасением поглядывали на свои запасы пресной воды, но Александр упрямо вел корабли на юг. Он твердо верил периплу Нефтеха, и его настойчивость была вознаграждена. Когда на кораблях остался запас воды ровно на три дня, перед носами триер показалась Счастливая Аравия.
Сидящие на мачтах кораблей дозорные. Не сразу поверили своим глазам. Столь быстро и стремительно, порядком надоевшие их взору скалы расступились, и перед ними предстал цветущий оазис на берегу океана. Глядя на стройные ряды могучих пальм, что выстроились у самой кромки воды, моряки сладостно предвкушали найти спасительную прохладу, пресную воду и обильное количество съестных плодов.
Под радостные крики измученные длительным плаванием людей, корабли прошли ещё немного и вскоре, была обнаружена уютная морская бухта, в глубине которой виднелись городские строения. Пытливые глаза дозорных не могли определить, кто населяет этот город. Уж слишком далеким было расстояние. Однако общий вид высоких городских стен и узких башен, приземистые дома и куполообразные крыши дворцов, указывал на присутствие арабов.
Созданные из глины и местного камня, строения представляли собой причудливое соединение желтого и серого цветов, с обильной примесью темно-красных тонов. Всю эту цветовую гамму дополняла зелень пальмовых рощ и полей, что хорошо просматривались в просвете между стволами деревьев. Их аккуратно возделанные квадраты, были прилежно возделанные рукой человека. Также в зеленый цвет были окрашены невысокие горы, что виднелись у самого горизонта. Он происходил от множества невысоких деревьев, густо покрывавшие покатые склоны гор.
Так, во всей своей варварской красе, перед македонцами предстала Саба, столица одноименного царства южной Аравии. Именно в неё, со всех ближайших окрестностей свозили мирру и ладан, которые так высоко почитались во всех концах Ойкумены. Вместе с ними, в Сабу из далекой Индии доставлялись всевозможные ткани и дорогие приправы. Торговые корабли везли в своих трюмах жемчуг из Персидского залива, слоновую кость, золото и страусовые перья из таинственного Пунта.
По всему миру, широкой сетью, раскинулись торговые маршруты Сабейского царства. Его купцы крепко держали в своих руках все морские перевозки южной части Ойкумены и не собирались уступать своих прав никому. Для защиты своих жизненноважных интересов сабейцы имели в своем распоряжении многочисленную армию стражников, быструю и сильную кавалерию, а также могучий морской флот. Все они, были готовы в любой момент обрушиться на врага по приказу царя Сумхуали Иануфа.
В том, что перед ними находится столь долго искомая цель, македонцы убедились по мере приближение к берегу. Прошло некоторое время, и дозорные уже могли разглядеть мачты торговых кораблей, что во множественном числе стояли в порту Сабы. Самые дальнозоркие наблюдатели видели людей, что энергично сновали вокруг кораблей, загружая и разгружая их. Кроме торговых судов, в гавани находились и военные корабли, построенные по финикийскому образцу.
Появление неизвестного флота вблизи Сабы не осталось незамеченным, для местных жителей. Не прошло и получаса, как несколько дозорных кораблей уже плыли в сторону македонцев. Могучие тараны наглядно свидетельствовали о намерении аравийцев, разобраться с незваными гостями без всяких сантиментов. Стоявшие на палубе кораблей лучники уже запалили жаровни, чтобы засыпать македонские корабли огненными стрелами, но ушедшие по шерсть, вернулись стриженными.
Находясь на расстояние вдвое больше полета стрелы, воины Александра обрушили на врага залп метательных машин. В основном это были горшки с горючей смесью, от удара которых загорелись паруса двух передних кораблей. В одно мгновение белоснежные паруса стали огненно-рыжими, а затем с грохотом рухнули на палубу.
Сабейцы отчаянно пытались бороться с огнем, но все их попытки залить пламя водой приводили к противоположному результату. Жирную точку в судьбе аравийских кораблей поставили новые порции зажигательных снарядов, что упали на палубы или угодили в их крутые борта. С грохотом и треском пожирало прожорливое пламя надежду и опору Сабы, так и не позволив им испробовать своими таранами, крепость бортов македонских триер.
Ошеломленные столь стремительной гибелью своих товарищей, остальные корабли сабейцев поспешно ретироваться с места боя. Потерпев поражение в открытом бою, они предпочли укрыться в порту, вход в который ограничивали прибрежные отмели. Оправившись от страха, сабейцы приготовились дать бой врагу в самом узком месте прохода, но Александр не стал атаковать порт.
Оставив полтора десятка кораблей блокировать Сабу с моря, великий полководец начал высаживать солдат на берег. Первыми на берег Счастливой Аравии высадились воины под командованием стратега Лиссимаха. Истосковавшись по твердой земле, они гурьбой спрыгивали с опостывших кораблей, радуясь этому, словно малые дети.