Хроника для Акаши: Закат... (Часть первая: Фиирация)
Шрифт:
— Мама! Моя мама… Теперь у меня есть настоящая целая семья! Я знала, что все так и выглядит в моей жизни… Я счастлива. — улыбка на лице Марии росла до ушей. Но только Арантин испытывал такие смешанные чувства, как любовь и ненависть.
После Арантин рассказал всем, конечно же, без Марии, что она его дочь, которая сильно болела, а теперь она выздоровела и вернулась к родному отцу. Луиза не стала сильно расспрашивать Арантина, понимая, что он и сам не в меньшем шоке, чем она. И решила, что просто поможет ему и его дочери. Сергей же, напротив, давил на Арантина, но тот его не осуждал, он понимал, что Сергей ужасно переживает за него. Он не рассказал реальную историю, а просто сказал, что все это время ухаживал за Марией. И еще много-много врал. Все остальные члены корабля остались с негативом по отношению Арантина: не предупредил, не объяснил, бросил их одних на целый месяц, но тот их не осуждал. Уж лучше они будут ненавидеть его, чем косо смотреть на Марию… Корабль за этот месяц пролетел все страны бывшей Югославии и центральной Европы. Сергею самому приходилось выкручиваться из данной ситуации, что он и делал. А теперь Фиирация летела дальше — в Румынию. Марию же Арантин не хотел оставлять одну, а та хотела провести всю ночь со своими родителями: узнать о них больше и вообще…
Полумесяц вытирала слезы. Арантин пробил ее своей историей. Она почувствовала все кошмары, рассказанные Арантином. Любовь, боль, страх и невероятное бездействие отца Марии — последнего Четвертого Венецианского.
— Какого черта? Я тебе верю?.. — вытирая слезы, спрашивала Полумесяц.
— Потому что так все и было. — просто ответил Арантин.
— Так все и было?! Не уж-то не было иного пути?! Ты же даже не попробовал! Ты сволочь… — Полумесяц обвиняла Арантина во всех смертных грехах, материла и ненавидела. — Но хватит. — успокоилась она. — И что же, ты просто так взял Марию в дочери? Она действительно поверила в то, что ты говорил про болезнь?
— Да, она поверила. Все поверили. Луиза стала мне помогать с Марией, скажу, что она хорошо держалась. А Мария, она была счастлива, я не говорил ни ей, ни кому-то еще, что она преемница Четвертого, но, конечно, Сергей в один из моментов догадался, что она является Жрецом. Пришлось ему все объяснить… Это было сложно… Ну, а так я теперь папа, а Луиза мать. Мы учим Марию сами. Нам помогают ее образовывать остальные на корабле, все что-то делают ради Марии. И она счастлива. Что же до родителей Паолы, то они долго не могли все это забыть, страдали и боялись рожать нового ребенка. Но они пересилили себя и у них появился на свет прекрасный малыш. Я, как и обещал, дал им все ради них и их сына. А Паоле был поставлен памятник, полиция решила сказать, что Паола погибла при пожаре, они даже не думали, что пожар произошел месяц назад. — рассказывал Арантин.
— Не могу это слушать… — Полумесяц вышла из комнаты, а, вернувшись, с собой она принесла бутылку старого и при этом дорогого алкоголя.
Она разлила его, и только после нескольких рюмок смогла слушать рассказ Арантина дальше…
====== Глава десятая: Любовь с первой рюмки ======
Глава десятая: Любовь с первой рюмки.
«Настоящая любовь начинается с пьянства, тюрьмы и уничтожения мечты всей твоей жизни».
11 апреля, 9:00, Румыния, Бухарест, Фиирация.
Корабль минул Болгарию и сразу же полетел в Румынию. Погода сегодня была ужасной. Всю ночь шел дождь и гремела гроза. Арантин не мог уснуть, собственно, как и Луиза, что спала с ним и его дочерью Марией. Арантин смотрел в глаза Луизе, а та в свою очередь пыталась проглядеть через его черные очки его глаза. Взгляд у Луизы был осуждающий, а Арантин же принимал этот взгляд, как должное. Но все же ближе к утру Луиза уснула. А Арантин аккуратно встал с постели и, убедившись, что ни Луиза, ни Мариа не проснулись, пошел по кораблю вниз по ярусам. К Сергею. Арантин постучался к нему и тот в спешке открыл.
— Арантин? Не ожидал… Что-то случилось? — спросил он с явной ноткой пацифизма.
— Да. Мне бы… Поговорить. — Было видно, что Арантину нужно было выговориться.
— Хмм… Эх-х! Заходи. — Сергей впустил его.
— Спасибо.
В комнате Сергея за последнее время кое-что изменилось: стало поменьше макулатуры, но ее все равно было много. Сергей посадил Арантина за стол и, достав листок бумаги, ручку и очки, уселся и спросил:
— Итак, что вас тревожит?
— Мариа… — ответил Арантин.
— Угу… Может, расскажешь правду? Я же вижу, что Мариа — непростой ребенок. Она же Жрец, да?
— Да… — тяжело ответил Арантин.
— Как такое случилось?! Расскажи все по порядку. Я хочу знать ответы. — предложил Сергей сказать правду.
— Хорошо… Это произошло, когда мы расстались в Италии, я отправился в Венецию, к «Отцу». Я ожидал, что он захочет о чем-то со мной переговорить о Сахаре, а после я спокойно вернусь обратно. Но на деле же он захотел от меня избавиться… Старый дурак! Он оказался не таким, как остальные в «Конфедерации Жрецов», он стал действовать сразу и радикально. Он знал, что я возглавляю СЮЖ. Он просто хотел убить меня, но только благодаря «Вечности» я еще жив…
— Четырнадцатый хотел убить тебя?! — ошеломленно спросил Сергей. — Но как можно кого-то убить, обойдя закон «Вечности»?
— Просто… Если тебя убивает кто-то другой! Четырнадцатый купил собрание картин последнего Четвертого Венецианского. Оказалось, очень интересно, до того момента никто не знал, в чем сила Жрецов с титулом «Четвертый». И это — создание параллельных миров или подмиров в картинах. Меня засосало в картину вместе с одной девочкой Паолой. Там мы пробыли не более дня, за то время я и она успели подружиться, там же мы встретили Марию и, как оказалось позже, тот мир был создан, как тюрьма для Марии, созданная ее отцом. И я невероятно сильно похож на этого Четвертого Венецианского. Паола пожертвовала собой ради того, чтобы вытащить меня и Марию на волю, хоть Мариа и пыталась несколько раз убить меня. Последняя просьба Паолы была, чтобы мы с Марией стали семьей… Маленькая Паола была очень проницательна, она между той Марией и мной столько связей, общих проблем и… Я не могу. Она убила себя, а нас спасла… Выбравшись, Мариа ничего не помнила с момента попадания в картину пятьсот лет назад. И тогда я придумал историю, что Мариа болела, а все, что было связано с ней и старым миром — все это выдумка…, а теперь она выздоровела. Сейчас Мариа считает меня своим папой, а Луизу — матерью, а Агнету же я сделал в глазах Марии ее сестрой. Одним словом, я никак не ожидал, что Луиза вот так легко подыграет мне, но я чувствую свою вину… Да что там чувствую — вижу!!! Что мне делать, Сергей? — попросил совета Арантин.
— Ох-х… Как много всего и сразу… Погоди! Но если ты был всего, как ты сказал, не более дня в том… мире, то почему здесь тебя не было целых три месяца?
— Этого я не знаю… Сложно объяснить, да и просто-напросто невозможно… Я сжег ту картину.
— Понятно… Не волнуйся, я помогу тебе, все на этом корабле помогут тебе. Я обещаю. Но пока нужно сказать о другом. Что будем делать с Четырнадцатым? Нужно обвинить его в…
— Нет! — резко перебил его Арантин. — Мы не тронем его… Он же не объявлял меня мертвым в ДАР или в ДКР? Нет… не объявлял. А значит, и обвинять его не в чем.
— Но… Он же отправил тебя в…
— Картин Четвертого больше нет, все сгорело — доказательств нет! И к тому же… Я не хочу подвергать Марию опасности. Она еще мала, чтобы знать о своем даре.
— Она раскрыла его?
— Да. Еще до того, как я попал в картину.
— Кстати, что будем делать с Десятым? Мы вскоре подойдем к нему, и нам придется с ним справиться. — переживал Сергей.
— Сахара ответил на мое сообщение?
— Ты про… «Феерию»? Да, но она еще не готова, возможно, что она прибудет ближе к двенадцатому-пятнадцатому числу.
— Понятно… Ждать не имеет смысла! Мы произведем атаку через несколько дней. Ты и остальные останетесь в Румынии, а я с Фиирацией полетим дальше. — рассказал свой план Арантин.
— Что?! Ты с ума сошел? Десятый убьет тебя без поддержки. Один ты не выберешься оттуда живым. Я не отпущу тебя одного! — возразил ему Сергей.
— Не переживай, Белый Дракон поможет мне, как только придет время.
— Ты шутишь? Ты доверишься этим солдафонам из БД? Это глупо даже для тебя… БД возьмет тебя под стражу и будет пользоваться тем, что ты жив, но ты будешь по сути в тюрьме. Ты правда этого хочешь?